Ерофей Трофимов - Заповедная планета

— Я всё равно выберусь с этой планеты. Даже если мне придётся сожрать всех её жителей, выберусь, — прохрипел он, фанатично сверкая глазами.

Не выдержав напряжения, сектант икнул и, закатив глаза, свалился в обморок. Разразившись громким каркающим смехом, Кнехт присел над трупом и занялся заготовкой мяса в дорогу. Пинками приведя сектанта в чувство, специалист заставил его подняться и, намотав конец верёвки на ладонь, приказал:

— Веди. И учти, если не дойдём за шесть дней, я тебя на мясо пущу.

Быстро перебирая ногами, пленник уверенно повёл его в нужную сторону. Шагая следом за ним, Кнехт то и дело оглядывался, ожидая вполне возможной погони или нападения со стороны разбежавшихся фанатиков. Но теперь, когда его желудок был полон, а надежда покинуть планету обрела вполне осязаемые формы, он был готов ко всему. Даже к смертельной драке. Впрочем, убивать ему было привычно. Много раз в его жизни умение переступать моральные и этические запреты спасало ему жизнь.

Жажда жизни и ненависть сейчас бушевали в нём сильнее всего. И именно эти чувства придавали ему сил. Когда начало темнеть, он привязал своего проводника к дереву и, устроившись рядом, задремал. Перевозбуждённое сознание прогоняло сон, но нужно было отдохнуть и восстановить силы. Утром, всё так же пинками поставив сектанта на ноги, он снова накинул парню петлю на шею и приказал вести дальше.

Ночь, проведённая в комнате, очень напоминающей тюремную камеру, не способствовала хорошему настроению. Поэтому Старый Лис с самого утра напоминал тигра, у которого разболелись зубы. Он не постеснялся нарычать даже на собственного босса, велев тому сесть в углу и не открывать рот до тех пор, пока его не спросят. Перепуганный до мокрых подштанников председатель покорно убрался в угол и, притихнув, испуганно наблюдал за своим начальником службы безопасности. Наконец, не выдержав молчания, он нарочито откашлялся и, убедившись, что Старый Лис обратил на него внимание, тихо спросил:

— Может, вы объясните мне причину вашего беспокойства, мистер Олири?

— А чего тут непонятного? — зашипел в ответ Старый Лис. — Неужели вы не понимаете, что вчера он выдал нам одну из своих личных тайн? А это значит, что наши жизни висят на волоске. Такие вещи рассказывают только тому, кто уже точно никому ничего не перескажет.

— Но ведь он не назвал ни одного имени, ни одного населённого пункта. Он вообще ничего не сказал. Лично я воспринял это как байку.

— Продолжайте придерживаться этой линии поведения, — одобрительно кивнул Старый Лис. — Только, ради всего святого, не вздумайте касаться этой темы сегодня. И вообще старайтесь говорить только в том случае, если вас о чём-то спросят.

— Простите, мистер Олири, но ваш тон просто недопустим, — неуверенно попытался возмутиться председатель.

— Хватит, — рявкнул в ответ Старый Лис. — Вы сами говорили, что полностью признаёте мою компетентность в вопросах безопасности, так почему же не рассказали мне всё с самого начала и не позволили действовать так, как это следовало делать.

— И что бы вы сделали? — спросил председатель с явной растерянностью.

— Прежде всего, перенёс бы эту встречу в место, где мог бы контролировать ситуацию. Что называется, сыграл бы на своём поле.

— И что бы это дало? — не понял председатель.

— Вы издеваетесь? — растерялся Старый Лис. — Прежде всего, это позволило бы мне избавить нас от опасности стать трупами.

Но завершить свою мысль Старый Лис не успел. Дверь щёлкнула и беззвучно отошла в сторону, пропуская в комнату араба и его неизменного сопровождающего. Остановившись на пороге, Исмаил быстро огляделся и, повернувшись к Старому Лису, мрачно усмехнулся. Шедший первым араб не спеша прошёл в комнату и, присев на прикрученный к полу табурет, иронично усмехнулся:

— Вы во многом правы, мистер Олири. На вашей территории мы чувствовали бы себя не так вольготно, но поверьте, это ни в коем случае не помешало бы нам добиться своего любой ценой.

— Вы прослушивали наши разговоры, — мрачно констатировал председатель.

— Именно об этом я говорил, — не удержался от шпильки Старый Лис.

— И были совершенно правы, мистер Олири. Или мне называть вас «Старый Лис»? — усмехнулся араб.

— Мне всё равно. Лучше скажите, что будет дальше, — всё так же мрачно ответил Старый Лис.

— Как я уже и говорил, сегодня вы оба отправитесь на своей яхте на нужную планету, чтобы передать моему человеку все имеющиеся у вас данные. Позволю себе напомнить вам, что она там будет не единственной, так что, если вы вздумаете причинить ей вред или обмануть, вас ликвидируют. Впрочем, я повторяюсь. А теперь прошу к столу, господа. Завтрак уже подан. А потом вы отправитесь в путь. Надеюсь, мистер Олири, вы не так сильно торопитесь, чтобы покинуть нас, даже не перекусив?

Поднявшись, араб не спеша подошёл к двери и, не оглядываясь, вышел в коридор. Глядя в широкую спину, Старый Лис подумал, как здорово было бы сейчас броситься вперёд и, ударив локтем в затылок, зажать шею в стальном захвате, удерживая до тех пор, пока клиент не перестанет дёргаться. Но заметив настороженный взгляд Исмаила, отбросил эту идею. Прежде чем кидаться на хозяина, нужно было разобраться с его псом.

Словно прочтя его мысли, Исмаил шагнул к Старому Лису и, крепко взяв его за локоть, тихо прошипел:

— Сделаешь что-нибудь не так, и я лично вырву тебе сердце голыми руками.

— Это уж как получится, — не сумел промолчать Старый Лис.

— Я уже просил хозяина отдать тебя мне. Но он решил, что живой ты будешь полезнее. Но я умею ждать. Рано или поздно мы встретимся. И тогда ты будешь моим, — продолжал шипеть Исмаил.

— Ты мне не нравишься. Не люблю тощих, — фыркнул в ответ Старый Лис.

Зарычав не хуже бойцового кобеля, телохранитель сжал кулак.

— Исмаил, — прозвучало как щелчок кнута. — Ты снова пытаешься делать всё по-своему?

— Простите, хозяин, — процедил сквозь зубы телохранитель, медленно отступив от пленника.

— Не стоит провоцировать моего сына, мистер Олири. Он может не сдержаться, и тогда я вам не завидую. Исмаил может быть очень жестоким, — добавил араб, оглядывая обоих внимательным, чуть насмешливым взглядом. — Признаюсь честно, мне хотелось бы устроить этот бой. Это было бы интересно. Но дело важнее развлечений. Так что Исмаилу придётся потерпеть.

— Я потерплю, отец. Ты знаешь, я умею терпеть, — ответил телохранитель, отступив ещё дальше.

Старый Лис только удивлённо покачал головой. Он не ожидал от террориста такого самообладания. Впрочем, если подумать, то именно таких людей и стараются набирать все те, кто промышляет подобными делами. Неумение подчиняться приказам может привести к непредсказуемым последствиям. Взяв себя в руки, Старый Лис отвёл взгляд от напряжённого лица противника и, повернувшись к арабу, ответил:

— Видит бог, мистер, не я начал эту вражду. Но когда мне угрожают, я отвечаю. Хотя, должен признаться, мне ваш сын действительно не нравится.

— Я знаю, мистер Олири. Поверьте, я знаю о вас так много, что это даже становится не интересным. Прошу за мной, господа.

Развернувшись, он, всё так же не торопясь, привёл пленников на террасу, где они беседовали прошлым вечером и, указав на накрытый стол, гостеприимно предложил:

— Устраивайтесь поудобнее, господа, и спокойно завтракайте. Надеюсь, мистер Олири, тот маленький инцидент не повлиял на ваш аппетит.

— Аппетит вернётся ко мне, только когда я окажусь у себя дома, — буркнул в ответ Старый Лис.

— Понимаю, — усмехнулся араб, присаживаясь к столу и наливая себе кофе.

Переглянувшись, пленники дружно расселись по местам и, недолго думая, принялись за еду. Дождавшись, когда гости нальют себе ещё по одной чашке кофе, араб сделал слуге знак, и тот бесшумно исчез за занавеской, заменявшей дверь. Послышался лёгкий стук каблучков, и на террасу вышла ослепительная красавица. Высокая, стройная, спортивного вида брюнетка с коротко стриженными волосами решительно подошла к столу и, легко присев на свободный стул, улыбнулась арабу ослепительной улыбкой.

Глядя на неё, Старый Лис невольно подумал: что может связывать такую женщину с бандой преступников, бездумно уничтожающих людей ради достижения своих эфемерных целей? Эта красавица могла бы сниматься в голографических постановках, выступать в шоу или осчастливить какого-нибудь мужчину. Но она выбрала преступный путь. Неожиданно, словно почувствовав его взгляд, красавица обернулась и, посмотрев Старому Лису прямо в глаза, с мрачной иронией спросила:

— Нравлюсь?

— Не могу не признать, что вы красивы, — ответил Старый Лис, ставя на стол чашку с кофе из опасения расплескать напиток.

Его реакция была вполне понятной. Теперь, когда она смотрела ему в глаза, стало понятно, что лицо женщины ей не принадлежало. Всё, что он увидел — высокие скулы, большие светло-карие глаза, полные, чётко очерченные губы — всё это было создано пластическими хирургами. Утреннее солнце позолотило её загорелую кожу, и Старый Лис успел заметить нитевидные шрамы за ушами и под нижней челюстью. Сработала привычка — он знал, куда смотреть.