Маруся и Лазурный вор - Нани Кроноцкая
Я молча кивнула. Почему мне раньше в голову не приходили эти элементарные истины, лежащие на поверхности?
– Скажи, то, что ты видишь сейчас, ничего тебе не напоминает? – притронувшись губами к кончику моего, тут же стремительно покрасневшего уха, он мягко спросил.
– Детские сны, – я тут же нашлась, что ответить ему. – В них я также летала.
– Верно, – снова трепетный быстрый поцелуй. – Древняя искра ярче всего зажигается в детском сознании. Память предков. Мы передаём её из поколения в поколение. И, утеряв это семечко разума, современное человечество сгинет, растает в бездонных просторах известного космоса… – Грей произносил эти слова нараспев, словно читал мне молитву. – Так же, как это когда-то случилось с нашими общими древними предками.
– Древний запрет на эксперименты над разумом? Один из семи главных Законов Империи берёт свои корни отсюда? – я не сдержалась, потёршись спиной о живот капитана. Он рвано вздохнул.
– Написаны эти законы были последними древними. Потомками тех, кто остался. В это тяжело поверить, но в моём мире ты сможешь увидеть своими глазами остатки протоцивилизации. Я очень на это надеюсь. Древняя цивилизация пала, но её технологии мы унаследовали. И до недавних пор даже ими владели…
22. Пробуждение
Как и когда я уснула? Понятия не имею. Сказалось немыслимое напряжение последних дней. Я лишь смутно помнила, как легко и буквально играючи мы оторвались от Имперских патрулей на орбите Зигейны. Было немножечко страшно. Сначала. До того момента, пока я не уверилась в собственной неуязвимости. Сравнивать возможности “шарика” Грея с прочими, бороздившими космос космическими кораблями было так же смешно, как пытаться сравнить обитателя земных океанов – стремительную акулу с резиновой лодкой на вёслах. Пока лодка гребёт, хищница дважды успеет позавтракать, один раз пообедать и несколько раз прошвырнуться от лодки ко дну.
Грей чувствовал себя в космосе настоящим аборигеном. В то время как все остальные здесь были всего лишь гостями. Незваными и не очень-то вежливыми.
Лишними. посторонними.
Я никогда больше не смогу позабыть ощущение этой полной свободы. Полёт вопреки всем законам космической физики. Вообще, вопреки всем законам. Чувство не просто пьянящее, трансформирующее само сознание человека. Мне никогда больше не стать прежней.
Проснулась я на руках капитана, бережно несущего мою сонную тушку по просторному коридору. Куда? Говоря откровенно, мне сейчас совершенно неважно. Главное, что Грей рядом. Я почему-то отчётливо поняла, что мой синекожий герой не позволит мне стать тем чудовищем, потерявшим рассудок от ощущения вседозволенности и безграничных возможностей. Он не такой.
Очень хотелось бы верить и в то, что я его не разочарую.
– Где мы? – я прошептала, устраиваясь на широком мужском плече.
– На дальней периферии звёздной системы Каптейн. Повисим пока здесь, незаметно послушаем, что творится вокруг. Гостей подождём. Вдруг дождёмся?
– А вахта? – внезапно меня осенило. Не получится из меня толкового космонавта. Заснуть на посту… Браво, Маруся.
– Сменилась, – Грей неожиданно остановился, явно о чём-то раздумывая. —Теперь у нас с тобой в распоряжении целых двенадцать имперских часов совершенно бесстыдного отдыха. У тебя есть идеи?
– Сыграть партию в шахматы на раздевание, – я громко зевнула, получив утешительный поцелуй в кончик носа. – Есть такая увлекательная земная игра, я тебя научу. У меня в семье все умеют. Братцы мои этой шахматной страстью заразили весь Космофлот.
– На раздевание… – медленно развернувшись, Грей коснулся плечом одному ему ведомого участка стены в коридоре, и она отодвинулась. В открывшемся узком проходе тут же затеплился свет. Шагнув туда, Грей оглянулся и тихо присвистнул. Участок стены встал на своё прежнее место.
– Жалко, доски у нас нет, – я притворно вздохнула. – И фигурок. А я так устала, что вряд ли смогу объяснить вашему принтеру, что такое шахматные фигуры.
– Устала… – Грей так легко нёс меня на руках, как будто бы в невесомости.
А ведь я лишь немного ему уступала в росте. И весила не по-детски. Всё никак не привыкну к его физической силе. Интересно, как выглядит капитан обнажённым… Тут фантазия моя разыгралась, предательской краснотой заливая лицо. И, конечно же, Грей всё увидел! Усмехнулся и снова прижался губами ко лбу. Кажется, эти короткие, полные нежности прикосновения очень нравятся нам обоим.
– Отлично, меня есть чем тебя удивить, хитрая маленькая землянка.
В его руках я действительно ощущала себя очень маленькой. Хрупкой и нежной. Как горный цветок. Я могу тонкими нитями корешков разламывать камни и гибко стелиться под дующими из ущелья холодными, злыми ветрами. А могу замереть от восторга в ладонях любимого человека.
– Ты постоянно меня удивляешь, я скоро окончательно к этому привыкну, – я носом потёрлась о могучее мужское плечо, обтянутое тонкой зелёной тканью униформы. – Кстати, а кто обозвал тебя вором? Да ещё и лазурным. Расскажешь?
– Да.
Он всего лишь легко согласился, но я вдруг отчётливо поняла, как многое для него значило это согласие. Ещё одна приоткрытая дверь, за которую меня приглашают…
Пройдя примерно с десяток шагов, Грей неожиданно и легко пересадил меня на предплечье, устраивая, как ребёнка, и свободной рукой толкнул мягкую стену. Она тут же беззвучно раздвинулась. Интересно, как он ориентируется в этом сложном хитросплетении коридоров? Для способной заблудиться в трёх спальнях меня эта способность была чем-то из разряда необъяснимых чудес.
Словно прочтя мои мысли, капитан пояснил:
– Это просто рефлексы. Утром вставая на ноги, тебе нет нужды вспоминать, как именно работают их мышцы. Садясь за штурвал личного лукса, ты не задумываешься над тем, как устроены его двигатели. Свой корабль я просто чувствую, знаю.
– А я скоро забуду вообще, как ногами ходить… – пробурчала тихонечко. – Зачем ты таскаешь меня на руках?
– Как у нас говорят: “Не имеют веса камни для строительства своего дома.” Мне приятно тебя обнимать. Чувствовать беззащитной и маленькой.
Любому другому жителю нашей галактики Маруся Аверина тут же ответила метким ударом в отвисшую челюсть. Не, сначала сказала бы всё, что успела подумать, а потом уже врезала бы. И в глаз. И… до чего дотянулась бы.
А теперь… сидя на локте могучей руки своего капитана, я только
