Жестокий космос (СИ) - Быченин Александр Павлович
От мечтаний Дикого отвлёк очередной зуммер — Анализатор сообщал, что процесс завершён. А ещё предлагал вывести усовершенствованную структуру сенсорного кластера на дисплей. Естественно, Дикий согласился. О чём незамедлительно пожалел: первый же взгляд, брошенный на схему, безошибочно указал на несостоятельность версии с самозарождением нейронной сети, а из неё и искусственного интеллекта. Зато второй заставлял задуматься: а не переборщил ли Анализатор? Не уничтожил ли он свежезародившийся машинный разум, загнав его в жёсткие рамки типового софта? Потому что все к тому предпосылки присутствовали в полном объёме. Дикий был достаточно опытным пользователем Анализатора, чтобы утверждать, что функционал подвергнутого принудительной корректировке кластера изрядно расширился — появились ранее отсутствовавшие связи с какими-то внешними сетевыми образованиями. А ещё эти связи Дикому что-то очень сильно напоминали. Не исключено, что точки входа в местную Ноосферу. В смысле, планетарную, а не глобальную вселенскую. Очень интересно, очень. И любопытства не сдержать, как ни старайся. Собственно, а зачем его сдерживать? Ведь можно, как выражается Пытливый, под шумок протиснуться сквозь чужие «файерволлы» и хотя бы одним глазком посмотреть, что творится в других местах. Тем более что риска никакого — по всему судя, вот этот вот «отросток» есть ни что иное, как главный шлюз городской сети. Той самой, к которой Дикий уже и без того почти подключился. То есть получается, что можно попробовать аж с двух сторон⁈ Что ж… значит, такова судьба!
Ещё раз оглядевшись по сторонам и убедившись, что надёжно защищен от нападения в физическом плане, Дикий глубоко вдохнул, задержал на несколько ударов воздух в лёгких, и хрустнул суставами пальцев в предвкушении интереснейшей забавы.
Глава 10
Территория: зона влияния Колониального содружества
Сектор: Приграничье
Система: Мир Эндрюса
Статус: Поселение Рио-Плата
Дата: День 694 (8 апреля 2084 года), местное время 05:03.
Знаете, чем мне не нравятся наши шаттлы? Даже не крайне сомнительным «удобством» — с какой стороны ни посмотри, эргономика в них заточена под антропометрические особенности эфракоров вкупе с мбату — а спецификой поведения в атмосфере. В верхних слоях ещё ничего, но ближе к поверхности планеты, где воздух становится заметно плотнее, наши «Грифы» из грациозных и чутких к малейшему желанию пилотов хищников типа беркута или любого другого орланоида превращаются в неповоротливых толстых клуш, так и норовящих свалиться в штопор или тряхнуть пассажиров в турбулентности. Короче, перемещаться на них из пункта А в пункт Б в пределах «шарика» сущее мучение. Особенно когда расстояния между этими самыми пунктами исчисляются в сотнях километров, а отнюдь не в тысячах. Пока дашь тягу на движки, пока их раскочегаришь, пока взлетишь, пока разгонишься до перехода в установившийся режим… глядь, а уже нужно всё то же самое воспроизвести в обратном порядке. А лететь в атмосфере на частичной тяге не вариант, так никакого топлива не напасёшься. То ли дело открытый космос! Ускорился до нужной скорости, и движки можно глушить на фиг. И да, сброс скорости с последующим снижением и посадкой как бы даже ни хуже, чем взлёт и разгон. Хорошо хоть, в этот раз я опять в пилотской кабине, благо даже техника Васю в десантный отсек выгонять не пришлось — он остался в Рио-Рохас бдеть возле компьютера мэра. С одной стороны, непорядок. С другой — а как Максу откажешь? Раз он попросил, значит, это ему действительно для чего-то нужно. Для чего именно, это уже другой вопрос. С Деда Максима станется таким вот затейливым способом избавиться от лишнего свидетеля, например. И раз это конкретно Вася, то старший техник озадачился сохранением тайны именно в техническом вопросе, где ни я, ни пилот Эштон для него ни разу не угроза. Но не исключен и тот вариант, что Василий реально нужен для рабочего процесса — какого-нибудь мониторинга или отслеживания и вылавливания «багов» в реальном времени по обратной связи. Я, конечно, поинтересовался у Макса, с чего бы это он вдруг от добровольно-принудительного помощника, на которого можно повесить львиную долю рутины, взял да и отказался, но внятного ответа так и не получил. Макс что-то неразборчиво буркнул (очень может быть, что обозвал беспокойное начальство нехорошим словом) и вперил в меня безразличный взгляд, как он умеет. Ну а мне большего и не надо — я слишком хорошо знаю соратника, чтобы трепать нервы по пустякам. Что характерно, и себе, и ему. Надо, значит, надо. Макс большой… кхм-кхм… то есть старый и опытный, ему видней. На том и сошлись. А потом я уже привычно замотался, в заключение нарвавшись на сюрприз от журнашлю… то есть репортёрши, и мне вообще не до техподдержки стало. Зато теперь, ближе к концу перелёта — вон, Сара аккурат к торможению и сбросу высоты готовится, если инфографике на её дисплее верить — я немножко оправился от потрясения и снова начал обращать внимание на творящийся вокруг бардак. Нет, то, что это именно бардак — дело привычное. Естественный ход событий, так сказать. Но вот задумчивость старшего техника мне всё больше и больше не нравилась…
— Макс? — негромко окликнул я другана.
И плевать, что именно в этот момент шаттл пыхнул дюзами, развернутыми в положение для торможения, отчего по всему корпусу пробежала отчетливая вибрация, сопровождаемая громким гулом. Максу на это пофиг.
— Да, Никитос? — поднял он на меня отсутствующий взгляд.
Ну, что я говорил⁈ И про то, что Максу достаточно, и про то, что мне его настрой не нравится. Взгляд у него сейчас… ну да, отсутствующий, как я и сказал, но отсутствующий как-то по-другому, не как всегда. Не в смысле безразличия на почве тщательно сдерживаемых эмоций, а… конкретно гружёный, вот! Такое ощущение, что Митрич до сих пор с какой-то задачкой справиться не может, а потому ушёл в себя и на внешние раздражители реагирует по остаточному принципу.
— Может, расскажешь? — Я с намёком постучал согнутым указательным пальцем по собственному виску, то есть, конечно же, шлему, мол, кодировку включить? — Что тебя гложет, старикан?
Макс намёк прекрасно понял, но, против ожидания, лишь помотал головой:
— Да сам пока не пойму, Никитос.
— Это может как-то сказаться на миссии? — напрягся я.
Как же славно, что я репортёршу в кабину не пустил! Та бы сейчас моментально встала в стойку и держала бы нос по ветру. И поди, отделайся от неё!
— Вряд ли, — помотал старший техник головой, но снова не особо уверенно.
— Вернёмся? — чисто на всякий случай предложил я.
— Ни в коем случае! — всполошился Макс, но уже в следующее мгновение справился с вспышкой и снова загнал эмоции внутрь: — Работаем по плану, Никитос. Не обращай внимания, это мои заморочки.
«Мои заморочки»… хм… точно! Значит, это что-то, связанное с его, как он выражается, хобби. То есть…
— Что-то в местной сетке нарыл? — предположил я. — Очередной оригинальный язык программирования?
— Типа того, — не стал вдаваться в подробности Дед Максим. — Только не в местной, а в нашей собственной, в сенсорном поле. Какой-то новый эффект, переход количества в качество. Короче, не грузись, Никитос. Позже расскажу, как сам разберусь.
Ну вот и разгадка, почему Макс оставил Ваську в Рио-Рохас и попёрся в «поле» один. В смысле, один в техподдержке. Так-то нас целых двадцать три рыла, если с журнашлю… э-э-э… Юлькой и самим Митричем считать. Ну и с пилотом заодно. Получается, ночью, пока все нормальные люди спали, он что-то отследил в разгромленном поселении. Как умудрился, даже спрашивать смысла нет — это ж Макс! А Макс плюс компьютер, пусть самый древний и тормозной, великая сила! Я бы даже сказал, непреодолимая. Бывает форс-мажор, а у нас Макс-мажор случается. Периодически, хе-хе. Тот самый переход количества в качество. И в такие периоды лучше старшему технику не перечить. А в идеале ещё и потакать всем его маленьким слабостям, одна из которых (она же самая главная) — безграничная любовь к инопланетным информационным технологиям. Ему бы, по-хорошему, не у нас в управлении «Биологические угрозы» прозябать, а работать со спецами по техногенным конфликтам. Да-да, именно конфликтам — как правило, между раздолбаями-колонистами и оставшимися без опеки Предтеч машинами с машинным же разумом. Но он почему-то именно нас выбрал. Ибо сказано: неисповедимы пути Максимовы. А ещё — нет иного технобожества, кроме киберлингвистики, и Дед Максим пророк его. Понимаю, звучит, как богохульство, но такая вот у Митрича своеобразная религия. Его личная и индивидуальная. Ничем не хуже, к примеру, пастафарианства. Или тотального пофигизма. Он её даже особо не проповедует, будучи прекрасно осведомлён о реакции на подобные попытки со стороны коллег-программеров.
