Константин Хвостополосатов - Засланец
— Сказать, что тут произошло, мне пока трудно, я попросила Саныча взять все доступные образцы, включая материал переборки, — отозвалась Светлана, — нужно будет анализировать.
— Ты как думаешь, нам вообще тут безопасно находиться? — уточнил я, — не исключено повторение взрыва, да и эти сверкающие камушки могут оказаться остатками топлива или еще какой-нибудь вредной ерундой.
— Машинное отделение имеет следы жесткого облучения, хотя, в целом все в пределах безопасного для скафандров уровня, — рассуждала Светлана, — фон однозначно не может соответствовать работающей энергетической установке, если только эта станция не базируется на какой-то совершенно неожиданной энергетике. Думаю, что даже если что-то там и взорвалось, автоматика погасила энергетическую установку, и опасности в данный момент нет.
— Тогда пошли глядеть, — предложил я.
— Иди. Прямо, второй проход вниз, — дала Светлана инструкцию, — убери защитное поле, этот янтарный состав, похоже, неактивный, а энергоемкость у него чрезвычайно хорошая. К броне он не прилипнет, а вот энергии эти «мандаринки» могут слопать с защитного поля больше, чем достаточно.
— А с кристаллами этими что? — спросил я.
— Трудно сказать, — ответила Светлана, — не похожи они на известное мне топливо, что-то в них странное есть, нужно подробнее исследовать в нашем стационаре. Я Санычу пока сказала, что они могут быть осколками топлива, чтобы он не набрал их полные мешки.
— Правильно, — рассмеялся я, — с него станется. Ты Санычу скажи, чтоб прямо за мной не лез, мало ли что там внизу, пусть немного отстанет, в случае чего будет кому меня вытаскивать.
— Думаешь, он согласится? — усомнилась Светлана.
— А мы ему оставим какой-то выбор? — усмехнулся я, уверенно отталкиваясь от переборки в сторону нужного прохода, — да ты и сама понимаешь, что мой Котенок по прочности и живучести все же обставит даже усовершенствованную легкую броню КСС. В общем-то, это твое дело, как его убедить.
Нужный проход вниз предназначался исключительно для пеших прогулок, никакого подобия лифта тут не наблюдалось, а имелся лишь снижающийся по спирали наклонный пандус, состоящий из небольших прямых пролетов. Ступенек я не увидел, видимо, хозяевам они были неудобны, неизвестны или вовсе не нужны. По ходу спуска обнаружился выход на еще один промежуточный уровень, где я и попросил оставить на дежурстве Саныча. Изолирующего оранжевого материала тут не наблюдалось, но «пол» и «потолок» в некоторых местах украшали россыпи мелких дырок, местами складывающихся в большие прорези. Атмосфера отсека носила тот же прозрачный и чуждый для новых хозяев характер, как и в транспортной магистрали. Видимо, весь комплекс, относящийся к энергетической установке, оказался погружен в благоприятную для аппаратуры атмосферу. Вообще стерильную чистоту нарушали лишь парящие в пространстве частички вещества различной величины, вырванные при произошедшем взрыве, который наделал дырок в палубе и переборках. Осматривать какие-то помещения на промежуточном уровне я не рискнул, дабы не дать Санычу шанса присоединиться ко мне в экспедиции по осмотру отсеков, непосредственно прилегающих к энергетической установке.
Спуск на последний уровень длился недолго, и передо мной распахнулось довольно большое свободное пространство. Помещение имело высокие «потолки», а наш пандус спускался под довольно ощутимым уклоном к «полу» помещения. Я был готов увидеть в помещении летающие обломки, покореженные конструкции и облака мелкого мусора, но в нем царил практически безупречный на мой земной взгляд порядок. Более того, энергетическое сердце станции функционировало, только вот энергия не доставлялась по назначению. В зале по всей площади сферической установки висели прозрачные «мостки», видимо, изготовленные из того же материала, что и стенки магистрали. Все мостки соединялись с небольшими платформами, что давало возможность свободно перемещаться между ними. Во многих местах мерцали голографические панели, россыпи разных фигурок и значков. Кое-где что-то мигало, вспыхивало и гасло. Цветовая гамма показалась мне сильно смещенной в область оттенков красного цвета.
— Интересно девки пляшут, если снизу посмотреть, — сказал я растерянно, — кто-то тут «электричество» профессионально ворует, нашим кулибиным так и не снилось. Какие будут идеи на счет обзорной экскурсии?
— Установка может работать в холостом режиме, — спокойно ответила Светлана, — ее могли вообще отключить от станции из-за неполадок в системе передачи энергии. Мы пока так и не нашли подход к управлению местным оборудованием. Кое-какие идеи есть, но они касаются бытовой стороны вопроса.
— Я бы поставил установку на консервацию, затушив все процессы, — выразил я свое мнение, — было же у них время перевести ее в режим холостого хода.
— Надо бы попытаться разобраться в принципе выработки энергии и вообще в природе этой энергии, — сказала Светлана, — вполне может быть, что запущенные тут процессы потребовали огромного количества энергии, так что, их проще оставить на минимальном уровне, чем заглушить совсем. Новый запуск может потребовать огромных усилий или энерговложений. Ты уже сам заметил несоответствие между техническими уровнями самой станции и всего, что связано с энергетической установкой. Есть вариант, что хозяевам кто-то установил это оборудование, запустил и наладил, оставив возможность управления процессами в тех или иных рамках. Только вот запустить установку после полного отключения они, вполне возможно, будут уже не в силах.
— Логика есть, — согласился я, — куда мне нужно пробраться для изучения вопроса? Кстати, неужели вы так и не смогли понять, каким видом энергии снабжается станция?
— Сама станция управляется с помощью своеобразных статических и динамических магнитных полей, энергия передается с помощью резонанса и накапливается для использования, — ответила Светлана, — принцип сильно отличается от известных тебе электромагнитных взаимодействий, используемых на твоей родине, если без подробностей. Только вот сердце станции сотворили другие умы, и оно живет совершенно иными принципами. Я думаю, что энергия от этой установки передается по магистралям, интегрированным в стенки транспортного колодца, и на внешнем кольце станции, где находятся технические и жилые помещения, преобразуется в нужный вид, который и потребляет местная аппаратура.
— Ладно, я уже давно понял, что тут все куда запутаннее, нежели разница между реакторами на быстрых и тепловых нейтронах, — пробурчал я, — куда направимся для ознакомления? Может, у тебя есть и предположения на тему, что или кто наделал дырок в верхних палубах и что за кристаллы там рассыпаны?
— Сам бы мог догадаться, — упрекнула Светлана, — как видишь, если тут что-то и взорвалось, то очень необычным образом. Никаких обломков установки мы в помещениях выше не обнаружили, кроме кристаллов там вообще ничего постороннего нет. Так что будем исходить из предположений, что либо дыры были пробиты какими-то энергетическими сгустками, либо их наделали присутствующие там кристаллы.
— Да. Все просто, — согласился я, — осталось понять, что это за кристаллы, почему они себя так неприлично ведут и наказать, кого попало, за здешний бардак. Давай-ка прогуляемся пока по навесным мосткам, поглядим, что там так красиво светится. Лично я пока еще не видел местную аппаратуру в действии.
Гулять оказалось не столь интересно, как я думал. По большому счету панели управления не страдали разнообразием, да и цветовыми гаммами они сильно походили одна на другую. Что на них отображалось, для меня было не более понятно, чем осколки китайской грамоты для махрового европейца. Панели совершенно не реагировали на мои потуги воспользоваться ими. Соприкосновения с ними поначалу вызывали несильное противодействие, наподобие прикосновения к упругому, но эластичному экрану. Но уже через несколько секунд голограммы становились обычными голограммами, совершенно безучастными ко мне и не подающие признаков твердой материи. Я не стал задавать банальных вопросов Светлане, на мой взгляд, я столкнулся с обычной защитой от неавторизованного персонала.
Под мостками на расстоянии около метра простиралась стена тускло светящегося красного тумана, по поверхности которого периодически пробегали небольшие вихри, а иногда вырывались тонкие более яркие красные струйки-лучики. Лучики упирались в пузырь защитного поля или полога, растекаясь по нему быстро растворяющимися лужицами. Все это зрелище лично мне напоминало взгляд на озеро лавы, покрытое клубами испарений, хотя температура окружающей среды ничем и не отличалась от помещений с искусственной атмосферой. А вот сама необходимость атмосферы наталкивала на некоторые выводы. Если бы она потребовалась для технических целей, то целесообразнее было заполнить помещения подходящим газом или смесью газов, но атмосфера внутри этого периметра по сложности состава не уступала атмосфере какой-нибудь планеты. Так что вывод оставался один: она необходима для поддержания какой-то жизни, будь то партнеры хозяев станции или устройства, созданные на основе похожих с биотехнологиями Содружества принципах. В общем, кто-то тут должен был «дышать» этой атмосферой.
