Сергей Кусков - Золотая планета. Пасынок судьбы
— Должна. — Бэль согласно кивнула и потупилась.
Какая-то странная она — вроде взрослая, но временами создается впечатление, что не совсем. Несмотря на содержательные разговоры, серьезные вещи, о которых спокойно рассуждает, внутри нее будто сидит маленькая девочка, девочка-загадка. И попытки разгадать ее пока не увенчались успехом.
Мы степенно брели по тропинкам парка, по не самой оживленной его части, вот уже четвертый час, ведя беседы на разные темы: от мировой литературы и архитектурных стилей неоколониализма, до политики и современной моды. Впервые за много лет я встретил достойного собеседника, разбирающегося в самом широком спектре вещей. Даже в моей «элитной» школе таких не встречал.
Время летело быстро, три часа с Бэль показались тремя минутами. Огни «дневных» ламп, регулирующих время суток, достигли максимума — перевалило за полдень. Конечно, реальный день и реальная ночь на золотой планете длятся почти двести пятьдесят суток, а смена времен года — вещь вообще условная, но под куполом искусственно поддерживается стандартная земная двадцатичетырехчасовая система. Само время синхронизировано с Каракасским, временем столицы Империи, что удобно для бизнеса, и поддерживается таковым на всей планете, во всех провинциях и поселках, даже в полунезависимом русском секторе. В отличие от Земли, у нас нет часовых поясов, и это благостно сказывается на ритме жизни ста миллионов населяющих Венеру людей.
— Знаешь, Хуанито, — подняла голову девушка после долгого молчания, — я сама себя иногда не понимаю. Что-то делаю, импульсивно, одним порывом, а потом сижу и думаю: зачем это сделала? Вот и с побегом так же. Сидела, злилась, и вдруг решила: а полетело бы оно все в космос! И сбежала. А сейчас иду и понимаю, что это ничего не решило. Только теперь мне попадет за побег, и аргументы, в чем я тогда была права, никто не станет слушать.
— Это верно! — Я усмехнулся. — И часто у тебя такое бывает? Порывы «послать всё в космос»?
Она скривила многозначительную мину. То есть, достаточно часто.
— А почему именно побег? От чего вообще может бежать девушка, у которой есть всё? Тебя не воспринимают в серьез? Это не повод для демарша! Я бы сказал, наоборот. И ты не маленькая, чтоб этого не понимать. Что должны сделать родные, чтобы возникло такое желание? Лишили на обед сладкого?
— Смешно! — Бэль грустно усмехнулась.
— Заставили учить французский вместо футбола, баскетбола, волейбола, прогулок с мальчиками? Не похоже. Судя по тем вещам, что ты рассказываешь, у тебя прекрасное образование, и учиться тебе не в тягость. Заперли дома и не дают гулять? Бэль, ты не тянешь на девочку, которая позволит так с собой обращаться! Лет пять назад — может быть, но не сейчас!
— Что же привело к такому заключению? — в ее голосе прорезались нотки ехидства.
— Ты слишком самостоятельная, — не обращая на него внимания, ответил я. — Я видел много людей, и могу сказать точно: такие, как ты, не дают собой помыкать. Даже родителям. — Девушка зарделась. — Здесь речь идет не о разовом наказании, а о длительном противостоянии, причем сугубо моральном. У тебя строгий отец?
— Да нет, вроде… — она растерянно пожала плечами.
Тут в голову пришла идея, которая мне очень понравилась.
Суть вот в чем. Я люблю наблюдать за людьми, читать их по мимике и поведению. А сейчас рядом со мной шла не просто интересная девочка, а представительница класса людей, которых я в обозримом будущем не смогу изучать по понятным причинам. Но на которых очень хочется посмотреть поближе, сравнить — отличаются ли они от остальных или нет? Есть ли в богачах нечто, что дают только большие деньги? Или же все люди одинаковы?
У меня имелась уникальная возможность это выяснить, для чего требовалось немного — всего-то расшевелить Бэль, заставить нервничать и говорить о сокровенном. И о близких. А что, любопытство — не порок, почему бы и нет?
— Тиран и сатрап, не дающий спокойно вздохнуть? — тут же начал давить я, реализуя свой план. — И твой побег — попытка его разозлить?
— Нет, папка любит меня, ты что! — искренне возмутилась она. Он мне и не такое спускал!..
— Тогда мать, — безапелляционно заявил я, развивая наступление. Кажется, Бэль не поняла, что я ее банально развожу. — Твоя мать — тиран и сатрап, и не будучи в состоянии с ней бороться, ты устраиваешь демарши, чтобы показать, что имеешь свое мнение, отличное от ее.
Девушка вновь замотала головой.
— Нет. Моя мать — хорошая женщина. Она, конечно, строже отца…
За этим последовала мимика, характеризующая сравнительную степень «строжести». Сильно строже. Очень сильно!
— …Но мы скорее подруги, чем… Чем она сатрап! Вот!
— Но что-то же тобой двигало? Охрана — это наемные работники, корень зла в родителях. Я не прав?
— Прав. — Девушка с сожалением вздохнула. — Просто дело не в родителях.
— Тогда в чем? Я не вижу логики! Что может быть сильнее воли родителей?
— А тебе обязательно искать логику?
Она бросила замученный взгляд. Я стушевался.
— Все в жизни подчинено логике. А в твоем рассказе ее нет. Вот я и… Обратил на это внимание!
«Шимановский, прекрати! — осадил меня внутренний голос. — Куда ты лезешь? В чужое грязное белье? Тебе оно надо?»
«Ну, интересно же! Когда я еще увижу грязное белье аристократов!»
«Кроме того, что они — аристократы, они еще и люди, и это некрасиво!» — продолжал давить мой бестелесный собеседник. Но на сей раз его аргументы действия не возымели.
«Отвали! Это — богачи, а не люди! Могу я хоть глазком взглянуть на их жизнь изнутри? Хоть со слов этой девочки? Ничего плохого же я не делаю!
«Кроме глумления!!!..» — вякнул голос напоследок.
— Ты прав, Хуанито. Тут не будет логики, потому, что… — она замялась. — Потому, что у нас не нормальная семья!
— Покажи мне хоть одну нормальную! — воскликнул я. — Таких не существует!
— Тебе интересны проблемы моей семьи? — в упор задала она вопрос.
«Интересны! Еще как! Может, хочу убедиться, что вы — люди, а не какие-нибудь, скажем, вампиры! А ты молчи, бестелесная сволочь!»
— Как тебе сказать… — Я сделал умное лицо и почесал подбородок. — Мне просто показалось, что тебе нужно поговорить об этом. Выговориться.
— Думаешь?
Она занервничала. Кажется, я ударил в точку.
— Да, мне так кажется. Просто понимаешь, ты… Такая несчастная!
А вот здесь я не врал. Это чувство, действительно, проскакивало.
— Не могу этого объяснить, но мне кажется, за твоим лоском, общительностью, веселым нравом, есть нечто, что тебя тревожит. Это воспринимается на уровне интуиции, не спрашивай, откуда я это взял.
Девушка кивнула и погрустнела.
— Настолько заметно, да?
«Шимановский, хватит давить! Ну, прав ты, не все в порядке в Датском королевстве. Но она же страдает! Такой кайф, лицезреть расстроенную девушку, да?!.
— Да нет, вообще-то… — Я все же внял голосу и сбавил обороты. — Просто… Просто… Я вижу людей, Бэль! Это что-то типа таланта. Мимика, жесты, невербальные проявления. Морщинки вокруг глаз, форма губ, когда о чем-то думаешь. Люди учатся этому годами, а я вот… Просто чувствую! Это с детства так. Не обижайся на меня, ладно?
— Я не обижаюсь… — Она вдруг расплылась в улыбке. — А ты что, готов стать моим духовником?
— Думаешь, ты первая? — усмехнулся я.
Вообще-то самонадеянно. На самом деле с моим дурным характером мне мало кто решается плакаться в жилетку. Хотя, из меня получился бы хороший психоаналитик — я все это вижу и чувствую. Это направление, кстати, в качестве будущей профессии, очень даже серьезно рассматриваю.
— А где гарантия, что то, что ты услышишь, завтра не попадет на первые полосы таблоидов? — ее глаза опасно прищурились.
Она видела во мне ровню, человека с возможностям, и это позабавило.
— И как я это сделаю?! — наигранно-удивленно воскликнул я.
— Папарацци… — начала она, но я грубо перебил.
— Бэль, папарацци засмеют и оплюют меня, предложи я им информацию о тебе! Скажут: «Мальчик, иди покури еще, хорошая у тебя травка! И не мешай серьезным людям работать!» Не забывай, я — парень с рабочей окраины, а не видный деятель планеты, к которому нужно прислушиваться! У меня нет ни авторитета, ни нужных знакомых! Да и не нужны они, в общем… — я равнодушно пожал плечами. — Мне и на своем месте хорошо.
Быль сникла. Да, при долгом тесном общении о социальной пропасти забываешь быстро. Но с другой стороны, именно я — идеальная кандидатура в духовники. Просто потому, что ничего не смогу ей сделать даже при всем желании. Наоборот, посочувствую и дам совет, если смогу. Хотя, как показывает практика, чтобы разобраться в себе, чужие советы не нужны. Достаточно озвучить волнующие тебя вопросы вслух, и решение напросится само. Одно время я даже вел аудиодневник, который затем переслушивал, пока не перерос. Зато теперь горжусь сохранением здравого мышления в самые трудные периоды.
