Арестантка - Нина Вайшен
Глава 10. Начать с малого
— Шëпот~
Оглядываешься назад, а там — скорбные лица. Мёртвые не улыбаются. Мы через столько прошли, столько потеряли и всё напрасно.
Я смотрел на трёхмерную схему корабля Отмороженного Эда «Форс-Мажор» с возможными точками соприкосновения с противником. Но вместо схемы я видел лукавые серые глаза, смотрящие на меня с интересом, слышал звонкий женский голос. Тот, что не услышу больше никогда, как бы ни хотелось.
В коридоре раздался звук шагов. Я решил, что кто-то идёт ко мне в кабинет. Но звук стих, а никто так и не вошёл. Хм… Моя рука невольно потянулась к бластеру. Кто это шарится по ночам?
Осторожно открыв дверь, я увидел, как уходит Сантьяго.
— Ты чего-то хотел? — спросил я, убирая бластер.
Он обернулся и угрюмо посмотрел на меня:
— Хотел посоветоваться с тобой, но подумал, что ты уже спишь, — он покрутил что-то в руке, и я заметил, как блеснул металл.
Помню, Сантьяго крутил в пальцах это кольцо три года назад, два года назад, только год назад перестал. А тут опять оно. Я окинул коридор взглядом и наткнулся на дверь, ведущую в комнату, где была заперта Принс. Хм… А ко мне ли он хотел зайти?
— Как видишь, я не сплю, — сказал я. — Давай обсудим.
— Давай уже утром.
Разговоры у нас с ним никогда не клеились. Да и разве может получится разговор через две стены? Раньше меня это не огорчало. Сейчас же хотелось выбить пару кирпичей.
— Ты какой-то дёрганый, — произнёс я, и Сантьяго напрягся, будто приготовился к выговору.
Я мысленно стукнул сам себя по плечу. Ну кто так начинает душевные разговоры? Чёрт возьми… Я даже не представляю, как их начинать.
— Наверное, просто устал, — ответил он.
В неверном свете расчерченное шрамом лицо не выражало ничего. Как всегда.
— Ты говорил с Принс? — я кивнул на дверь, где она была заперта..
— Она считает нас предателями. Меня. А ещё этот чёртов имперец.
— Не горячись. Она же только узнала, что Карлос погиб.
— Ни к чему всë это. Пойду спать, завтра боевое слаживание у группы Матео.
— Хорошо, — ответил я.
Хотя мог бы сказать, что он глупый гордец. Дать пару советов. Старость почему-то пробуждала во мне то, чего я всю жизнь пытался избегать. Даже не знаю, как это назвать.
Хочу поделиться знаниями. Поговорить с Сантьяго о женщине. Твою мать, да моя женщина даже не успела стать моей. Погибла раньше, чем я решился на отношения с ней.
Я смотрел на отдаляющуюся фигуру Сантьяго, и думал, зачем лезу? Я же ему не отец. Воспитывал с двенадцати лет этого бугая, но всегда держал дистанцию
Черт дери эту старость, карга хлопает меня по плечу и задаëт дурацкий вопрос: «А было ли в твоей жизни что-то кроме убийств?».
И мне хочется ответить, указывая на Сантьяго: «Вот — он, а ещё его брат».
Глупо всë это. Во рту стало горько, захотелось сплюнуть.
— Трой~
Кто-то за дверью прошёл мимо, в нашем разговоре с 3112 повисла пауза.
Голова шла кругом, перед глазами то и дело появлялись тёмные пятна. От одной мысли, что когда-нибудь придётся встать, слегка подташнивало. Впрочем, лежание на полу тоже было мукой. Ноги, руки, шея ужасно затекали. Холод, пробираясь под костюм не по размеру, заставлял одеревеневшее тело дрожать. Хотелось хотя бы подушку с одеялом, и что лукавить, матрас тоже, но я стыдился даже на них смотреть, опасаясь смешка 3112. Да и как можно, когда она лежит на голом полу?
— А кто такой Матео? — спросил я.
— Брат Сантьяго, — буднично произнесла она, будто я должен был знать, кто это.
— Сантьяго?
— Ну…Угрюмый здоровяк такой.
— Отличное описание… Там все такие… — сказал я, перебирая в голове суровые лица десантников.
— Латинос со шрамом через всё лицо. Важный, как индюк.
— Тот неандерталец, который на все вопросы отвечает зуботычинами? Кажется, другие звали его Марс?
— Ага. Это его позывной. — 3112 вдруг помрачнела, по еë лицу пробежала какая-то неприятная эмоция.
У меня громко заурчало в животе. Я потянулся к карману, где лежал сухпаёк. Достал его и покрутил в ладони.
— Ты думаешь, если мять его, он превратится в сочный стейк? — недовольно спросила 3112. — Ешь, другой еды не будет.
— Я понимаю, просто… из чего он сделан?
— Брезгуешь? — она, казалось, снова посмотрела на меня с ненавистью, как тогда на Пегасе, когда в первый раз увидела.
— Нет… — мне стало трудно говорить. Мы с 3112 опять потеряли контакт, и я понимал, что следующие мои слова вызовут ещё больше её негодования. — В нём соевый белок?
— Скорее всего. Но на вкус, как сушёная курица.
— Ясно, — сказал я и сжал брикет.
— Невкусно для тебя, принцесса? Говорю же, стейков нет, — она с вызовом смотрела мне в лицо.
Раздражение взорвалось в груди и пальнуло до кончиков пальцев.
— Возьми, — вложил ей брикет в открытую ладонь. — Я не могу это есть.
— Почему, принцес…
— Перестать меня так называть! — резко перебил её я. — Принцесса — это ты. Высокомерная, жестокая и глупая.
3112 нахмурила тёмные брови, ничего не ответила, только оглянулась по сторонам, будто что-то искала. Наверняка какой-нибудь провод, чтобы начать меня душить.
— У меня аллергия. Съем и не смогу дышать, — сказал я, справляясь с нахлынувшей злостью.
Стало неловко за свой пассаж. Она же говорила, что не всегда контролирует эмоции, а я будто решил взять дурной пример. Наверняка, она голодала на каторге, и поэтому ей сложно понять, что кто-то воротит нос от предложенной еды.
3112 ещё некоторое время сидела молча без движения, подошла к двери и постучала.
— Хил! — позвала она, и почти сразу створка отъехала.
— Что ты делаешь? — спросил я, но она уже выскочила к подошедшему медику, и дверь за ней закрылась.
Вернулась 3112 через пару минут.
— Держи, — протянула мне другой брикет, крупнее и ярко-бордового цвета. — Здесь соевого белка нет.
Я взял предложенный паёк, виновато улыбнулся Мне показалось, что бесцветные губы 3112 тоже повело в улыбку.
— Спасибо, прости, я не должен был выходить из себя. Просто я… я на взводе…
— И я, — холодно отрезала она и легла на пол.
Я примостился рядом, с трудом нашел удобное положение, отвернувшись к стене. Мне совершенно не хотелось ни ругани 3112, ни скабрезных шуток про шары.
