Начать сначала - Татьяна Морец
Аделин заметно повеселела и воспряла духом. Стойкая девочка, не привыкла долго унывать. За день успела спокойно все обдумать. Я был уверен, птаха сделает правильные выводы и не замкнется в себе. Затяжная обида на отца не принесет пользы никому, а в первую очередь ей само́й.
– Завтра пойдем вниз в столовую, как прозвучит гонг? Я знаю, папа сгоряча сказал, что не отпустит меня. Он всегда шел навстречу моим желаниям. А утром он был сам сильно расстроен, – предложила птичка, когда уже стемнело.
Меня это радовало. Хочет утром? Отлично! Если Аделин нужно ещё немного времени для того, чтобы увидеться с отцом, то это вполне нормально. Я отправил Леону предупреждение на комм, что не стоит нас ждать сегодня на ужин, но за завтраком мы все увидимся в столовой.
– У тебя еще есть работа? – проворковала дерзкая девчонка, обвивая со спины шею руками, она так щекотала мое ухо дыханием, что я и думать забыл о делах.
– На сегодня достаточно, – вкрадчиво ответил ей я. Схватил и затащил к себе на кресло, в котором полусидя работал. Аделин и не думала оказывать сопротивление, а только смеялась. – У меня есть куда более интересные планы.
***Сегодня ночью я не жалел птичку, любил ее неистово и жадно. Не раз доказывал, что она моя, не забывая напоминать ей об этом и словами. Аделин знала – это больше, чем просто сумасшедший секс. Так же, как это знал и я. Наша странная и не совсем полная связь скрепляла нас новыми витками. Мне не хотелось разбираться в нюансах, и я позволил нам обоим тонуть без оглядки в совместном удовольствии, с каждым движением сцепляясь лишь сильнее.
Я не жалел птичку настолько, что когда утром прозвенел первый гонг, та даже не шелохнулась. И на мое бережное расталкивание, лишь лениво стонала и отпихивала меня.
– Отстань, Ссашшин, – бормотала она. – Я хочу спать и больше не могу. Из-за тебя у меня все болит. – Немного забавно ныла она, снова заворачиваясь в одеяло с головой.
И впрямь перестарался.
– Хочешь подлечу, – плотоядно облизывался я, пробираясь к ней под одеяло. И заслуженно получил пяткой в нос от вяло брыкающейся птахи.
– Аделин, ты хотела сходить на завтрак и увидеться с отцом утром, – напомнил я ей, смеясь и потирая нос.
В ответ из-под одеяла высунулось недовольное личико:
– Ты как хочешь Ссашшин, а я после завтрака вернусь в кровать.
– Договорились, – широко улыбался я. – Будешь ждать меня здесь, а мне нужно к портному, и потом мы с твоим отцом начнем активную фазу работы. Можем с тобой встретиться за обедом. Запомни, без меня никуда не уходи из усадьбы. И желательно, если ты не будешь покидать хозяйскую часть дома. И я запрещаю тебе ходить по подземельям без меня.
Аделин согласно моргнула, смешно кряхтя размоталась из одеяла и немного неровным шагом направилась в душ. Я благоразумно не пошел за ней и, ожидая птичку, оделся в чистую зеленую рубашку.
Затем мы переместились в ее комнаты, я с больши́м удовольствием наблюдал, как моя птичка в тонких соблазнительных трусиках прыгает вокруг шкафа в поисках подходящего одеяния. Сегодня выбор Аделин пал на легкий брючный костюм из шелковистой мягкой ткани приглушенно синего цвета, который шел ей так же, как и вчерашнее зеленое платье. Упаковав свой зад в обтягивающие брюки, птичка влезла в верх, с короткими рукавами и неглубоким вырезом спереди, сзади же одеяние застегивалось на несметное количество маленьких пуговичек. Смелая птичка надела его на голое тело и я с огромным удовольствием помогал застегивать пуговки, гуляя губами по выступающим позвонкам и лопаткам. Одевать Аделин оказалось так же вкусно, как и раздевать. И если бы не прозвучавший второй гонг, мы бы точно опоздали на утреннюю трапезу. Свои изящные ступни девчонка уместила в лодочки на высоком каблуке и теперь доставала мне плеча. Птичка наспех вдевала в уши серьги и закручивала наверх в улитку волосы уже на пути к лифту.
Когда мы спустились и прошли в столовую, Леон уже был на месте. Он ожидал нас, не приступая к еде. Стол снова был сервирован на три персоны, как и вчера. Несмотря на приготовления, Леон не сильно верил, что за завтраком увидит дочь, он так и не смог скрыть удивление в глазах.
Осторожно улыбнулся, быстро поднялся со своего места и с чувством прижал ее к себе:
– Аделин, спасибо что пришла, – дрогнувшим голосом прошептал он и, внимательно посмотрев на меня, благодарно кивнул.
Я в какой-то степени воздействовал на Аделин, но здесь она была только по той причине, что сама обладала врожденной мудростью. Конечно, в силу возраста была вспыльчивой, но, успокоившись и хорошо подумав, птичка совершала верные поступки.
Первые минут двадцать мы молчали, оба Морелли были полностью поглощены едой, а мне оставалось поступить аналогичным образом и насладиться пищей. У нас с птахой был отменный аппетит наутро. Как я понял по второму совместному завтраку, дома у Морелли не было принято обсуждать дела за едой. По крайней мере, за первой его половиной.
– Аделин, – обратился к дочери Морелли и ждал, пока она поднимет голову и оторвет глаза, прикованные к тарелке. – Прости меня, птенчик. Я хотел как лучше. Признаю́, был полностью неправ, даже если взять во внимание мои мотивы. Я долго думал о твоих словах. Ты ведь никогда не хотела заниматься нашими сельхозугодьями, но делала это для меня. Я не имею права больше задерживать тебя. Поступление в Консерваторию Земли будет через пять с половиной земных месяцев, я все узнал вчера. Езжай, дочь. Сколько же можно откладывать? Но я прошу тебя, хотя бы на каникулах – прилетай домой. И если ты вдруг передумаешь, знай, милая, я всегда жду тебя. Хочешь, я позову Руссо к нам? А еще вчера я подал в систему запрос о поиске нового управляющего. Тебе пора активно готовиться к экзаменам. Знаю, что тех занятий, что перепадают, недостаточно. Найди мастеров, которые тебе необходимы и занимайся.
– Папа! – неверяще просипела Аделин. – Как ты тут будешь один? Без меня?
– Это ты мой ребенок, дочь, а не наоборот. Со мной будет
