Денис Самородов - Главный ресурс Империи

Торн помолчал секунду.

– Ласло.

– Да?

– «Гордый» все равно уже засвечен. Направление отхода энергам известно. А вместе с «Неуязвимым» мы продержимся дольше.

– Неподчинение?

– Мятеж, – Торн невесело улыбнулся, – можешь доложить своему особисту.

– У тебя сигареты есть?

– Есть.

– Здорово. Тогда будь по-твоему, Теренс. Сейчас закончим с этими выскочками, и перешлешь мне пачку. Все равно шаттлы обратно гнать.

– Идет. Может, две?

– Не нужно. Медики злоупотреблять не советуют, говорят, не доживу до пятидесяти.

Торн снова улыбнулся и отключился.

– Наш сторожевики поймали и добили один из штурмовиков, сэр. – Доклад адъютанта был настолько торжественен, что Гахен с трудом подавил желание усмехнуться. Его лейтенант был толковым малым и прекрасно понимал, что неожиданное появление штурмовиков лишило их шанса на отход.

– Проинформируйте остальных – «Гордый» остается с нами.

– Есть, сэр.

– Мое сообщение командующему Корнеру отослано?

– Да, сэр.

– Надеюсь, хоть они оторвутся. Впрочем, как раз тут кое-что от нас еще зависит.

– Да, сэр.

Гахен вздохнул и кинул быстрый взгляд на таймер, отсчитывающий минуты до контакта с основным флотом чужих.

Тридцать две. Наконец-то куча времени. Вполне достаточно, чтобы сторожевики не спеша сбили второй штурмовик, а ему – чтобы составить доклад овер-канцлеру, дождаться прибытия шаттла и выкурить посланную Торном сигарету.

Не только достаточно, а еще и останется минуты где-то три-четыре.

Вспышка.

Лампочка светила над головой, и Тадеуш снова поневоле зажмурился. Но даже сквозь плотно сжатые веки свет все равно пробивался, причиняя почти физическую боль. Как хорошо, что это длится всего несколько мгновений.

Вспышка. Джайлау, бар. Человек, который что-то у него спрашивает.

Мигающий свет настойчиво лез прямо в глаза, словно отмеряя время по секундам.

Вспышка. Хорошо знакомое по многочисленным упражнениям перед зеркалом лицо на экране терминала. Его лицо. Точнее, не его, а Императора. Как выглядел он сам, Лапек давно не помнил.

Вспышка. Улица с бегущим человеком. Быстрая тень, обгоняющая того и неуловимым движением подсекающая ноги, от чего преследуемый словно споткнулся и, не сумев устоять, покатился кубарем.

Вспышка. Снова бар. Тела еще недавно живых людей, лица которых за пару секунд превратились в кровавые маски. Удар по голове. Темнота.

Воспоминания всплывали в такт мигающему свету, как если бы каждая вспышка выхватывала свою часть.

Тадеуш попробовал пошевелиться и застонал. Все тело болело, но все же с трудом подчинялось. Снова открыв глаза, он попытался сфокусировать взгляд, стараясь не обращать внимания на раздражающее мигание.

Медицинский стенд. Точно на таком же ему когда-то давным-давно делали операцию по изменению внешности. Сколько лет прошло с той поры, а Тадеуш до сих пор помнил нахлынувшее тогда волнение и ожидание чего-то неизвестного. Ощущение приобщенности к некой тайне, которая притягивала и манила своими возможностями.

Да уж. Возможности. Как же наивен и глуп он был тогда. Кукла делает только то, что угодно кукловоду, и стоит ей сломаться, как на ее место тут же возьмут новую. Интересно, когда Безликий успел найти ему замену?

Тело зафиксировано не было, и Тадеуш с трудом сполз со стенда, подавив приступ тошноты. Голова болела, и стены медицинского бокса кружили вокруг в замысловатом танце.

На стуле рядом с ним лежала хорошо знакомая имперская военная форма. Одежда самого Тадеуша куда-то делась, и этот комплект явно предназначался для него.

Лапек медленно стал одеваться, подолгу замирая при каждом движении. Не хватало сейчас вырубиться и свалиться на пол в полуодетом состоянии.

Интересно, где он? Госпиталь на Джайлау? Зачистка, форма – все это наводило на мысль о том, что он попал в руки военных. Что они тут делали, на гражданской планете? Ничего не скажешь, выбрал себе уголок поспокойнее.

Мысли путались, и Тадеуш решил оставить размышления на потом. Сейчас гораздо важнее выбраться отсюда. И желательно живым.

Лапеку пришло в голову, что за последние несколько дней он слишком часто сталкивается с карателями. И просто подозрительно часто остается невредимым.

Снова затошнило, и Тадеуш на секунду замер. Почти невредимым.

– Вы слишком много пьете, офицер. Поверьте, этим вы себе не поможете.

Центральный городской фонтан на Изумрудном Раю. Брызги воды приятно освежают лицо, немного отрезвляя. Высокая ларганианка смотрит на него, печально улыбаясь. Неужели он так жалко выглядит? Надо что-то сказать в ответ, что-то меткое и в то же время остроумное. Зачем он вообще столько выпил? И где все?

– В ваших глазах можно утонуть.

Какой бред. Банальный бред. Сейчас она просто рассмеется и уйдет. А он так и останется сидеть здесь, под фонтаном, словно нищий, которому даже из жалости никто не бросит и полукреда.

– Я Ольга. Проводите меня домой?

Ольга. Странно, но имя почему-то кажется знакомым.

– Поврежден двигательный аппарат. Точечный удар прямо в главный узел. Как будто знал, куда бить.

Голос издалека. Мартин попытался обернуться, но не смог. Площадь вокруг него почему-то неожиданно взорвалась огнем, и над головой нависла тень. Планетарный штурмовик, идеальная боевая машина для боя на поверхности.

– Впрочем, оно и к лучшему. Меньше работы, просто замена управляющего процессора.

Мартин увидел себя со стороны. Нетвердо стоящий на ногах флай-капитан растерянно озирается, пытаясь понять, что происходит вокруг.

– Я Ольга. Проводите меня домой?

Мартин понял, что только что сказал это сам себе. Что за чушь. Какая Ольга?

– И надо еще будет поставить пару латок на переднюю часть.

Дымящиеся развалины. Оплавившийся фонтан, засыпанный каким-то мусором. Темная тень движется прямо на них, и Мартин понимает, что не успеет, никак не успеет взять карателя под контроль. Слишком много агрессии. Слишком много паники.

Лазерный резак входит в живот, отбрасывая Мартина к фонтану, и тут же на обратном движении вспарывает грудь заходящемуся в громком крике мальчику.

– Мама! – звук потихоньку затухает, словно отдаляясь.

– Наш-то совсем тронулся. Говорят, активированного карателя с операции притащил. Чует мое сердце, не кончится это добром. Взбесится и прирежет всех тут, как котят.

Прозрачный контейнер. Лицо женщины, которую он когда-то видел. Глаза закрыты, но губы шевелятся, как будто бы пытаясь что-то сказать.

– Ларганианская шлюха! – шипит рядом кто-то с ненавистью. Мартин поворачивает голову и видит стоящего человека в форме с изуродованной головой. Лицо в крови кривится в гнусной гримасе.

– Все, как новенький. Надо бы снова на адаптацию прогнать, но это пусть наш полковник решает. Готовьте пока к консервации.

«Смотри».

Слово всплывает, заставляя взгляд снова переместиться на контейнер. До Мартина неожиданно доходит, что он, пусть и с трудом, но все-таки как-то способен различить слова женщины.

«Печаль. Зло. Отчаяние». И еще какое-то совсем уже непонятное.

«Л'Архаа».

Непонятное, но очень знакомое. И очень нужно, просто необходимо вспомнить, что оно означает и где он его мог слышать.

– Зафиксирован резкий всплеск мозговой активности. Ты с нервным центром там ничего не напутал?

«Вставай!»

Женщина у моря машет рукой, и ветер доносит детский голос.

«Папа, папа, вставай!»

Нужно что-то крикнуть в ответ. Что-то важное, жизненно важное. Предупредить. Но о чем?

– Да нормально вроде все. Мало ли чего ему там померещилось. И перестань дергаться, он же деактивирован.

«Вставай».

Овер-подполковник скалится, словно не замечая, как с его подбородка капает кровь. Люди без лиц, застывшие вокруг, вежливо смеются, и смех этот душит и обволакивает.

«Вставай».

– Деактивирован? Да он только что рукой пошевелил!

«Очнись».

Ольга смеется и машет рукой, а сзади бронированный каратель уже занес резак для удара.

«Вставай».

Резак проходит насквозь, и глаза Мартина резко приближаются прямо к удивленному лицу Ольги. Он неожиданно чувствует, как боль родного человека передается и ему, расходясь с острой точки на спине волнами по всему телу.

Знакомые губы шепчут:

Зеленый огонек около двери показывал, что проход не заблокирован.

«Когда меня уже остановят?» Голова просто раскалывалась, и Тадеуш стиснул зубы. Не хватало здесь еще заплутать. Какие-то переходы, коридоры, куча отсеков. Зачем он вообще куда-то потащился?

Лапек поднес руку к панели, но нажать не успел. Двери открылись, и на Тадеуша снова нахлынул приступ тошноты, да так, что похолодели и отнялись ноги.

Каратель. Тот же самый, что и в баре, по крайней мере на первый взгляд. Только у этого открыт шлем и почему-то закрыты глаза.

Огромная фигура наклонила голову, словно решая какую-то задачу или вспоминая что-то важное. Прошли несколько секунд, которые тянулись так долго, что казалось, вообще никогда не кончатся.