Парадокс Тьюринга - Ричард Мак Борн
При всём ещё, из головы никак не шёл тот непостижимый факт якобы моего присутствия на стародавнем снимке. Ведь я совершенно ясно и чётко помнил себя и свою жизнь. По крайней мере ту её часть, которую можно назвать сознательной и социально полезной. Но такой случай с официальной встречей попавшей в анналы «Вестника» Института, я совершенно отвергал, считая какой – то насмешкой или грубой ошибкой. Такого просто не могло быть!
Плотность воды казалась мне слишком высокой на столько, что я буквально ощущал тугое её противодействие моему движению. Тело будто продавливалось сквозь вязкий слегка остывший кисель нагибаясь, словно в ветреную бурю, всё более вперёд. В полутьме лицевого стекла были видны силуэты силовых установок и уловителей, напоминающие при всяком повороте головы расплывающиеся серые тени имеющие чётко очерченный рисунок. Я как раз проходя между ними доложил о том Мерсье. Он радостно отозвался и немного подправил направление моего движения, предупредив о возможности изменений разного рода, которые внятно и отчётливо определить не смог.
– Следите за давлением и плотностью воды, так как может варьироваться её стабильность. При этом, Макс, будьте весьма осторожны, сам Разлом начинается довольно внезапно, перед самыми монолитами…
– Что ещё за монолиты?!
– Группа менгиров, весьма грубой обработки. А возможно, – и более всего, – что это природное естественное образование, составляющее некие врата. Вернее, каменные глыбы расположены треугольником и одной из сторон образуют выходной портал. – Филип замолчал будто натужно выжидая ответа. – Старайтесь быть более внимательным: там есть пустоты и чем ближе к Разлому, тем рыхлее почва. Так что не подходите слишком близко.
– Хорошо. Возьму пробы, и если удастся пробраться – подойду к краю. Может что и увижу.
– Навряд ли! – прошелестел саркастичный смех Мерсье. – Мне, вообще, непонятно, какого лешего вас понесло туда? Все известные данные об этом образовании можно отыскать в нашем Информарии.
– То же самое говорил мне и Фаллада. Но вам же, наверное, должен быть понятен интеллектуальный зуд исследователя?
– По – видимому, уже нет. Работая тут, я уже скорее свыкся, как с самим Разломом, так и с его порождениями, «сиренами». А в вашем случае, это выглядит кошачьим любопытством, а не научным интересом. Вспомните, чем всё это закончилось для пушистого клубка шерсти?
– Ладно уж, не вредничайте. Постараюсь быть осторожным и справиться побыстрее.
Сделав несколько очередных шагов, я убедился, что Филипп был прав: словно проламывая тонкую корку льда ноги с треском погружались по щиколотку в пустоты, из которых вырывались облачка песчаных отложений. Я шёл будто великан в возникающем тумане, совершенно не имея обзора поверхности, разве что не ниже своих колен. Пришлось на несколько минут остановиться. Оглядываясь, я случайно подметил, что оказался буквально в двух – трёх метрах от неких глыб, стоящих тут, какой – то особой, правильной линией. В них, конечно же, с огромным трудом угадывались структуры прямоугольной, правильной формы. Но если сделать подробную формоскопию, то вполне можно было вывести…
– Филипп? – вызвал я своего напарника, желая озвучить посетившую меня идею. – По известным вам материалам, кто – нибудь делал…
– Макс, возвращайтесь, – спокойно перебил меня он. – Идёт повышение нейтринного фона. Пока незначительное, но меня это не успокаивает.
– Простите, Филипп, но я уже нахожусь у самого Разлома. Так что, надеюсь, мне удастся заглянуть в эту непроглядную бездну. А свои «предосторожности» оставьте для наивных новобранцев.
Посмотрев вниз, я с удовлетворением отметил, что поднятый туман осадка уже немного улёгся. Теперь стоило продолжить путь, но с осторожностью и предусмотрительностью. Сам себе я виделся неким космодесантником Даль – разведки, который с дрожью внутри и с профессиональной осмотрительностью продвигается среди просторов неизведанной планеты Дальнего Экстерра. Какой фурор и низкопробный пафос!
С сарказмом и горечью хмыкнув про себя, я продолжил двигаться дальше. Шаги выходили очень медленными. С каждым следующим движением приходилось утрамбовывать почву, пробуя её на прочность. Однако кое – что начинало радовать – плотность воды будто бы упала чуть ли не в двое, что даже появилась некоторая лёгкость и динамика в мускульных действиях. Дыхание же участилось и расход смеси увеличился.
– Макс, я не собираюсь пугать вас. Мне совершенно не до шуток. Возвращайтесь немедленно!
– Один момент, Фил. Тут ещё метров двадцать осталось – и всё будет отлично.
Я с осторожностью и непонятной дрожью провёл перчаткой по монолиту. Шершавая поверхность отдалась в ладонь странным ощущением еле уловимой вибрации. Сам же Разлом был различим рваной расщелиной в поверхности, будто кто – то крупной ножовкой решил весьма грубо разрезать неподдающийся материал. По информационным данным это образование протянулось на несколько километров. Но точной глубины не знал никто. Так что я решив не упускать удобного случая попытался испытать свою удачу и пустить миниатюрный автономный зонд в неизведанную тьму.
Пройдя предположительные Врата, я сместился немного в сторону и пошел вдоль правого края. Разлом быстро расширялся и имел небольшой наклон поверхности в глубину, пока что всего градусов около десяти. Кромки так и оставались рвано – острыми, без всяких закруглений и оплывов, какие часто встречаются возникая под постоянным воздействием воды. Здесь же всё оставалось нетронутым.
Спускаясь всё ниже, с осторожностью человека, решившего заглянуть за край пропасти, я развернулся боком и зашагал «лесенкой» горнолыжника боясь соскользнуть по увеличивающемуся наклону склона. Моё опасение с каждым шагом становилось всё более ощутимым, отдаваясь волнующим холодком адреналина в животе, так как по непонятным причинам плотность воды с проходящей глубиной всё уменьшалась. Тогда как, на сколько я знал, всё должно было происходить совершенно наоборот. Стоило ли рисковать и идти дальше, если ещё при всём брать во внимание предупреждение Филиппа – наверное, нет.
Решив, наконец, покончить с делом, я встал у края на одно колено, явно ощущая окружающую меня жидкость не более плотной, чем у поверхности пресного водоёма на Земле. Затем, увеличив яркость наплечных фонарей посмотрел в расширившийся Разлом, но ничего, кроме полной тьмы разобрать не смог. Вытащив «малька» из ножного кармана и задав ему на лицевом стекле – панели первичные функции, я запустил, словно канарейку, миниатюрный зонд в глубину. Пока тот юрко скользил красным огоньком вниз, я выломал небольшую часть от края, схожую на ракушечную наледь и положил туда, где только что находился зонд.
Теперь же стоило возвращаться. «Малёк»
