Майкл Флинн - Танцор Января
— Итого два, — произнес Дитер. — Скольких еще послали Имена?
— Чтоб он сюда больше не вернулся! — взвизгнул еще один, сплюнув на плитку.
— Дурак! — огрызнулась темноволосая женщина. — Сотрудничество — наша последняя надежда на возвращение.
Мемсаиб почти незаметно покачала головой.
— Нет, возможно, Фудир был прав насчет Крутящегося Камня. Сомнительные шансы зачастую приносят победу в игре. Пошли в дом. Нужно еще подсчитать прибыль, а тут становится прохладно.
Грейстрок появился после того, как они ушли, и, взмахнув всенарядом, вновь превратился в паломника, ищущего мечеть Третьего Аспекта, чтобы услужливые терране ненароком вывели его из Закутка. Торопливо спускаясь по крытым ступеням, он не переставал задаваться вопросом, о каком таком Крутящемся Камне говорила Мемсаиб. В названии слышалось нечто знакомое, оброненная ненароком фраза, аналогичный термин, но пока Грейстрок не мог его вспомнить.
Он остановился у лестницы графа Отто. За ним следили — странное чувство, к которому он был непривычен. Но звуки шагов звучали в унисон с его собственными. Грейстрок купил кебаб у уличного торговца и успел за это время праздно оглядеться. Он был уверен, что никого не увидит, и его ожидания подтвердились.
«Другой Олафссон», — подумал Грейстрок. Семеро упоминали о предыдущем визитере. Задачей второго курьера было отслеживать первого и, в случае если тот не выполнит миссию, казнить его и продолжить миссию вместо него. Служители Ужасного Имени были столь же опытными, как и любой Гончий, и, возможно, даже опытнее старшего Щена. «Любопытно», — подумал Грейстрок. Если тот, другой, знал, что он на самом деле не был Олафссоном Цином, Щен мог не добраться до корабля живым.
Он ускорил шаг и неожиданно свернул за ближайший угол, перенастроив свой всенаряд на иной образ и силуэт. Затем Грейстрок вновь облачился в парчовую куртку купца-лавочника.
Вскоре он снова услышал шаги.
Пока Грейстрок искал след, одновременно пытаясь избавиться от погони, Маленький Хью О’Кэрролл пытался осознать степень опустошения Нового Эрена. Физический урон легко оценить, но психические раны — куда сложнее.
Есть незримая разница между миром, который разорили, и разрушенным миром. Не существует каких-либо физических показателей, нет ничего, что можно пересчитать или измерить. Это можно увидеть не в образе и масштабах опустошения, но в лицах тех, кого опустошили. Эреноты снова увидели сожженный и выпотрошенный Дом Собраний. В прошлый раз они взирали на него с мрачной решимостью. Сейчас их плечи поникли, а во взглядах будто что-то погасло.
В отличие от повстанцев и лоялистов, цинтианские пираты прибыли не ради того, чтобы изменить мир или сохранить его священные институты власти, и даже не для того, чтобы присосаться к груди его экономики. МТК и то питала больший интерес к мирам, которыми управляла. Одна из ее корпоративных максим гласила: «Чем богаче становятся люди, тем больше их можно обобрать». Цинтиане же явились просто ради «забавы и наживы». Налетчики унесли столько, сколько сумели, и не все руины, которые они оставили после себя, изначально были зданиями.
Внезапная атака в ньютоновском пространстве имеет парадоксальную особенность: защитники планеты получают множество предупреждений, но мало что могут сделать, кроме как ждать. Выйдя из Электрической авеню, атакующим необходимо замедлиться до коорбитальных скоростей, и даже громадным альфвенам, которыми оборудованы все военные корабли, требуется на это несколько дней. Тем не менее те же жестокие диктаты Шри Ньютона ограничивают способность защитников перехватить прибывающий флот. Задолго до того как цинтиане достигли Нового Эрена, полковник-управитель Юмдар уже знала, что ей не остановить их.
Она и не думала сдаваться. Согласно базе данных, в числе многих радостей цинтиан числилось наслаждение боем. Прилагательные «жестокий» и «безжалостный» считались у них комплиментами, и ничто не ввергало цинтиан в большую ярость, нежели противник, который отказывался сражаться. С теми, кто сдался, обходились хуже, чем с теми, кого победили, — хотя это не означает, что с последними они обходились хорошо.
Два корабля Юмдар — войсковые транспортеры ее полка — не имели на борту серьезного вооружения, а помощи с базы в гладиольском депо или Боярышниковой Розы, куда остальной полк отправился выполнять первоначальный контракт, ждать не приходилось. Пираты успеют сделать свое дело и уйти задолго до прибытия помощи из любой ближайшей системы.
Таким образом, защита планеты возлагалась на полицейские челны эренотов и два батальона Юмдар, в настоящее время разделенные на миротворческие посты по всему Долу Эрена. После ее срочного воззвания в прямом эфире на защиту Дола выступили ветераны лоялистов и повстанцев, и им выдали оружие из арсеналов МТК. Красавчик Джек Гэррити получил звание майора Первого добровольческого батальона, и все это разношерстное сборище перешло под его командование. Он тут же посоветовал полковнику немедленно вывести войска из Среднедолья и сосредоточить их в Фермое и Новом Центре. За пределами двух крупнейших планетарных городов мало что могло бы привлечь внимание налетчиков. Они же шли не доить коров в Ардоу, в самом-то деле.
— И спрячь своих людей, — добавил Красавчик Джек. — Цинтиане будут использовать собственную орбитальную разведку и сразу обрушат на нас стальной дождь, если увидят, что в этом есть необходимость.
— Нам нужно, — заметил Вольдемар О’Рахилли, командующий контингентом лоялистов, — быть такими же незаметными с орбиты, как Призрак Ардоу.
К удивлению Юмдар, Красавчик Джек Гэррити кивнул и сказал:
— Если бы только он был сегодня с нами!
Они с О’Рахилли до сих пор мыслили старыми понятиями, в изжившем себя стиле бесшабашной и веселой уличной потасовки. Они до сих пор хотели сражаться во имя цели и не были готовы к неистовости цинтиан.
После того как они ушли, Юмдар присела за стол и, поглаживая Танцора, передала приказы двум своим батальонам: одному сосредоточиться в Фермое, а другому — в Новом Центре. Ее штаб определил на картах координаты укрытий для каждой роты, а также навесы и заросли, где можно спрятать бронемашины (всю тяжелую технику отправили на Боярышниковую Розу). Подразделения расположились достаточно близко для взаимной поддержки, но не настолько близко, чтобы их мобилизация отслеживалась орбитальной разведкой. Полковнику повиновались быстро и без лишних вопросов.
И после всех приготовлений им оставалось только ждать своей участи.
— Так-то все и случилось, — сказал Томалтэйг О’Маллой Маленькому Хью, когда они стояли у дымящихся руин Дома Собраний.
Вокруг них собрались лидеры повстанцев и лоялистского подполья, а также майор Хаурасия из 2-го батальона 33-го полка МТК. Пожар уже погас, хотя откуда-то из глубины руин, проступавших из клубов блеклого серого дыма, еще исходил сильный жар. Место окутывало зловоние, в тяжелом воздухе смешались запахи металла, дерева, пластика и человеческой плоти.
— Никогда не видел такого, — заявил майор МТК. — Никогда не видел такого. — Он повторил это уже несколько раз, и Маленький Хью искренне хотел, чтобы майор заткнулся или сказал что-нибудь важное либо хотя бы что-то новое. Ветер поменялся и погнал на них обрывки вонючего дыма. Тут же появились носовые платки, прикрывшие носы и рты. Мужчины и женщины, откашливаясь, отошли назад.
— Если б только ты вернулс’ раньше, — произнес О’Маллой. Он был старшим инспектором Клана Ориэль, успевшим перед мятежом принять гражданство эренотов.
Маленький Хью не знал, что именно его присутствие могло бы изменить, но решил не уточнять. Он заметил, что Вольдемар О’Рахилли стоял немного в стороне, скрестив громадные руки на груди и позволив золотистым волосам развеваться на ветру. Он в высшей степени прохладно отнесся к внезапному появлению Призрака Ардоу, и Маленький Хью вспомнил слова Фудира на Иегове перед их отбытием.
— Верно, — сказал Красавчик Джек, стоявший слева от Маленького Хью. — Он ждал, пока все не закончится, и теперь пришел собирать осколки.
— Здесь и сейчас, — произнес майор МТК, — нам этого не нужно.
Но угроза прозвучала неуверенно, ведь больше не было двух батальонов, чтобы подкрепить ее делом. В конечном итоге это дойдет до обеих фракций эренотов.
— Единственное, — прорычал Красавчик Джек майору МТК, — единственное, что от вас нужно было, — это защищать мой мир — и смотрите, что с ним стало!
Несправедливость обвинения отразилась в щенячьем взгляде майора, и Хью совершенно неожиданно захотелось взять его на руки и успокоить.
— Не самое триумфальное возвращение, — заметил Вольдемар, словно обращаясь к руинам, как будто Хью не стоял рядом с ним. О’Кэрролл вспомнил, как он, Вольдемар и Рыжий Суини провели долгую дождливую ночь в полуразрушенной экологической станции в Крукеновых топях, где базальт и гранит вздымались из трясины терраформирования, а повстанческий эскадрон смерти прочесывал местность, выискивая их. Вряд ли трое мужчин могли стать ближе друг к другу, чем в ту ночь. Суини тихо стонал на койке с перебинтованной головой — меч отсек ему половину носа. Вольдемар стоял у двери хибары, вглядываясь в непроходимые черные топи. Они даже не решались зажечь огонь.
