Владимир Васильев - Никто, кроме нас

— Я Константа, приняли, — угрюмо отозвался флагман флота «Евразия». — Ожидайте соединения с командующим…

Собственно, вторжения ждали. Ждали уже не первый месяц. И, разумеется, оно началось в самый неудобный момент.

Флот, разбросанный в пространстве на миллионы километров, оживал. Вскакивали поднятые по тревоге люди, просыпались от ждущего режима двигатели, перегруппировывались соединения малых кораблей. Ординарцы будили командиров — по единому бортовому времени стояла ночь. Спустя всего десять минут Белькевич уже участвовал в оперативной видеоконференции командования флотов.

Тим Хемерсбрандт, командующий флотом «Евразия», взглянул на Белькевича из видеостолба. Глаза у адмирала были припухшие — вряд ли ему в последние недели доводилось полноценно, отдыхать.

— Доброй ночи, — поздоровался он.

— Здравия желаю! — по-уставному отозвался Белькевич. — Сообщение со следящей Росс-128 Кернел, монитор «Ракша», Множественное эхо, более двухсот финишных сфер. Расчетное время подлета — два-три часа. Общий дрейф — в сторону Солнечной, в целом по изогравам и основному радианту. Сферы большие, сэр, это несомненно, флот вторжения.

Адмирал сухо кивнул и повернулся к изображению другого офицера:

— Офелия? Селентина?

— К Офелии также приближается флот вторжения, сэр. Селентина и прочие штабы из списка сорока трех предупреждены. Кроме того, поступило сообщение с Пламмера-двенадцать: их тоже атакуют. Боюсь, Пламмер прикрыть будет нечем.

Хемерсбрандт в ответ снова лишь кивнул.

— Чиль! — вызвал он командующего флотом «Африка».

— Слушаю.

— Что скажешь?

Чиль Онте был старейшим адмиралом «Доминиона» и негласным главой адмиральского совета. В сущности, командовать обороной Солнечной системы предстояло ему, даже более высокий статус командующего «Евразией» особой роли не играл: Чиль Онте был старше и опытнее.

— Базовый два, полагаю. — Голос у Онте был на удивление чистый и молодой. Белькевич знал, что многие органы старого адмирала искусственные. Наверняка звучит не настоящий его голос, наверняка Онте использует синтезатор речи.

Чиль Онте, по сути дела, был больше чем наполовину киборгом, это знали все флотские. Он и мыслил как машина — холодно, отстраненно и рационально, без ненужных эмоций, паники и спешки.

— Согласен, — кивнул Хемерсбрандт. — Коллеги?

— Гости только с одной стороны? — справился Геннадий Лесин, командующий «Антарктидой», недавно вернувшейся в Солнечную.

— Пока — да.

— Ну, тогда действительно второй. А если пожалуют еще одним вектором, придется выбирать который-нибудь из композитов.

— Пожалуют, тогда и выберем, — пресек дискуссию Онте.

Командующие «Америкой» и «Австралией» возражений не высказали.

Базовый оборонительный план за номером два предполагал двухэшелонную защиту с поддержкой стационарных спутников, активной энергоподпиткой кораблей, заградительными полями генераторов нелинейности, минными объемами и прочими сюрпризами для атакующих. В общем и целом, имперцам придется атаковать в плоскости эклиптики — остальное пространство было прикрыто все теми же генераторами нелинейности. Солнечная уже больше года ожидала вторжения, поэтому пришлось свернуть все перемещения вне плоскости эклиптики и наглухо закрыться. По сути дела, целая планетная система сейчас являла собой пару гигантских выпуклых защитных блинов, разделенных узенькой щелью нормального пространства. Подобная форма пассивной обороны была дорога и неудобна для астрогации, но выбирать не приходилось. Примерно половина энергии Солнечной тратилась на поддержание этих щитов. Относительная безопасность влетала налогоплательщикам в копеечку, однако дело себя оправдывало: две пробные атаки имперцев в самом начале войны захлебнулись и Солнечная осталась неприступной.

Однако на этот раз имперцы задействовали силы не в пример большие.

— Эвакуацию объявлять? — мрачно спросил оперативный дежурный с флагмана.

— А что, есть варианты? — Хемерсбрандт передернул плечами. — Внешним поселениям — немедленно. Всем, кто ближе орбиты Урана — готовность. Так, Чиль?

Онте молча кивнул; оперативный дежурный тотчас принялся оповещать коллег по цепочке. Станции, рудники, поселения — все это обезлюдеет в ближайшие часы. Последний год периферийные обитаемые точки Солнечной жили как на пороховой бочке, в постоянной готовности собрать пожитки, нырнуть в катера и живо драпать поближе к Земле и Венере. Крысы драпают к спасительной норе, а поселенцы к защищенным местам. Всегда так было — и на Диком Западе, и при экспансии на Венеру, и когда человечество вырвалось к чужим звездам. Врагу достанутся пустые орбиталки, скупо освещенные мертвенным перекрестным светом искусственных микросолнц.

— Сколько у нас времени? — Чиль Онте так взглянул на Белькевича, что майора с «Ракши» аж озноб пробрал. Можно подумать, это Белькевич виноват в атаке имперцев!

— Финиширует вражеский флот часа через три. Гасить дрейф и перестраиваться, пожалуй, будет столько же. Потом пойдет в финальный прыжок, это еще около часа.

— Тим, — жестко сказал Онте. — И ты, Тобиас. Как только просчитаете область следующего финиша в пределах Солнечной — немедленно высылайте ульи на перехват. Без прикрытия, только с истребителями-одиночками и штурмовиками-двойками. Не крупнее. Пока шат-тсуры не перестроятся и не поставят заградительные поля — пусть наши жгут все, что получится.

Хемерсбрандт нахмурился.

— Но… это же потери, Чиль! Колоссальные!

— Когда флоты построятся в боевой порядок — потери будут еще большие. А так мы их задержим не меньше чем на полсуток, а если повезет — кое-что еще и порушим. На выходе из-за барьера пара истребителей может угробить целый корвет. При определенном раскладе.

— Хорошо, — согласился Хемерсбрандт обреченно. — Сколько отсылать истребителей?

— Половину.

— Вернется процентов сорок от вылетевших, — наскоро прикинул Тобиас Блейзи, командующий «Австралией».

— Больше. Шестьдесят.

— Шат-тсуры в последнее время усилили защиту от сверхмалых кораблей, — заметил Блейзи. — Больше половины вряд ли вернется. Автоматы тоже посылать?

— Автоматы в первую очередь. Их не жалко.

— Ну что? — Блейзи безнадежно взглянул на Хемерсбрандта. К предполагаемому месту финиша по-любому успеют только истребители внешних флотов — «Евразии» и «Австралии», остальные три базировались совсем уж далеко, внутри астероидного пояса, за орбитой Марса.

— С ближней дуги отправляйте всех. Дальнюю дугу — перераспределяйте в зависимости от направления атак, — продолжал давать советы Чиль Онте.

— И… главное — не дрейфить. Отобьемся. Скелетики будут спешить. А мы это используем.

Хемерсбрандт несколько раз мелко кивнул и обернулся к пульту связи с оперативным дежурным флота.

— Ульям и палубникам — оперативная тревога! Двойной боекомплект! Старт по боевому-два!

Краем глаза Тим Хемерсбрандт видел, как Тобиас Блейзи отдает аналогичные команды своему дежурному.

— Давайте, орлы! — прошептал Хемерсбрандт. — Зададим им жару! Чтоб по гроб запомнили и детям заказали соваться в Солнечную!

Резервная ставка президента Солнечной системы

Орбитальный комплекс «Гелиотроп», Солнечная система, доминанта Земли

— Господин президент!

— Мне некогда, Шарль!

— Господин президент, осмелюсь настаивать: сообщение с грифом «трилистник». Прибыло только что. Я также имел смелость вызвать господина Байрамова, он прибудет с минуты на минуту.

— «Трилистник»? — Вернер Винцль, президент Солнечной системы, непроизвольно нахмурился.

Под этим грифом сообщения приходили чрезвычайно редко. «Трилистник» означал некие новые разведданные, не имеющие сиюминутного значения, но потенциально способные возыметь весьма серьезные последствия в будущем. Более того, гриф «трилистник» сообщениям могли присвоить всего несколько человек во всей доминанте и еще несколько за ее пределами.

— За чьей подписью?

— За подписью полковника Попова, господин президент.

— Давай!

В голосе Винцля сквозило нескрываемое раздражение — ему действительно было некогда отвлекаться. Худшие опасения оправдались: едва настало время «Ч», время транспортировки найденных генераторов к основным мирам союза, империя предприняла атаку, причем опоздала всего на пару-тройку часов. Это означало, что Унве информирован несравненно лучше, чем ожидали союзники, и что завеса секретности над деятельностью проекта «Квазар» отнюдь не так непроницаема, как хотелось бы.

Координация сил — вот и все, что оставалось союзникам, ибо империя бросила в бой блеск и гордость своих флотов. Армада, вывалившаяся из-за барьера вблизи Солнечной, превосходила группу «Доминион» и земные пограничные части минимум в два с половиной раза. Кроме всего прочего, имперцы имели в распоряжении более полусотни больших кораблей, ядро же земных сил составляли средние крейсера и мини-линкоры.