В космосе холодно - Евгения Духовникова
— Получен посадочный коридор, — вслух сообщил Вольтурис. — Начинаем снижение?
— Что? — Сол схватила штурвал. Внизу показались знакомые огни орбитальной станции.
Там, на Ферруме, долгожданный отдых, вкусный ужин, мягкая постель. Там — друзья, которые всегда выслушают, поддержат, постараются дать толковый совет…
— Нет, — неожиданно сказала Сол, беря управление. — Разворачиваемся.
«Прошу подтверждения», — пискнул Вольтурис.
«Рассчитай координаты. Мы летим на Квестио».
«Выполняю».
Цикония почти наверняка начала бы спорить. Сигнум задал бы кучу уточняющих вопросов. Вольтурис же перечить не стал, а молча принялся считать гиперпереход.
Всё-таки Вольтурис был её кораблём — вот уже девять с лишним лет они работают в тандеме, и способный к обучению искусственный интеллект успел за это время адаптироваться к переменчивому характеру своего пилота.
Сол удовлетворённо вздохнула. Сумбурный поток мыслей в голове никуда не делся, но одна оформилась настолько, что стало ясно: это сейчас важнее всего.
Доктор Легрант.
На Квестио её встретили без лишних вопросов: диспетчер проверил позывные и почти сразу предоставил и посадочный коридор, и место на космодроме — участок оказался таким большим, что хватило бы даже лайнеру.
Сол была лаконична. Озвученная диспетчеру легенда была почти правдой: частный визит, время на который с немалым трудом удалось выкроить из плотного расписания примы, — поэтому предварительно она ничего не согласовывала. Ничего криминального.
Она умолчала лишь об одном: об истинной причине своего визита.
К прима-пилоту на Квестио отнеслись с большим пиететом: проводили через территорию космопорта, предоставили флаер, подробно объяснили, как добраться до академии Естественных наук. Правда, потом молодая сотрудница космопорта, смущаясь, попросила её расписаться в симпатичном розовеньком блокноте.
«У одной моей подруги сынишка собирает автографы пилотов. Тоже собирается пилотом стать».
Сол усмехнулась про себя, но автограф всё же оставила.
Здесь было раннее утро. Солнце только-только показалось из-за горизонта — самым краешком, но небо уже приобрело нежно-персиковый оттенок. В полдень оно станет лимонно-жёлтым, а во второй половине дня — густо-оранжевым.
Когда Квестио только обнаружили, из неё собирались сделать обычную колонию, как Флос или Розариум, но заселение шло медленнее, чем планировалось. Отчасти виной тому были довольно неустойчивый климат и малое количество суши, но во многом изначальной непопулярности Квестио способствовал необычный оттенок небосвода — тёплая цветовая гамма на планетах класса «альфа» встречалась крайне редко. А вот учёным всех мастей, как ни странно, Квестио пришлась по вкусу, и вскоре добрая половина научно-исследовательских центров, университетов и академий перебралась на «оранжевую планету», а другая половина сочла своим долгом открыть здесь филиалы. Так Квестио получил свою узкую специализацию.
Кто-то утверждал, что жёлтый и оранжевый цвета стимулируют мозговую деятельность и благотворно влияют на интеллект, но Сол относилась к этому скептически, а любовь или нелюбовь к жёлтому считала чистой воды вкусовщиной.
Мягкое покачивание флаера убаюкивало, и уже скоро она отчаянно боролась со сном, но то и дело клевала носом. Всё-таки стоило вздремнуть хоть немного, благо в космопорте имелись комнаты отдыха.
К счастью, путь оказался недолгим; до академии Естественных наук Сол долетела за час.
Но там её ожидало разочарование.
— Сожалею. Но доктор Легрант не появлялся здесь уже два дня. Я бы не спешила с выводами, но дозвониться до него я не могу. Не представляю, что могло случиться, но, боюсь, что у нас есть повод для беспокойства.
Помощница Гарнеля Легранта выглядела взволнованной, но изо всех сил старалась не подавать виду.
— Это же с вами я общалась по телефону?
— Очевидно, да. Лавиния, — она выдавила вежливую улыбку, получившуюся, однако, довольно безрадостной. — Лавиния Декальон.
Сол окинула взглядом молодую женщину в ярком цветастом костюме, машинально накручивающую на карандаш кончик длинной толстой косы. Она выглядела почти невозмутимой, волнение выдавали только быстрые лёгкие движения пальцев — виток за витком, виток за витком.
— Доктор Легрант может отсутствовать месяцами, — сказала Сол. — Вероятно, он отправился в очередную экспедицию…
— Не поставив в известность меня? — перебила мисс Декальон и отчего-то сконфужено порозовела. — Нет, это исключено. В любом случае, он бы оставался на связи. К тому же, — она доверительно наклонилась к Сол и понизила голос до шёпота, — Вчера здесь были какие-то люди. Задавали те же вопросы, что и вы, мисс Кеплер. Интересовались, куда делся Гарнель… то есть, доктор Легрант. Понятия не имею, кто это был, но они меня здорово напугали.
— Как они выглядели?
— Мужчины. Трое. Я решила бы, что они из полиции, но у них не было оружия, да и формы даже не было.
— И вы их пропустили? — возмутилась Сол. — Каких-то непонятных бандюганов в штатском?
— А что мне оставалось делать? Мне позвонили сверху, подтвердили, что всё санкционировано…
— Кем?
— Да откуда же мне знать? — женщина выпустила из рук свою косу, и та скользнула за спину. — Мне никто ничего не объяснял… — она задумалась на мгновение. — Ума не приложу, что им было нужно. Доктор Легрант — честнейший человек, уважаемый учёный, студенты души в нём не чают… Всё это выглядело как какой-то дикий фарс.
Сол подумала невольно, что не только студенты души не чают в докторе.
— Да, кстати, они потребовали показать его рабочее место, — вспомнила мисс Декальон. — Пришлось провести их в кабинет. Такое ощущение, что эти люди что-то искали. Один сказал другому: «Здесь ничего нет». И они ушли.
— Ясно, — пробормотала Сол. — Спасибо, мисс Декальон. Вы мне очень помогли.
На самом деле, ничего не «ясно», с досадой подумала Сол, возвращаясь назад на космодром. Напротив, с каждым шагом происходящее всё сильнее походило на какой-то безумный клубок, запутываясь всё больше и больше. Так, неосторожно потянув за торчащую нитку, ты вдруг обнаруживаешь, что распустил половину свитера.
«Ясно» было лишь одно: она опоздала.
Впрочем, ясно и то, что вчерашние визитёры также опоздали, не застав доктора Легранта на месте. Совпадение?
Или он сам почуял опасность и принял меры.
Пользуясь тем, что её никто не слышит, Сол громко выругалась. Почему-то она была уверена, что Лавиния Декальон не была бы столько словоохотлива и любезна, если б знала, что своими треволнениями доктор Легрант обязан именно ей: ведь это именно Сол обнаружила тот злосчастный зонд, на поверку оказавшийся ящиком Пандоры.
Вот что значит поддаваться на уговоры. Если бы только…
Впрочем, теперь уж поздно рассуждать, что было бы, «если бы да кабы». Сол понимала: сама того не желая, она ввязалась в серьёзную и опасную
