Джек Макдевит - Эхо

– Я серьезно, – в замешательстве пробормотал Алекс. – Не знаю, о чем с ними говорить.

– Всегда можно заявить, что ответов у тебя пока нет, а когда будут, ты обо всем расскажешь.

– Нет, мне так просто не отвертеться. Маккови наверняка спросит: «Что вы скрываете от нас, Бенедикт?» – Он спародировал слащавый голос ведущего. – А еще притянет ко всему этому Рэчел.

– Этого в любом случае не избежать, – сказала я.

Вечером Робин повел меня в один из своих любимых ночных клубов, рассчитывая потанцевать от души. Но ничего не вышло – я так и не стряхнула с себя мрачное настроение.

Робин в тот вечер был особенно хорош. В течение многих лет, когда у нас с Алексом случались проблемы, меня всегда поддерживала вера в правоту нашего дела – или по крайней мере в то, что у нас есть серьезные основания заниматься этим. На этот раз я чувствовала себя совсем иначе. Робин заметил это и спросил, что случилось. Я рассказала.

– Значит, у вас есть лишь несколько символов на камне? – спросил он.

Несколько символов на камне. Я не могла избавиться от ощущения, что мы не столько ищем инопланетную цивилизацию, сколько нарываемся на скандал. Алекс, конечно, был прав: Маккови наверняка сосредоточится на Рэчел. Где-то между одиннадцатью и полуночью я наконец поняла, как следует поступить.

Извинившись, я вышла на балкон и позвонила Алексу:

– Думаю, нужно сообщить Рэчел, что мы больше этим не занимаемся. Предупредить ее насчет Маккови, но при этом заверить, что мы тут больше ни при чем. И сказать, что мы не собираемся продолжать расследование.

– Это невозможно, Чейз.

– Почему? Просто прекратим это, и все.

Я стояла, глядя на огни города. Андиквар был прекрасен, но поздней осенью в нем бывало холодно. Той ночью действительно было холодно.

– Чейз, я понимаю твои чувства…

– Сомневаюсь, Алекс. Если человек хранит тайну, это его право. Нет доказательств того, что Рэчел кому-нибудь причинила вред, в том числе и Таттлу. Вероятно, вопрос очень личный, и это ставит ее в неловкое положение.

– Какой, например?

– Не знаю. Может, она специально заказала плиту для любовника: такому человеку, как Таттл, это непременно понравилось бы. Стоит поинтересоваться у местных камнерезов, не осталось ли у кого-нибудь сведений…

– Я понял тебя. Мне это тоже не доставляет удовольствия. Но если я вдруг все брошу, то буду думать об этом до конца жизни.

– Алекс, дело не в тебе.

Внезапный порыв ветра пошевелил ветви, свисавшие над балконом.

– Ладно, Чейз. Спасибо, что рассказала мне о своих чувствах. Я тебя понимаю. Но у меня и вправду нет выбора.

– Конечно. И ты все равно поступишь по-своему, что бы я ни говорила. Но не рассчитывай, что я стану защищать действия нашей корпорации.

На следующий вечер мы сели в зале, устроились поудобнее и приготовились к просмотру. Джейкоб переключился на шоу; оказалось, что это заключительный фрагмент «Жизни у всех на виду», где говорили об эстрадных артистах и их ближайших планах. Затем настало время Питера Маккови. Слащаво и самодовольно улыбаясь, ведущий вошел в студию, уставленную книжными шкафами. Его чуть полноватая фигура отчетливо выделялась на фоне переплетенных в кожу томов, которые он, вероятно, никогда не раскрывал.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, – сказал он. – Сегодня у нас есть основания считать, что известный антрополог Сансет Таттл обнаружил инопланетную цивилизацию. Таттл скончался почти тридцать лет назад, но эта история лишь сейчас становится достоянием гласности. Почему? Не потому ли, как полагают некоторые специалисты, что он не мог обнародовать такое ужасное открытие? И было ли вообще открытие? Эксцентричный торговец антиквариатом Алекс Бенедикт, прославившийся решением всевозможных странных загадок, снова взялся за дело. Что это может означать? Не играем ли мы с огнем? Через минуту мы спросим об этом наших гостей.

Последовала реклама женского белья фирмы «Блэвис», перед которым не может устоять ни один мужчина.

– Похоже, этот час будет долгим, – заметил Алекс.

– Разве могло быть иначе?

Комната с Маккови отодвинулась на задний план, и мы увидели, что он сидит в кресле, а в помещении присутствуют еще трое. Пустое кресло, разумеется, стояло на своем месте.

– Сегодня с нами, – объявил ведущий, – Пир Уилсон, выдающийся лингвист из Андикварского университета; Эдвин Хольверсон, бывший коллега Сансета Таттла, в настоящее время на пенсии; и Мэделин Гринграсс, нашедшая у себя в саду интересную каменную плиту. Мы пригласили также Алекса Бенедикта, но он ответил, что очень занят. – Маккови подмигнул и улыбнулся.

Появилось изображение плиты. Гринграсс объяснила, как нашла ее, и сказала, что Алекс сразу же проявил интерес к ней, но кто-то другой добрался до плиты первым. Она выглядела намного лучше, чем при нашей первой встрече. Казалось, эта история теперь интересовала ее куда больше. Гринграсс говорила уверенно и гладко, как человек, много времени проводящий с туристами.

Затем ведущий задал вопрос Уилсону:

– Я никогда прежде не встречал подобного алфавита, профессор Уилсон. Он вам знаком? Могут ли символы на плите действительно иметь инопланетное происхождение?

Уилсон улыбнулся. Высокий, неприступный, абсолютно спокойный, он выглядел настоящим аристократом.

– Могут ли? Конечно могут. Возможно все. Но если есть другие свидетельства в пользу этого, то я с ними незнаком. Это вполне может быть подделка: камень с непонятными, ничего не значащими символами. – После короткой паузы он продолжил: – Чтобы лучше понимать происходящее, нужно знать, кто такой Алекс Бенедикт. Знаете, Питер, я не стану отрицать его заслуг – они не так уж малы для того, кто зарабатывает на жизнь торговлей антиквариатом. Но он склонен превращать что угодно в Священный Грааль. Ему приносят цветочный горшок эпохи бедствий, ну и конечно же, эта вещь принадлежала Эндрю Колтави. Алекс обожает купаться в лучах прожекторов. Нет, я вовсе не критикую его – таких, как он, немало.

Гринграсс изложила суть наших с ней разговоров, отметив, что я вела себя «слишком эмоционально», и сказала, что плита всегда лежала у нее в саду. Она даже не знала, как плита оказалась там.

Ведущий показал видеозапись с участием Терезы Хармон, купившей дом у Бэзила Таттла. Тереза нашла плиту в шкафу и не решилась ее выбросить.

«Я использовала ее в качестве садового украшения», – сказала она.

– Вам когда-нибудь предлагали за нее деньги? – спросил Маккови у Гринграсс.

– Да.

– Кто?

– Чейз Колпат.

– От имени Бенедикта?

– Да.

– Много предложили?

– Да. Очень.

– Что вы почувствовали, когда вам сказали об этом?

– Я была в шоке. Если честно, Питер, я пожалела, что позволила забрать плиту другим людям.

– Вы пытались ее вернуть?

– Когда я узнала, что ее забрала эта… как там… Рэчел Баннистер, я позвонила ей и попросила вернуть плиту.

– И что сказала госпожа Баннистер?

– Что плиту сбросили в реку.

– Сбросили в реку?

– В Мелони.

– Я должен сообщить нашим зрителям, – пояснил Маккови, – что госпожу Баннистер также пригласили поучаствовать в нашем шоу, но она занята, как и Бенедикт. – Он снова повернулся к Гринграсс. – Она сделала это нарочно? Нарочно сбросила плиту в реку?

– Видимо, да.

– Зачем?

– Она сказала, что передумала и что плита ей не нужна.

– Вам известно, что плиту пытались искать в реке, но так и не нашли?

Гринграсс раздраженно взглянула на него:

– Правда? Нет, я об этом ничего не знаю.

Маккови повернулся к Хольверсону: тот выглядел так, словно слишком долго засиделся у себя в гостиной. Видно было, что он стар и страдает лишним весом. Отвечал он с большим самомнением, наклонившись вперед, кивая и поджимая губы, будто давая понять, что все сказанное им – непреложная истина.

– Профессор, – сказал Маккови, – неделю назад вы утверждали, что если бы Таттл обнаружил инопланетную цивилизацию, он не стал бы хранить свое открытие в тайне. Вы до сих пор придерживаетесь этого мнения?

– Нет, – ответил Хольверсон. – Немного подумав, я понял, что у Таттла могли быть причины для молчания, даже если он что-то видел.

– Какие же?

– Вот самая очевидная: они могли оказаться слишком опасны. Вдруг мы для них – всего лишь обед?

– Что еще?

– После разглашения информации вы не контролируете доступ к ней. Допустим, какой-нибудь придурок с кораблем захочет слетать туда – просто взглянуть, что и как. Может, инопланетяне попросили уважать их право на личную жизнь, и все.

– И Таттл согласился?

– Забавно, но в свое время я считал, что для Сансета куда важнее было прославиться в качестве первооткрывателя иной цивилизации, чем совершить само открытие.

– А теперь вы больше так не считаете?

– Нет. Поэтому, если бы Таттл обнаружил инопланетян и они попросили оставить их в покое, думаю, он пошел бы им навстречу.