Майкл Диллард - Эмиссар
– Доказать это?
Вопрос задавал Гранок, и Сиско колеблется.
– О том, что человек всего лишь – сумма опыта, можно поспорить. Вы, очевидно, можете найти ко мне подход.
Гекльберри Джейк рыбачит на солнце, он переводит взгляд с удочки на Бена.
– Опыт… А что это такое?
– Воспоминания. События из прошлого. Как, например, это.
Джейк морщит лоб и снова забрасывает удочку. От поплавка по водной глади во все стороны разбегаются круги.
– Прошлого? – переспросил Джейк.
– События, которые происходили до настоящего момента, – отвечает Сиско тем терпеливым, покровительственным тоном, которым всегда разговаривал с сыном.
Джейк пожимает плечами.
– Ты не имеешь никакого представления о том, что я говорю, – бормочет Сиско себе под нос.
Джейк качает головой. На соседнем дереве запела птичка.
– То, что происходило до настоящего момента, не имеет значения по сравнению с тем, что происходит сейчас или будет происходить в будущем, – говорит Джейк. – Это наше существование.
Сиско удивленно посмотрел на сына и присел рядом с ним. Внезапно он понял, в чем дело.
– Значит, для вас не существует линейного времени? – спросил Бенджамен.
Дженифер приподняла красивым пальцем очки над переносицей и удивленно посмотрела на Бена.
– Линейного времени? – спросила она. – А что это?
Сиско поставил поднос с лимонадом на раскаленный песок и наклонился ближе к девушке. Его влекла ее молодость и красота. И он находился достаточно близко от нее, чтобы ощутить запах чистой, нагретой солнцем кожи.
– Представители моей расы живут в определенном моменте, – сказал Бен. – И как только мы проживаем этот момент, он становится прошлым. Будущее – то, что должно произойти, – оно тоже для нас не существует в данный момент.
Дженифер приподнялась на локтях и удивленно посмотрела на Бена.
– Не существует в данный момент? – спросила она.
– Это и есть линейное время, – мягко продолжал объяснять Сиско. – И если вы разберетесь в этом, то поймете, что меня бояться не надо.
Он заглянул в ее глаза, такие знакомые, карие с золотыми ободками. И увидел глубоко в них страх.
Дыхание. Стук сердца. Ожидание…
* * *О'Брайен остался в управлении с несколькими бахорианскими техниками. Он не мог не думать о командоре, ради жизни которого сейчас сотрудники станции собирались сотворить чудо. Бенджамен Сиско понравился Майлсу в тот же день, когда они встретились в первый раз. И, самое главное, у О'Брайена возникло чувство преданности командору, чему он удивился сам. Более того, подобное чувство, по наблюдениям Майлса, возникло также у майора Киры и Одо после того, как Сиско вернулся от Опаки с этой таинственной шкатулкой, над которой появлялся светящийся шар. Прежде О'Брайен сомневался в том, что сможет найти с майором общий язык, но в отношении командора их точки зрения совпали. И это в корне изменило отношение Майлса к станции. Когда-то у него отсутствовала уверенность в том, что удастся почувствовать себя на станции комфортно, теперь она пропала. Станция стала для мичмана О'Брайена вторым домом. Это для него тоже оказалось неожиданностью. Он до такой степени сроднился с «Энтерпрайзом», что не представлял себе другого места, где мог бы ощущать такой же душевный уют. И вот оно нашлось, причем значительно раньше, чем предполагал Майлс.
Майлсу казалось, что командор сейчас испытывает сходные чувства по отношению к станции «Дип Спэйс-9», именно поэтому он и решил остаться на ней. Конечно, если они помогут ему выбраться из космической «дыры»…
О'Брайену вдруг вспомнились ужасные события, связанные с похищением боргами капитана Пикара. Тогда все члены экипажа с содроганием наблюдали за теми чудовищными механическими и ментальными воздействиями, которые оказали на Пикара борги. Все ужаснулись от того, что борги лишили Пикара всего человеческого. Тогда О'Брайен подумал, что капитан уже никогда не вернется к ним.
Тем не менее члены экипажа «Энтерпрайза» тогда нашли выход, сумели вернуть капитана. Когда люди кого-то любят, они даже в самой безвыходной ситуации находят возможность помочь ему… Сиско должен вернуться на станцию. Ради этого О'Брайен готов сделать все, что от него зависит. А потом пусть командор принимает решение, какое сочтет нужным…
Если бы только О'Брайен мог заставить сейчас это проклятое кардасианское оборудование работать, как положено…
Было у О'Брайена еще одно опасение, которому он не давал выхода из глубины сознания. Это страх за Кейко и Молли. Майлс пережил его во время ночного кошмара и с тех пор постоянно помнил о нем. Страх настигал его в самые неподходящие моменты, и Майлс изо всех сил старался прогнать очень неприятные и совсем ненужные волнения. А сейчас вообще не до страха и переживаний.
О'Брайен переходил по инженерной от одной приборной панели к другой и контролировал меняющиеся показания приборов. Вдруг сигнальные огоньки на панели замерцали, и тон работы реактора заметно изменился. Нагрузка на реактор резко возросла, и он даже зарычал от натуги.
До этого момента оборудование работало хорошо, слишком хорошо. Майлс прекрасно понимал, что не может все идти так гладко, что-то должно усложниться. И вот оно случилось.
– Черт возьми! – выругался мичман. – Компьютер, проверить целостность подкосмического поля.
Возникший посторонний стук не давал Майлсу покоя. Слишком громкий стук. И компьютер выполняет операции так медленно. Майлс поймал себя на мысли, что компьютеру «Энтерпрайза» никогда не требовалось так много времени на обработку данных.
– Отклонения в энергетической частоте препятствуют созданию единого поля, – наконец выдал ответ компьютер.
– Подключить третий реактор! – отдал указание О'Брайен.
Он подошел к своему монитору, на котором высвечивалось схематическое изображение станции и ее силового поля. Еще несколько секунд назад силовое поле станции представляло собой нечто цельное, охватывающее ее со всех сторон, но теперь в нем был явственно виден разрыв.
– Произошло частичное восстановление поля, – доложил компьютер. – Отклонение от нормы двенадцать процентов.
– Частичное восстановление, – проворчал мичман. – Но этого мало! Инерционная масса станции слишком мала для того, чтобы сойти с планетарной орбиты и выйти в космос. Или рискнуть?
О'Брайен запросил мнение компьютера.
– В данный момент не рекомендуется, – ответил компьютер.
О'Брайен весь напрягся и по реакции бахорианских техников понял, что сейчас он был очень похож на майора Киру.
– Черт побери! – еще раз выругался Майлс. – Введи транзитный код, трехосевая позиция. Доложи состояние осевой нагрузки.
– Осевая нагрузка нормальная, – прозвучал доклад компьютера.
– Хорошо, – произнес мичман. – Пуск!
Послышался низкий гул. Под ногами задрожала палуба, в иллюминаторах медленно поплыли звезды. О'Брайен понял, что станция пришла в движение, и они покидали планетарную орбиту. Майлс пожалел о том, что не мог сейчас видеть лица тех, кто находился на Верхней Палубе.
Гул и дрожание палубы все нарастали. Но вот к гулу добавился еще один звук – неприятный звук высокой тональности, напоминающий вой. О'Брайен подошел к мониторам и проконтролировал показания.
– Предупреждаю: целостность поля снижается, – прозвучал доклад компьютера. – Отклонение – двадцать один процент.
Мысль О'Брайена лихорадочно заработала. Страх пропал, осталось только раздражение плохой работой оборудования. Мичман подозвал техников.
– Мы должны устранить образующийся в силовом поле станции разрыв, – коротко поставил он перед ними задачу. – Иначе станция разлетится на миллион частей…
– Предупреждаю: станция в опасности, – металлическим голосом проскрежетал компьютер. – Подкосмическое поле взорвется через шестьдесят секунд.
Вибрация палубы заметно возросла, вой стал еще громче и пронзительней. Теперь палуба уже вздрагивала, и Майлсу пришлось ухватиться рукой за кресло, чтобы не упасть. Информация на экран шла в виде кардасианских иероглифов, и, расшифровывая их, Майлс быстро шевелил губами. Его мозг лихорадочно искал выход. Но иероглифы не давали подсказку.
Вдруг О'Брайену пришла мысль, которая, с точки зрения технологических принципов станции, казалась нелепой. Если реактору не хватало мощности, то ведь ее можно дополнительно увеличить за счет…
– Кто из вас знает, могут ли инерционные глушители питать дефлекторы? – громко, стараясь перекричать нарастающий гул, спросил О'Брайен подчиненных-бахориан.
В ответ он увидел непонимающие взгляды. Майлс вздохнул.
– Нашел время устраивать технический экзамен, – пробурчал Майлс в свой адрес. – Компьютер, трансформируй энергию из инерционных глушителей для усиления подкосмического поля!
Мичман напряженно всматривался в экран, но там ничего не происходило.
