Мятежник Валькира - Альфред Коппел
Перед изображением Гилмера Кайдорского Кирон остановился. Он молча стоял, глядя в лицо своего покойного сюзерена. Было уже поздно, и зал опустел. Кирон преклонил колени, внезапно охваченный печалью. Он шёл к восстанию против Империи, которую помогал расширять и удерживать этому суровому мужу, — восстанию против правления Империума Земли, олицетворённой слабохарактерным мальчишкой, стоящим в соседней нише и закутанным в соболиную мантию власти. Кирон перевёл взгляд с отца на сына. Благодаря своему спокойствию и сходству с магнетическими чертами великого Гилмера, лицо молодого Торана, казалось, излучало характер и силу. Кирон знал, что это — иллюзия.
Молодой валькир чувствовал, что его загоняют в угол. Его народ голодал. Военной службы для имперского правительства, как это было на протяжении десятилетий, уже было недостаточно. Требовались деньги, а на Валькире денег не было. Поэтому народ голодал, а ведь Кирон был их господином. Он не мог стоять в стороне и смотреть, как на лицах дев-воительниц отражается мука, когда их дети слабеют, и не мог видеть, как его гордые воины продают себя в рабство за горстку монет. Император не желал его слушать. Кирону оставалось лишь одно известное ему средство — меч.
Он склонил голову и попросил прощения у тени Гилмера.
Его натренированный в боях глаз уловил лёгкое движение: кто-то шевельнулся за рифлёными колоннами. Меч Кирона с шелестом выскользнул из ножен, и украшенная драгоценными камнями рукоять отбросила блики в полумрак колоннады.
Мягко ступая, Кирон скрылся в тени, держа оружие наготове. Мысль об убийстве промелькнула в его голове, и он мрачно улыбнулся. Неужели Ландор уже послал за ним своих наёмников?
Кирон увидел, как тёмная фигура выскользнула из-за колоннады на большую изогнутую террасу, опоясывавшую всё западное крыло дворца. Прищурив прячущиеся под чёрными бровями глаза, лорд Валькира последовал за ней.
В безлунной ночи мерцали звёзды, и далеко внизу Кирон разглядел трепещущие огни факелов Имперского города, уходящие к горизонту, словно спицы какого-то фантастического сверкающего колеса. Тёмная фигура впереди исчезла.
Кирон вложил меч в ножны и выхватил кинжал. Было слишком темно для боя на мечах, а он не хотел рисковать и позволить убийце сбежать. Снова растворившись в тени колоннады, он двинулся параллельно террасе, высматривая любое движение. Вскоре у балюстрады появилась фигура, и валькир быстро и бесшумно подкрался к ней сзади. Подобно кошке, он обхватил свободной рукой хрупкую фигуру и притянул её к себе. В его поднятой руке сверкнул кинжал, тонкое лезвие отразило звёздный свет.
Оружие не опустилось….
Кирон почувствовал под своей рукой податливую мягкость, а волосы, коснувшиеся его щеки, были мягкими и пахли духами.
Он застыл на месте. Девушка вывернулась из его хватки и с криком вырвалась на свободу. Мгновение спустя в её руке сверкнул клинок, и она яростно бросилась на валькира. Её голос дрожал от ярости.
— Убийца, мясник! Как ты смеешь…!
Кирон перехватил её поднятую руку и вырвал кинжал из её пальцев. Она царапалась, пиналась, кусалась, но ни разу не позвала на помощь. Наконец Кирону всем своим весом удалось прижать её к колонне, и он удерживал её там, прижав руки к бокам.
— Ах ты ж, чертовка! — пробормотал он, уткнувшись в её волосы. — Кто ты?
— Ты прекрасно знаешь, кто я, лакей-убийца! Почему бы тебе не прикончить меня и не пойти получать своё вознаграждение, чёрт бы тебя побрал! — яростно процедила девушка. — Тебе обязательно нужно распускать руки перед этим?
Кирон ахнул.
— Я убью тебя!
Он схватил девушку за волосы и запрокинул её голову так, чтобы её черты стали видны в слабом отблеске света, идущего из города внизу.
— Кто ты, чертовка?
Свет обозначил его собственные черты и герб Валькира на застёжке плаща у горла. Глаза девушки расширились. Она медленно расслабилась и прижалась к нему.
— Кирон! Кирон Валькирский!
Кирон всё ещё был настороже, ожидая подвоха. Ландор мог нанять женщину-убийцу так же легко, как и мужчину.
— Ты знаешь меня? — с опаской спросил он.
— Знаю тебя? — Она вдруг рассмеялась, и в ночи разлился звук серебристых колокольчиков. — Я любила тебя… скотина!
— Клянусь семью преисподними, ты говоришь загадками! Кто ты такая? — раздражённо спросил валькир.
— А я-то думала, что ты пришёл убить меня, — с укором задумчиво произнесла девушка. — Мой Кирон!
— Я не твой Кирон и не чей-либо ещё, леди, — довольно сухо буркнул Кирон, — и тебе, прежде чем я тебя отпущу, лучше объяснить, почему ты следила за мной в Зале Императоров.
— Мой отец предупреждал, что ты меня забудешь. Я не думала, что ты будешь так жесток, — насмешливо проговорила она.
— Я знал твоего отца?
— Думаю, достаточно хорошо.
— У меня была сотня девиц, и я знал некоторых из их отцов. Не жди, что я…
— Не эти девки, валькир! — яростно воскликнула девушка.
В её голосе было столько властности, что Кирон невольно отпрянул назад, по-прежнему прижимая руки девушки к бокам.
— Если бы ты так говорил на Кайдоре, я бы содрала с тебя кожу, дикарь-внешнемирянин! — закричала она.
Кайдор! Кирон почувствовал, как кровь отливает от его лица. Значит, это была… Алис.
— Ха! Значит, теперь ты вспомнил! Кайдор ты помнишь, но ты забыл меня! Кирон, ты всегда был скотиной!
Кирон почувствовал, как на его лице расплывается улыбка. Было приятно снова улыбаться. И было приятно знать, что Алис… в безопасности.
— Ваше Высочество…
— Не называй меня «Ваше Высочество»!
— Тогда, Алис. Прости меня. Я не смог узнать тебя. В конце концов, прошло восемь лет…
— И было сотня девиц… — сердито передразнила девушка.
Кирон ухмыльнулся.
— На самом деле их было не настолько много. Я хвастался.
— Любой из них было бы слишком много!
— Ты не изменилась, Алис, разве что…
— Так выросла? Избавь меня от этого! — Она сердито посмотрела на него, и её глаза сверкнули в темноте. Затем она вдруг снова рассмеялась серебристым смехом, и словно яркая нить вплелась в мягкий гобелен ночных звуков. — О, Кирон, как же я рада тебя видеть!
— Я думал, что получу от тебя весточку, Алис, когда мы доберёмся до Земли, но не было ничего. Ни единого слова. Мне сказали, что ты уединилась, всё ещё оплакивая Гилмера.
Элис склонила голову.
— Я никогда не перестану оплакивать его.
Она подняла взгляд, и её глаза внезапно заблестели непролитыми слезами.
— И ты тоже. Я видела, как ты стояла на коленях. Я тогда подумала, что это можешь быть ты. Теперь никто не преклоняет колени перед Гилмером, кроме старых товарищей.
Она подошла к балюстраде и встала, глядя на огни Имперского города. Кирон, внезапно поражённый её красотой, наблюдал за сменой эмоций на её лице.
— Я пыталась связаться с тобой, Кирон, — очень старалась. Но меня лишили слуг
