Ерофей Трофимов - Созвездие злобных псов
– Спасибо, полковник. Свободны.
Дождавшись, когда Северков покинет зал, он повернулся к Алексею и, вздохнув, сказал:
– Капитан, нам очень жаль, что всё так произошло. Но теперь уже ничего не исправить. Так что давай подумаем, как будем из сложившейся ситуации вылезать.
– Просто. Вы их судите по законам военного времени, показательным судом. Или отдаёте мне, – хрипло ответил Васильев.
– Капитан, ты не зарывайся, – вступил в разговор один из гражданских. – Это мой сын.
– И что? Значит, для него законы не писаны? Думаете, сможете его всю жизнь прятать? – спросил Алексей, чувствуя, что начинает впадать в дикую, нечеловеческую ярость.
– Значит, так, Васильев, – перебил его генерал. – Твоей дочери мы обеспечим лечение и усиленное питание. Что называется, по высшему разряду. А насчёт наказания поговорим после. Вылечи дочь, обдумай всё, успокойся, и поговорим, как взрослые люди.
– Я уже всё сказал, – отрезал Алексей и, резко поднявшись, вышел.
– Твою мать! Вот только этого сейчас и не хватало, – выругался генерал, дождавшись, когда за капитаном закроется дверь. – Ты можешь своего выродка на привязь посадить? Или хочешь, чтобы такие вот мстители всех нас тут перестреляли? – добавил он, поворачиваясь к человеку в гражданском.
– Не рискнёт, – презрительно скривился тот.
– Да? А ты знаешь, что его перехватили почти у самых дверей в ваш отсек с пистолетом в руке? Сказано же, до окончания дела всем сидеть тихо, вести себя так, чтобы при любом раскладе никто не мог слова плохого сказать. А ты?
– А что я? – возмутился гражданский. – Мне и в голову не могло прийти, что они что-то подобное отчебучат.
– Можно подумать, что ты сынка своего не знаешь, – фыркнул генерал, тяжело опираясь локтями на стол. – Что делать будем?
– Во внутренний круг его больше пускать нельзя. Пока от службы освободить, а после того как девчонка поправится, отправить на внешний периметр. Пусть там за ствол хватается, заодно и пар спустит, – отмахнулся другой генерал.
– Согласен. Самое паршивое, что об этой истории уже весь бункер гудит, – скривился генерал, задавший вопрос.
– А может, его вообще вместе с семейкой за ворота выставить? – спросил папаша мерзавца.
– И как это будет выглядеть? Обидели, оскорбили и на улицу выбросили? Не забывай, здесь твоих ментов продажных нет. И баблом от потерпевшего не откупишься. Да и оружие у каждого второго, не считая каждого первого. Твоё счастье, что девчонка без ствола была. А то уже хоронил бы своего отморозка.
– Так что, и правда судить его будем? – растерялся папаша.
– Пусть пока под домашним арестом посидит. И все остальные тоже. А дальше видно будет, – подумав, приказал генерал.
Все остальные офицеры согласно кивнули головами. Гражданские, мрачно скривившись, нехотя приняли такое решение. Именно их отпрыски и устроили это безобразие. Сообразив, что больше говорить не о чем, вся троица дружно начал выбираться из кресел, но генерал, взявший на себя роль председателя данного собрания, мрачно добавил:
– Сергей Петрович. Ещё одно. Бабу свою окороти. А то моду взяла по лицу обслугу лупить. Ещё раз говорю, это не гастарбайтеры из стран СНГ, это жёны и дочери наших офицеров и солдат. Не нарывайтесь.
– Понял, скажу, – ещё больше помрачнев, ответил папаша зачинщика.
Вернувшись в свой отсек, господин Грачёв, бывший спикер Государственной думы, скинул изрядно надоевший пиджак и, плеснув себе в стакан коньяку, залпом выпил. Всё произошедшее случилось очень не вовремя. А главное, он никак не ожидал такой выходки от своего сына. Да, ангелом он никогда не был. Мог и погонять по ночной Москве с трехкратным превышением скорости, мог и в ночном клубе коксом побаловаться, но изнасилование… Грачёв мрачно покрутил головой и налил себе ещё.
– Серж, ты опять пьёшь? – послышался капризный голос, и в комнату вошла его третья жена. Бывшая модель Снежана.
– Ты зачем обслугу ударила? – спросил Грачёв, прикладываясь к стакану.
– Уже нажаловалась? Мало, значит, дала. Прислугу школить надо. А то взяли моду, отговариваться, – фыркнула длинноногая красотка.
– Дура. Сколько раз повторять, сейчас нужно сидеть тише воды ниже травы, – зарычал Грачёв, начиная свирепеть. – Тебе, тварь тупая, моей команды мало?
– Серж! – возмутилась красотка.
Вместо ответа Грачёв с размаху влепил ей оплеуху, отбросив на роскошный кожаный диван. Испуганно охнув, Снежана сжалась в комок, глядя на него неверящим взглядом. Это было впервые, когда Грачёв, во всём потакавший ей, вдруг поднял на неё руку. До этого момента он даже голос на неё не повышал. Допив коньяк, сам Грачёв развернулся и решительно направился в комнату сына. Войдя без стука, он с ходу врезал ему кулаком в челюсть и, добавив пинка под зад, отправил в полёт под компьютерный стол. Потом, ухватив отпрыска за штаны, он выволок его на середину комнаты и, бросив на пол, прорычал:
– Ты что творишь, ублюдок?! Жить надоело?
– Ты чего, пап?! – испуганно сжавшись, пролепетал молодой подонок.
– Чего? Ты вообще понимаешь, что натворил?
– Да ладно. Делов-то, – деланно усмехнулся тот. – Подумаешь, трахнули по разу. Не убудет.
– Ты действительно не понимаешь, что это дочь одного из офицеров охраны? – растерянно спросил Грачёв.
– И что? Да дай ты ему денег, и всё, – нагло посоветовал сынок, воспрянув духом.
– Каких денег, кретин? Какие сейчас деньги? – взвыл от избытка чувств Грачёв.
– Ну, паёк увеличь. Пусть жрут. А что делать, если вы нормальных баб сюда завезти не подумали? Или хочешь, чтобы я твою Снежану оприходовал? – нагло рассмеялся сынок.
– Значит, так, с этой минуты из комнаты ни ногой, если жить хочешь. Её папашу перед самым сектором взвод автоматчиков остановил. Так что имей в виду, попадёшься ему на глаза, сдохнешь. И это совсем не шутка. От слова совсем. Сиди здесь, пока я выйти не разрешу. Всё ясно? – устало спросил Грачёв.
– Да я же со скуки сдохну! – взвыл отпрыск.
– Зато живым останешься. Выйдешь, когда я этого папашу из бункера отправлю. Не раньше, – отрезал Грачёв, выходя из комнаты.
* * *Экстренное совещание командиров баз и укрепрайонов проводил генерал-лейтенант Иевлев. Собравшиеся на базе бывшего учебного центра высшие офицеры давно уже знали друг друга в лицо, представлять их не требовалось. Поднявшись на трибуну, Иевлев обвёл взглядом собравшихся и твёрдым, хорошо поставленным голосом сказал:
– Товарищи офицеры. Сообщение у меня для вас только одно. К Земле приближается новая эскадра космических кораблей.
Если бы в зале кто-то бросил гранату с вырванной чекой, эффект был бы не таким мощным. Внимательно слушавшие его офицеры дружно вздрогнули и начали растерянно переглядываться. Потом один из генералов, собравшись с духом, громко спросил:
– Данные точные? Ошибки быть не может?
– Всё перепроверено несколько раз, – тяжело вздохнул Иевлев. – В Жуковском сумели перенастроить пару ещё действующих спутников на внешнюю сторону орбиты. Так что данные получены сразу из нескольких источников.
– Эскадра большая?
– Огромная. А теперь хорошая новость. Нам удалось привести в порядок восемь ракет класса земля-воздух и снабдить их уже проверенным боеприпасом. Так что, чем встретить гостей у нас найдётся. Техники обещают подготовить ещё шесть подобных ракет. В общем, можно сказать, что к драке мы готовы.
– Ну, хоть что-то хорошее, – вздохнул кто-то в зале.
– Теперь я хочу услышать, что у вас найдётся для встречи не слишком дорогих гостей, – повысил голос Иевлев, оглядывая резко помрачневшие лица.
Поднимаясь с места, каждый из собравшихся офицеров докладывал о состоянии дел на своей базе. Когда очередь дошла до генерал-майора Лоскутова, Иевлев едва дал ему договорить и, подойдя вплотную, тихо сказал:
– Александр Юрьевич, после совещания задержись. Нужно поговорить.
Когда все текущие дела были закончены, Иевлев мрачно покосился на список необходимого для успешного сопротивления вторжению и тихо выругавшись, направился к выходу из зала. Но уйти ему не дали. Несколько офицеров, обступив его в проходе между кресел, дружно подняли тему, которая давно уже беспокоила всех. Вопрос был только один. До каких пор гражданские чиновники, считающие себя пупами земли, будут влезать в дела военных?
Отлично понимая, что вопрос этот задан был не просто так, Иевлев испустил очередной тяжёлый вздох и, сунув руки глубоко в карманы, ответил:
– Мужики, ну какие тут могут быть советы? Военное положение никто не отменял, а значит, всё управление остаётся у вас. Если кто-то хочет возразить, пусть возражает. А вот любое проявление своеволия наказывать жёстко.
– Особенно если появятся такие явления, как агитация за демократические ценности и свободы, – добавил Лоскутов, подходя к собравшимся. – В противном случае беды не оберёмся.
