Николай Раков - Человек без прошлого

Когда вы впервые появились, я задал себе вопрос. А не являются ли эти инопланетники союзниками броков? Не задумана ли здесь новая подлая операция против моей планеты? Я ответил на этот вопрос отрицательно. Не потому, что вы спасли мой отряд, и не потому, что противник ничего не выигрывает, внедрив вас в сопротивление. Просто он уже выиграл войну, эффективно применив другие методы. Зачем нужно выдумывать что-то новое? До полной капитуляции осталось год-два, не больше. Все живые сгонцы станут послушными животными и даже не осознают этого, так как не останется живых, помнящих, что такое свободный Сгон. Теперь, когда вы практически все знаете, я задаю вам вопрос: поможете ли вы нам? Как ни высокопарно это звучит, но, возможно, вы наша последняя надежда, и если это так, то в ваших руках сотни миллионов жизней.

— У нас есть одна просьба, генерал, — медленно проговорил Дин, обдумывая, как бы безобиднее сформулировать свое обращение.

— Я готов выполнить все, что в моих силах.

— Мы должны убедиться, что вся информация, полученная от вас, не страдает некой однобокостью.

— Иными словами, вы хотите сказать, что мы вам преподнесли версию событий, устраивающую только нас. Мы хорошие, а противник плохой. Броки принесли нам счастье, а мы по своей темноте от него отказываемся и даже хотим уничтожить благодетелей.

— Ваши слова почти отражают суть поставленной просьбы, и вы не должны обижаться.

— Понимаю и не обижаюсь.

— Рад это слышать, но как военный военному все-таки объясню свою позицию. Прежде чем ввязаться в бой, командир любого подразделения проводит разведку либо пользуется разведданными, позволяющими ему грамотно и желательно без потерь выполнить поставленную задачу.

— Это аксиома, а информацию вы уже получили.

— Полностью с вами согласен, но информация получена не из моего источника. Я или мои солдаты не видели все собственными глазами. У нас на одной из планет, в те времена, когда еще не знали огнестрельного оружия, был военноначальник, требовавший докладывать ему поэтапно, сначала лишь то, что видели его разведчики, потом о том, что слышали их уши, что сообщили захваченные языки, и только если он спрашивал — свои выводы, сделанные за весь период поиска. Разведгрупп посылалось несколько, и только после многократной сверки всех полученных из разных, независимых источников данных делался какой-то вывод. И второе, генерал, — видя, что ему пытаются возразить, заторопился Дин. — Поймите нас правильно. Мы можем стать третьей стороной в этой войне. Но нас всего двое. По нашим действиям будут судить обо всей нашей многомиллиардной цивилизации. Кто знает, не станут ли эти действия камнем преткновения в контакте с другим народом или последней каплей в новой, но уже межгалактической войне.

— Признаю, что так далеко я не заглядывал. Вы хотите своими глазами увидеть и получить информацию со стороны. Как вы себе это представляете? Уж не хотите ли сходить к брокам и спросить о положении дел на Сгоне?

— Я думаю, генерал, до этого не дойдет. Уже сейчас я могу предложить несколько приемлемых для вас вариантов.

— Но для этого вам нужно покинуть базу?

— Вы абсолютно правы.

— Покинуть базу не получится.

— Кто нам может помешать? Неужели вы?

— Я, конечно, тоже, как заинтересованное лицо, стремящееся сохранить ваши жизни. Но в данном случае виновен не я, а сложившаяся ситуация.

— Поясните.

— Насколько я знаю, киммерийцы полагают, что уничтожили ваш корабль со всем экипажем. Вас нет на планете. Если бы это было не так, то сейчас они начали бы массовые экспедиции и облавы, но они ничего такого не делают. Режим работы станций не изменился. Наши базы ни в одном из секторов не подвергаются нападению, а следовательно, вас не ищут и не пытаются уничтожить. Уничтожать некого. Если бы это было не так, на вас бы уже велась охота по всему Сгону, как в старые времена на венов. Волноваться не о чем.

— А может, они ждут точного целеуказания, чтобы нанести один-единственный, но верный удар?

— Это возможно, но маловероятно. Мы хорошо их изучили. Они действуют подло, но всегда с позиции силы. В отношении нас тактика прямая, но действенная, и она их не подводила. Какая им разница, уничтожить одну базу или сразу все базы в секторе.

— Готов согласиться с вами. Но что нам мешает тихо и незаметно провести свою разведку.

— Вот тут зумом выступаю я. Как только мы погрузились в той злосчастной котловине в вашу машину, у меня сразу родился план и я стал приводить его в исполнение. Мы пришли на законсервированную базу. Она находится далеко от центров активной борьбы и потому не использовалась. Знать о ней захватчики не могут. Она выстроена и использовалась денами для воспитания и обучения будущих служителей нашей церкви. На территории базы была только ее охрана, насчитывающая всего двадцать человек. Я вновь, сразу после нашего появления, объявил карантин базы. Без моего согласия в эти тоннели никто не может войти, а самое главное выйти за их пределы.

— Но мы-то можем.

— Вы не можете этого сделать в первую очередь. Из-за вашего присутствия и объявлен карантин. Вас я выпустить не могу по той причине, что вы нужны мне живыми. Двое суток на планете вы оставались невидимыми для броков. Это большое везение. То, что вы проявили себя на семнадцатой базе, для противника еще не доказательство появления новой силы на Сгоне. Это мог быть кто-то из сгонцев. Вы уничтожили в котловине два стенла. Но при благоприятных условиях мы их раньше тоже уничтожали. Так что вас нет. Я не могу дать вам проводника, поскольку среди нас есть предатель. Я не могу вызвать проверенного человека с другой базы, потому что у меня нет связи. Я по той же причине не могу послать связного. Все на базе знают о вашем присутствии, и это может стать достоянием киммерийцев. А о том, что среди нас есть предатель, я знаю точно. Когда вы спасли нас в котловине, мы проводили эвакуацию по причине раскрытия нашего местонахождения.

— Но почему вы уверены, что предатель пошел с вами и не погиб, когда на вас напали болы? Может, он ушел с другой группой?

— Все может быть. Я ни в чем не уверен, но не имею права ошибиться.

— Как же вы работаете в таких условиях, без связи, без доверия друг к другу?

— Пять лет броки возвращали свет сгонцам. Теперь мы уверены, что они зомбировали всех, кто попадал к ним в клинику по своей воле. Проводили подобное с теми, кто находился просто рядом с ними. На операцию к ним попал даже член императорской семьи, племянник самого императора Морношинара. Наша контрразведка то и дело выявляет агентов киммерийцев среди сгонцев, не приближавшихся к ним. Значит, эти бедняги похищались броками. Единственная каста, полностью отвергшая свет из рук киммерийцев, это дены. До настоящего времени нам неизвестно ни одного факта их зомбирования. Но и на это я не стал бы сейчас полагаться.

— В таком случае, какие варианты у нас есть?

— Вариант у нас один. Найти агента броков. В этом состоит моя вторая к вам просьба. Только двум людям на этой базе я могу доверять, и эти двое вы.

— А вы, естественно, третий человек, который вне подозрений?

В ответ на последнюю фразу Альбрайта Горнбат молча пожал плечами и с безразличным видом сделал глоток из стакана.

— Как вы все это себе представляете? — после недолгого молчания спросил Дин.

— Честно говоря, в этом вопросе я полностью полагаюсь на вас. Вы можете даже не сообщать мне способов своего расследования. Единственное, чего я у вас прошу, это представить доказательства, что указанный вами человек является агентом броков. Я обоснованно полагаю, что вы обогнали нас не только в техническом развитии, а поэтому можете использовать те знания, которые нам недоступны.

— Спасибо, генерал, за вашу доброту и доверие, — наконец-то вмешался в разговор молчащий на протяжении всей беседы Клест.

— Если бы я был богат, — произнес в ответ Горнбат и, видя, что десантники его не поняли, пояснил: — Есть у нас такая поговорка. Смысл ее в том, что если тебе нужна твоя правда, то свою правду ты можешь купить. — Видя, как его гости переглянулись, генерал пожал плечами и добавил: — Извините за отступление. Вырвалось. Не удивляйтесь, в каком обществе живем, таковы и поговорки. У вас, конечно, все не так, но появись я там, думаю, было бы чему удивляться и что порицать. Но давайте вернемся к нашему делу. Боюсь, что моих денег нам для оплаты правды не хватило бы. У нас, как, наверное, и у вас, жизнь для каждого бесценна.

— Тут вы правы, генерал. У нас могут продать душу, но продать жизнь — нет. Иногда, как и у вас, ее просто отдают за правду, — проговорил Дин.

Видя, что руководителей потянуло на философию, в разговор вновь вмешался нетерпеливый Руг:

— Давайте решать, с чего мы начнем наше расследование. Я предлагаю начать с изучения всех подозреваемых. И в этом деле, генерал, нам понадобится ваша помощь.