Джеймс Госс - Мертвецы зимы
У него был вид человека, надеющегося на то, что его слова — правда.
— То создание из моря, оно использовало вас. Мне нужно было разорвать эту связь. Теперь это просто создание. Само по себе.
Я хотела сказать ему, что он заблуждается, что он не прав. Но он не слушал. Он просто смотрел на доктора Блума.
— Откройте же глаза, — сказал Доктор мягко, умоляюще. — Пожалуйста. Посмотрите на меня, и скажите, что понимаете меня.
Повисла гнетущая тишина. Я поняла, что Доктор пытался убедить Блума сказать, что все в порядке, что все так и должно быть. Что он смирился с утратой жены и прощает Доктора! Я не понимала Доктора — что он за человек? И какими он считал других людей?
Доктор Блум покачал головой.
— Она умерла? — спросил он, не открывая зажмуренных глаз.
Доктор схватил одеяло со спинки стула и набросил его на ту массу на ковре. Я старалась не обращать внимания на производимый массой влажный звук.
— Более или менее, — ответил он.
Доктор погладил доктора Блума по плечу.
— Йохан, прошу вас… Я был вынужден. Психическая связь. Теперь ее больше нет.
И в этот момент князь Борис прочистил горло, собираясь заговорить.
— На самом деле, не совсем так, — сказал он, улыбаясь. — Видите ли, Доктор, вы всего лишь расчистили путь для меня, упрочили мою связь с существом.
— Что?! — повернувшись к нему, вытаращил на него глаза Доктор.
Князь кивнул.
— Я взял верх над Блумом недавно, но он и его женушка отчаянно сопротивлялись моему влиянию. Больше он с ними не связан. Я должен поблагодарить вас за это.
Доктор молча смотрел на него.
Я потянула его за рукав.
— Месье, — сказала я. — Именно это я и пыталась вам рассказать!
— Ах, — Доктор кивнул. — Оказывается, надо всегда прислушиваться к детям. Прости, Мария. Прости, мне было некогда выслушивать тебя. Итак… Борис, так вы и есть злодей?
— Не совсем так, дорогой сэр, — хмыкнул тот.
— Вы просто хмыкаете, — процедил Доктор. — Но фырканье — плохая отмазка, так сказано в моих книгах. Так же, как и стойка уперев руки в бока, и презрение к человеку, потерявшему жену. Это признаки злодея.
Он сунул руки в карманы.
— Итак, — сказал он. — Теперь все по порядку. Выходит, я совершил ужасную, опасную ошибку, доверившись вам, не так ли?
Князь Борис рассмеялся.
— Именно. Не волнуйтесь из-за этого. Мы все ошибаемся.
Доктор снова повернулся к Блуму и вздохнул.
— Мне очень жаль.
Потом снова к князю, покачав головой.
— Ах, Борис. Какой ужас, какой позор! Вы так мне нравились!
Борис подошел к нему, и погладил его по волосам.
— И вы мне тоже понравились, милый Доктор. Но ведь это… это такие восхитительные возможности! Вы не можете не согласиться. Это блестяще!
— Разве? — приподнял бровь Доктор.
— Ну, я говорю, конечно, не об этой маленькой клинике с ее печальными жалкими пациентами. Я говорю о том создании, точнее, созданиях, на берегу. Они поистине превосходны! Они как библиотека — впитали в себя мысли и знания всех здесь присутствующих. Это самые умные создания в мире. И я могу влиять на них, я связан с ними. Только подумайте, сколько своей жизни я потратил зря. Но к счастью, когда эти создания сотворили Косова, чтобы исцелить меня, я вступил с ними в контакт. Я могу видеть их. Могу направлять их. Могу заключать с ними сделки.
— Что? — переспросил Доктор. — Так это вы направляли Знакомцев все это время?
— Ну, не все время, — усмехнулся князь, — и не столько командовал, сколько помогал им. А они помогали мне. У меня была пара задумок. И теперь они почти осуществились. Они готовы. Они знают всё — кто из пациентов имеет вес в правительстве, кто силен телом и духом, а кто слабохарактерный. Это ключ к мощным армиям, богатствам, национальным лидерам и слабостям каждой из стран Европы. Там, на берегу, находится гигантский мозг, готовый к войне. И он готов поведать мне все, что нужно, чтобы я стал самым могущественным человеком в мире!
— О! — сказал Доктор.
Дверь открылась, и вошли две сестры Элквитин, глядя на нас пустыми глазами.
— А вот и моя армия! — засмеялся Борис. — Итак, пришло время вам, Доктор, отправиться в гости к Морю. И они наконец-то познакомятся с вами поближе!
Рассказ Рори
Я так слаб… Я больше не могу танцевать. Я закрываю глаза, и мне почему-то вспоминается…
Однажды руководство моей больницы организовало Веселые старты. Хотя, по-моему, в них нет ничего веселого. Я помню тот ненастный день, когда я наматывал круги по Лидворту под дождем. Эми говорила, что придет поболеть за меня, но проспала. И на финише меня встретил ее отец с коробкой из-под посуды, полной сэндвичей с отварной солониной и термосом чая.
— Два часа беготни, а? — спросил он, отхлебывая чай из маленькой пластиковой кружки. — Ну и каков результат? Какое место?
— Здесь главное — не победа, а участие, — объяснил я, чувствуя себя жалким неудачником. Как, впрочем, всегда в присутствии отца Эми.
— Ну, я думаю, бедный мальчик все-таки заслужил небольшой утешительный приз, — улыбнулся он, потрепав меня по плечу. — Сколько там дают за победу?
— Двенадцать фунтов и тринадцать пенсов, — с несчастным видом промямлил я.
Мы еще немного посидели, жуя сэндвичи. В них было много чатни. Отец Эми любит чатни.
— Ясно, — кивнул он, протягивая мне двадцатифунтовую банкноту. — Пойдем домой, посмотрим, не проснулась ли наша принцесса Эми.
Очнувшись от воспоминаний, я посмотрел на ложную Эми. Ее вечная улыбка и застывший взгляд пугали меня.
— Пожалуйста, — прохрипел я, спотыкаясь. — Пожалуйста, можно мы остановимся?
— Нет, — ответила она. — Мы должны продолжать танец. Обязаны. Немного осталось. Двигайся, малыш.
И снова потащила меня вперед. Я наступил ей на ногу. Если честно, уже не в первый раз. Сначала это получилось нечаянно, потом я начал делать это нарочно, ей в отместку. Она не жаловалась. Потому что это была не Эми. Настоящая Эми давно бросила меня, оставила танцевать со смертью…
Злое создание продолжало тащить меня по берегу. Некоторые пациенты вокруг нас уже совсем выбились из сил. Мистер Невилл лежал на песке, поливаемый дождем, а собака неистово теребила его за воротник, заставляя подняться. Оливии Элквитин рядом с ними не было.
Вокруг бушевал шторм.
Вдруг чья-то рука похлопала меня по плечу, потом коснулась ложной Эми.
— Привет! — сказал знакомый голос. — Можно мне присоединиться?
Это была Эми. Настоящая Эми. Здесь! Она не забыла обо мне! Она пришла мне на выручку!! Выражение лица моей жены не сулило ничего хорошего.
Ложная Эми улыбнулась ей, безразлично как всегда.
— Ну, — сказала Моя Эми. — Ты еще не сообщила Рори, что танцор из него никудышный? Я бы на твоем месте давно сказала.
— Я люблю его, — ответила Ложная Эми.
Настоящая Эми закатила глаза.
— Ну и кого из нас ты предпочтешь, милый муженек? — поинтересовалась она. Ее брови угрожающе сошлись. — Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.
— Ну… — начал я. — Она неплохо отнеслась ко мне… поначалу… Даже нежно.
— Рори Вильямс! — прогремела Моя Эми. — Ты же не любишь нежностей.
— Я изменился.
— Я тебя люблю, Рори, — пропела Ложная Эми. — Ты так хорошо танцуешь, лучше Доктора.
— Глупо, — Настоящая Эми пихнула ее в ребра. — Тоже мне новость. Даже бегемоты танцуют лучше Доктора, — она снова повернулась ко мне. — Рори, слушай внимательно. Ты должен сказать это вслух, ей в лицо. Я знаю, ты догадываешься об этом, но сейчас ты должен это сказать.
— Что сказать? — не понял я.
Эми пнула своего двойника.
— Скажи же. Давай. Правду о ней.
— Сказать, что она ненастоящая? — уточнил я.
— В точку! — засмеялась моя Эми. — Скажи это ей в лицо со всей серьезностью.
— Не слушай ее, любимый! — взмолилась ложная Эми, но я твердо произнес: «Ты не настоящая!» Она пораженно посмотрела на меня, потом упала, растворившись в тумане.
— Отлично! — хмыкнула Эми, обнимая меня.
Я прижался к ней. Она пахла еще прекраснее, чем обычно. Я так по ней соскучился!
— Я так устал, — прошептал я, потом упал на песок и заснул.
Дневник доктора Блума
7 декабря 1783
Дурак! Дурак! Дурак!
В этом дневнике — история труда всей моей жизни. И хотя теперь моя жизнь близится к концу, кажется странным, что моя работа будет продолжена.
Мне так глупо и неловко признаться даже самому себе в том, что я понятия не имел о том, что большая часть моей жизни была обманом. Кем была Пердита на самом деле? Существовала ли она в реальности? Смутное воспоминание — о встрече с очаровательной женщиной, с которой мы сидели за одним столиком в кафе у Женевского озера, угощаясь вкусными пирожными. Неужели за основу моей жены была взята именно эта женщина? Всего лишь воспоминание о прекрасном дне? Действительно ли Море подарило мне то, чего мне не хватало — компаньона, подругу, спутницу жизни просто по доброте душевной, из самых лучших побуждения, или всего лишь для воплощения своих планов?
