Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики: Последнее злополучное приключение
Тем не менее студенты один за другим покидали площадь. Когда из люка показалась голова последнего студента, Билл изловчился, схватил его за плечи и принялся трясти.
– Что происходит? – рявкнул он.
– … ста… ань… я… тря… яс… ясти!.. – отозвалась девушка.
– Чего? – опешил Билл.
– Перестань меня трясти! – Билл подчинился и опустил девушку на землю. Она расправила помятую одежду; Билл не сводил с нее заинтересованного взгляда. – Так-то лучше.
– И впрямь лучше. Но что происходит?
– А, – проговорила девушка, – все бегут на лекцию в гимнастический зал. Там в бассейне состоится демонстрация проглатывания золотых рыбок с точки зрения деконструкции борьбы с аллигаторами.
– Тебе понравилась моя речь?
– Старо, скучно, противно, – девушка зевнула.
– Противно? – поразился Сэм, помогая Биллу спрыгнуть с танка.
– Ну да. Сплошная лажа.
– Но ведь она взывает к основополагающим принципам человеческой натуры!
– Ну и что? – Девушка двинулась в направлении гимнастического зала. Мужчины последовали за ней.
Сэм хранил угрюмое молчание, зато теперь в разговор вмешался Сид.
– Вы не верите в демократию? Не верите в президента Гротски?
– Его наверняка шлепнули. Какая ему разница на том свете, верю я в него или нет?
– Разве ты не хочешь свергнуть тиранию хунты? – встрял Билл. Это была фраза из речи. – Разве тебе все равно, кому подчиняться – гражданским или военным? – На сей раз вопрос был продиктован личными переживаниями Билла.
Девушка остановилась, подождала, пока мужчины вернутся, и сказала:
– Послушайте, когда нами правил Император, на планете царил мир, пускай худой, но мир. Потом появился Гротски, и имперские солдаты – олухи вроде тебя, красавчик, – она ткнула Билла пальцем в живот, – стали засыпать нас бомбами. Студентов начали забирать в армию. Короче, что при Гротски, что при хунте – все одно и то же. Так с какой стати менять шило на мыло?
– Что, другие думают точно так же? – спросил Сэм.
– А то!
– Все студенты? Вы говорили между собой?
– Разумеется. Зачем, по-вашему, мы ходим в университет?
– Чтобы гулять на вечеринках? – предположил Билл после глубокого раздумья.
– Верно. А в перерывах треплемся.
Такой возможности не предвидели ни Сид с Сэмом, ни Билл, для которого была в новинку сама идея, что студенты в колледжах не только пьют как лошади и занимаются любовью. Впрочем, неведение Героя Галактики было вполне простительным, поскольку все свои знания о системе высшего образования он почерпнул из прочитанного на досуге комикса. Сид же с Сэмом пришли в ужас от того, что всем, по-видимому, наплевать на то, что президента Гротски захватили в плен мятежные генералы.
Всю дорогу до гимнастического зала телохранители о чем-то вполголоса переговаривались между собой, тогда как Билл пытался убедить Калифигию – так звали девушку, – что с точки зрения морального уровня является точной копией весьма прилежного студента, а потому заслуживает приглашения на очередную вечеринку.
Калифигия лишь презрительно усмехалась, однако Билл не собирался отступать.
Однако в тот миг, когда он решил возобновить атаку, ему грубо помешали.
– Билл, мы уходим.
– Я с вами, ребята. Подождете минуточку, ладно?
– Билл, мы уходим насовсем.
– Почему?
– Мы слишком многим обязаны Милларду, чтобы прохлаждаться, пока он мается в тюрьме. Возьмем лимузин, отыщем президента, освободим его и восстановим демократию.
– Здорово! – похвалил Билл. – Удачи, ребята! – прибавил он, не отводя глаз от аппетитной попки Калифигии.
– Мы не возражаем против того, чтобы ты присоединился к нам, – произнес Сид, переступив с ноги на ногу.
Билл посмотрел на своих телохранителей, взглянул на Калифигию и вновь воззрился на Сэма с Сидом. С одной стороны, грандиозное, высокоморальное предприятие; с другой – неопределенная возможность слегка поразвлечься. С одной стороны, хорошая компания, куча приключений, ореол славы; с другой стороны – почти неизбежные неудачи и унижения. Все решило пресловутое «почти».
– Знаете, ребята, я, пожалуй, останусь тут. Пора заняться образованием, подумать о будущем…
Разолгаться как следует Билл не успел.
Его прервал грохот разрывов. Началась дневная бомбежка.
Отдельные бомбы падали достаточно близко, а потому Билл и Калифигия помахали телохранителям и…
Бум!
– Математический факультет, – проговорила Калифигия и посмотрела на часы. – Еще же рано! Твои придурки-приятели снова изменили расписание!
Билл принялся было объяснять, что солдаты вообще и те, кто составляет расписания бомбежек, в частности, вовсе не его приятели, скорее наоборот, однако Калифигия не желала ничего слушать.
– Нам надо куда-нибудь спрятаться. Только вот куда? – Она огляделась по сторонам в поисках укрытия.
Бум!
– Оздоровительный центр.
Билл отметил про себя, что оздоровительный центр располагался ближе к тому месту, где они стояли, чем математический факультет.
– Геологический! – радостно воскликнула Калифигия.
– Я не слышал взрыва, – пробормотал Билл.
– Его и не было. Это ближайшее укрытие. Побежали!
В отличие от Сэма и Сида, Калифигию не надо было учить перебежкам зигзагом. Она двигалась по ломаной линии даже тогда, когда с неба ничего не падало. Билл мысленно похвалил девушку за профессионализм и последовал ее примеру.
Он вовремя услышал свист падающей бомбы и успел толкнуть Калифигию на землю раньше, чем здание геологического факультета взлетело на воздух и превратилось в груду развалин.
Судя по всему, прятаться под крышей было несколько опасно.
Билл и Калифигия некоторое время лежали на земле, стараясь слиться с ней воедино. Билл заодно попробовал слиться с Калифигией, но не слишком решительно, ибо его отвлекали проносившиеся над головой осколки бомб, комья земли, камни и прочие довольно-таки увесистые предметы.
Но рано или поздно все кончается. Бомбежка прекратилась, земля перестала дрожать, а следом за ней кончил трястись как в лихорадке и Билл. Он поднялся и посмотрел на Калифигию, которая отряхивала одежду.
– Сдается мне, семестр закончился, – сказала девушка.
– А?
– Обернись.
Билл подчинился. Калифигия ничуть не преувеличивала. В занятиях наступил перерыв, если только не найдутся энтузиасты, которые пожелают продолжать учебу на открытом воздухе, живя притом в палатках. В общем и целом территория университета представляла собой перепаханное вдоль и поперек поле, вполне готовое для сева. Огромные воронки перемежались развалинами, в которых копошились люди, разыскивая то ли друзей, то ли вещи, то ли просто что-нибудь, что может пригодиться в хозяйстве.
По шоссе, что вело мимо университета за городские пределы, тянулись нескончаемой вереницей горожане.
Так начался исход из Главной Площади.
Глава 19
К тому времени, когда они отыскали уцелевшие принадлежности Калифигии – карандаш, кружевную ночнушку, три пары носков и весьма тяжелую косметичку – и присоединились к веренице беженцев, дорога оказалась запруженной настолько, что даже те, кто ехал на машинах, передвигались не быстрее пешеходов.
Билл вызвался помочь Калифигии, однако девушка справедливо заподозрила, что ему всего-навсего хочется пощупать ее белье, а потому высокомерно отказалась от помощи. Вдобавок она вскоре обнаружила, что преспокойно может рассовать вещи по карманам. Что касается немногочисленных пожитков Билла, те укатили на бронированном лимузине вместе с Сидом и Сэмом выручать президента Гротски. Впрочем, Билл привык путешествовать налегке.
Кроме того, он привык к протяженным марш-броскам, так что пеший переход без полной выкладки весом в сотню фунтов – в большинстве частей хранились специальные запасы камней на случай, если ранец десантника окажется вдруг легче положенного, – ни капельки его не пугал; скорее, наоборот – доставлял удовольствие.
По мере того как мало-помалу подстраивался под ритм движения, Билл начал даже радоваться жизни. Рядом с ним шагала симпатичная девушка; хотя он пришелся ей не совсем по душе, все же она до сих пор не огрела его своей косметичкой, что внушало определенную надежду. Погода стояла отличная, солнце нет-нет да просвечивало сквозь клубы дыма и пелену шрапнели; под вечер ожидалась, с вероятностью около семидесяти процентов, очередная массированная бомбардировка. Башмаки – вырви-глазнийский вариант стандартных армейских, сшитыe на заказ по описанию Билла, – ничуть не жали.
Словом, все было на мази. Поэтому Билл слегка удивился тому, что Калифигия пребывала в мрачном настроении. Ну да, конечно, ее дом разбомбили, университет разрушили, все, чем она владела, сгинуло без следа, большинство друзей погибло или пропало без вести, однако Билл знал на собственном опыте, что человек может притерпеться и не к такому. Сколько раз он сам оказывался в подобном, если не худшем положении! Он попытался развеселить девушку, сообщил ей, что: а) они до сих пор живы и б) останутся в живых, по крайней мере, в течение нескольких часов. Но Калифигия, несмотря на все ухищрения Билла, выказывала завидное упрямство.
