Адмирал Империи 28 (СИ) - Коровников Дмитрий
Фантастическим, поистине нечеловеческим усилием «янки» удалось перехватить и уничтожить почти две трети выпущенных русскими ракет. Большая часть этих сверхбыстрых убийц, нашпигованных взрывчаткой, распадалась на атомы под прицельными ударами зениток еще на дальних подступах. Иные, чуть более удачливые и верткие, все же смогли проскользнуть сквозь заслон корабельной ПВО, но тут их уже встречали подоспевшие на выручку проворные истребители. Вынырнув из ангаров, несколько звеньев F-4, ведомые профессионалльными пилотами, ринулась навстречу ракетному шквалу. Истребители сумели сбить и нейтрализовать еще пару десятков гиперракет. Вот собственно и все. Остальные наши «подарочки», как выразился покинувший нас коммандер Кайто, прибыли по назначению.
И теперь уже никакая сила не могла остановить стремительный рывок русских ракет. Разогнавшись до умопомрачительных скоростей, они одна за другой врезались в беззащитные корпуса американских кораблей. С чудовищной силой впивались в обшивку из сверхпрочного нимидия, круша и прожигая ее насквозь.
Корабли вражеского авангарда, вывернутые наизнанку чудовищным напором разрушительной мощи, буквально разваливались на куски, теряя оторванные орудийные башни, антенны связи, двигательные сопла и целые конструктивные блоки. Жуткие раны змеились по распоротым бортам некогда могучих исполинов, обнажая оплавленные внутренности отсеков и палуб. Ракетные удары проникали все глубже, калеча и уродуя начинку кораблей — пока наконец не добирались своими чудовищными лапами до святая святых: артиллерийских погребов и топливных баков. И тогда американские крейсера, а среди большинства погибших были именно крейсера, один за другим вспыхивали исполинскими кострами и разрушались.
Их изначально менее основательная броневая защита и куда более скромные размеры в принципе не оставляли кораблям ни единого шанса на выживание в результате этой атаки. Изрешеченные, похожие на груды искореженного металлолома, вражеские корабли ломались пополам, расходились по швам в беззвучной агонии, а вырвавшееся из недр чистое пламя плазмы лишь довершало начатое. В мгновение ока все, решительно все крейсера американского авангарда обратились не то в космическую пыль, не то в сияющие облака раскаленного газа и обломков.
Чудом уцелеть в этой феерии разрушения посчастливилось лишь восьмерке наиболее крупных и тяжело бронированных линкоров. Двойной слой толстенных нимидиевых плит кое-как, но все-таки удержал энергию взрывов снаружи корпусов, не дав боеголовкам прогрызть себе дорогу вглубь, туда, где располагались машинные отделения и жилые модули. Однако и эти стальные гиганты отделались отнюдь не легким испугом. Со всех восьми кораблей безжалостные удары снесли львиную долю орудийных башен, оставив вместо них рваные дыры да гнутые, дымящиеся обрубки. Взрывы напрочь выжгли трансляторы защитных полей, расположенные снаружи, и теперь беззащитная, изодранная обшивка зияла безобразными проплешинами, за которыми виднелись оголенные внутренности. Русские ракеты не пощадили и двигательные установки линкоров, обездвижив американские корабли и заставив некоторые из них хаотично и беспомощно вращаться в пространстве…
Проще говоря, в данный момент то, что совсем недавно было грозным, непобедимым американским авангардом, превратилось в жалкую и беззащитную россыпь полуразрушенных, горящих кораблей. Команды которых из последних сил пытались спасти эти остовы и заодно выжить самим…
— К-коммандер, сэр… Взгляните на тактическую карту… Там активность какая-то, — сбивчивым голосом произнес дежурный оператор, поворачиваясь к командиру линкора «Мичиган 2» Ричарду Парсонсу.
— О чем вы лейтенант? — раздраженно бросил американец, хмуря брови и щурясь в полумрак рубки. — Что там еще за чертовщина творится? Новый ракетный залп?
— Нет, сэр, это с совершенно другой стороны… Русские крейсера и линейные корабли, разрушив собственное «каре», выстроились идеальной «линией» для атаки! — продолжал лихорадочно выкрикивать молодой оператор, лицо которого исказила болезненная гримаса ужаса и отчаяния. — Они идут прямо на нас, коммандер, на всех парах! Ни черта не боятся…
Американский капитан, все еще пытаясь сохранять маску невозмутимости, резко выпрямился в командирском кресле и впился немигающим взором в карту. То, что он увидел на голографической проекции космического пространства, заставило его прикусить губу.
Русская эскадра, состоящая всего из тринадцати основательно потрепанных до этого крейсеров и линкоров, только что молниеносно перестроилась, разрушив прежнее защитное «каре» и выстроившись цепью, пошла по направлению к горящему американцу авангарду, вернее его остаткам в расчете их уничтожить.
В следующий миг плазменный шквал обрушился на горстку недобитых линкоров «янки», что, лишенные хода и защиты, представляли собой идеальные мишени для беспощадных канониров «раски». Все пространство меж сцепившимися звездными армадами заполыхало сполохами и слепящими вспышками трассирующих зарядов. Русские, спеша воспользоваться внезапным преимуществом, в буквальном смысле вывалили на головы противника целые потоки раскаленной плазмы.
Уцелевшие артиллерийские батареи американцев попытались вести ответный огонь из немногих действующих орудий. Лихорадочно поворачивая стволы пушек от одной цели к другой, они старались отогнать наших корабли заградительным огнем. Однако плотности этого самого огня им сейчас не хватало. На каждый плазменный заряд, исторгнутый батареями американских дредноутов, имперцы отвечали впятеро большим количество зарядов. Медленно, но неумолимо, одна за другой батареи вражеских кораблей замолкали, развороченные убийственно-точными попаданиями русских артиллеристов.
Беспощадные залпы «раски», не встречая более достойного сопротивления, вгрызались все глубже в незащищенную плоть линкоров некогда грозного авангарда дивизии «Джерси Блюз», прожигая ее и вгрызаясь в нее все глубже и глубже. Мучительнее прочих приходилось тем американским линкорам, чьи ракетами перебитые двигательные установки и опорные ланжероны навсегда вышли из строя. Эти корабли, лишенные возможности не то что маневрировать — банально развернуться носом к противнику, совершенно беспомощно вращались в космической пустоте, подставляя канонирам противника свои искалеченные, полыхающие борта. Словно обездвиженные, парализованные великаны, они могли лишь молча и покорно принимать на себя чудовищные удары плазмы и ждать своего конца.
Постепенно, неумолимо, но артиллерийская дуэль сошла на нет, просто-напросто на американских кораблях не осталось ни единого действующего ствола, способного огрызаться и держать врага на расстоянии. Палубные плазменные орудия «янки» умолкли навсегда. Теперь ни единого шанса на спасение у кораблей «янки» не оставалось.
— И живые позавидуют мертвым! — с надрывом, и почему-то зловеще улыбаясь, воскликнул командир «Мичигана 2», когда недолгая артдуэль, наконец, стихла и на мостике его линкора наступила зловещая, давящая на нервы тишина.
— Парни, кажется, это конец дуэли… — задумчиво проговорил коммандер Ричард Парсонс, обращаясь к своим офицерам, застывшим на полуразрушенном мостике линкора «Мичиган 2». В его голосе странным образом смешивались нотки горького сарказма и нехорошего предвкушения. — Еще чуть-чуть, и русские артиллеристы нейтрализуют последние действующие орудийные башни на остальных наших кораблях. Ну а дальше, сами понимаете — конец котенку, раскатают как пластилиновых божков!
При этих словах капитана его красноречивое выражение лица отражало целую гамму противоречивых эмоций от лихорадочного азарта загнанного в угол хищника до мрачной, неприкрытой радости висельника перед эшафотом. Парсонс, этот закаленный в боях здоровяк со шрамом на небритой щеке, вдруг оскалился в недоброй усмешке, обнажив крупные зубы. Казалось, близость неотвратимой гибели не то что не пугала его а напротив, будоражила и веселила…
— Простите, сэр… Но почему вы при этом так странно улыбаетесь? — робко, заикаясь, поинтересовался совсем юный офицер связи в нелепо болтающемся на тощей фигуре кителя энсина. Он никак не мог взять в толк, что за чертовщина творится с его командиром. Паренек сам дрожал сейчас, словно осиновый лист на ветру, глядя на экран на неумолимо приближающиеся силуэты вражеской эскадры, однако самоубийственное спокойствие Дика Парсонса повергало беднягу в еще больший ступор. — Вы в порядке вообще, капитан? Может, стоит вызвать медиков?
