Студентка по неосторожности, или факультет для избранных (СИ) - Эрн Анастасия
Оборотни стали пилотировать о-ерои, полностью заменив людей. Но даже с их помощью врага оказалось одолеть непросто. В итоге война затянулась на долгих десять лет. За это время оборотни возглавили все крупные государства, отрасли производства, компании… Одним словом, стали элитой! И я сбила одного из НИХ! В том, что меня будут судить, не сомневалась. Я боялась того, какое наказание мне назначат и что моя семья пострадает ещё больше.
Медсестра заметила моё состояние и тут же подала воды:
– Ой, зря я тебе это сказала, дура старая. Да ты не плачь, доченька, главное, что жива осталась. Попей водички.
Залпом выпила почти целый стакан. Жажду утолила, а волнение нет. Я была в корне не согласна с выводами женщины. Моя смерть стала бы лучшим решением проблемы.
Наша семья, и так обанкротилась и еле-еле держалась на плаву. А теперь ещё оплачивать моё лечение, компенсацию пострадавшим, услуги адвоката и штраф. Я даже представить не могла, откуда мы возьмём такие деньжища. Мало того, теперь все СМИ наверняка полощут нашу семью. Ни для кого не секрет, как жёлтая пресса действует: выворачивает наизнанку факты и вытаскивает наружу всё грязное бельё. Теперь из-за моего преступления, отцу не то что в бизнес не дадут вернуться, ему даже простую работу будет сложно найти… А брат? А мама? Боже, одним своим поступком я перечеркнула все их жизни! Из глаз покатились слёзы!
Медсестра сочувственно похлопала по плечу и тактично оставила меня одну. Вдоволь порыдав и пожалев себя горемычную, успокоилась. Затем начала разглядывать своё новое место обитания в попытках абстрагироваться от ситуации. До зуда в пальцах хотелось взять свой смартфон или планшет, посёрфить в интернете, позвонить друзьям или Арсению. Но на тумбочке стоял только графин с водой и цветы – мои любимые ирисы. За неимением гаджета оставалось лишь осматривать помещение: слегка облупившаяся краска на стенах, три пустующих кровати, крохотная раковина со сколами в углу, дверь, ведущая в уборную, большое окно, задрапированное стареньким тюлем, из-за которого лился яркий солнечный свет – вполне терпимые условия. Не VIP-палата, конечно, но стоило радоваться тому, что есть.
Долго мне грустить, естественно, никто не дал. В комнату сначала вбежала мама с криками: «Доченька, ты очнулась!». Потом братик с постной миной на лице и строгий папа на коляске. Ему как раз на днях собиралась вытаскивать штифты, снимать швы на голове и гипс с руки. Но, несмотря на все эти ужасы, не менее красивый.
Мама тут же бросилась обнимать и целовать меня. Когда её причитания закончились, слово взял папа.
– Привет, солнышко! – он улыбнулся, подъехал поближе и обнял меня.
– Папа, меня будут судить? – задала первый интересующий меня вопрос.
[1] Меха с яп. メカ мэка, от англ. mechanism — «механизм»_____Всем отличного дня! Продолжение завтра, в течении дня. Пока еще не успеваю встроиться в утренний режим выкладки.
Глава 1.3
Отец сдвинул чёрные, густые брови и бросил на маму строгий взгляд.
– Влад, может, попозже? – слабо запротестовала мама, но отец отрицательно покачал головой, и мама птичкой выпорхнула из палаты, прихватив и братца.
Я первой нарушила тишину, воцарившуюся после ухода матери с Костиком.
– Отец, прости, я подвела семью…
Меня нельзя было назвать образцовой дочерью. Пусть и не громила ночные клубы, не напивалась до потери сознания, не играла в казино, не состояла на учёте в полиции, но и не вела себя, как пай-девочка. Пару раз меня чуть не выперли из универа за хвосты и прогулы. Училась я кое-как, так как знала, папочка всё оплатит. Купит и исполнит любую мою мечту. Это сейчас я поняла, что без знаний и диплома никуда, а до всех событий с отцом не осознавала до конца всей важности учёбы. Я прожигала жизнь. Всё свободное время проводила на тусовках, концертах, пати, курортах или в бесконечных забегах по магазинам и салонам красоты. Так как внешностью богини от рождения я не обладала, поэтому старалась поддерживать и улучшать свою. При больших деньгах, хорошем косметологе и усердии и серая мышь засияет.
Конечно, никаких хирургических вмешательств или инъекций по увеличению выдающихся частей я не делала. Но не из-за отсутствия желания, а из-за страха. И вот в свои двадцать три года я могла похвастаться: ростом в метр шестьдесят пять; роскошными длинными волосами шоколадного цвета; серо-голубыми глазами, унаследованными от отца; натуральной грудью второго размера; безупречной фигурой, на поддержание которой я тратила приличную сумму в фитнес-центре и огромное количество времени. Не звезда с обложки журнала мод, но и не заморыш.
Вот только моя внешность никак не отражалась на моих личностных характеристиках. За двадцать с лишним лет во мне так и не выявили никаких талантов или способностей. Да, я умела немного танцевать, рисовать, плавать и даже играть на скрипке. В детстве мама старалась изо всех сил развить меня. Ну, а что выросло, то выросло… Наверно, сплошное разочарование. Может, поэтому отец продолжал молчать, а я, побоявшись поднять голову, так и продолжала смотреть на пол.
– Да чего уж тут. Я на тебя не сержусь. Сам небезгрешен. Однако, угораздило же тебя сбить не простого смертного, а элиту. Чёрт возьми, Лакшми! Разве этому тебя учили на вождении?! Почему ты не пристегнулась, почему игнорировала предупреждения системы безопасности?! – в конце нравоучений отец сорвался и прикрикнул на меня.
– Прости, папа… – в глазах начали наворачиваться слёзы, папа никогда на меня не повышал голос.
– Нет, это ты меня прости, доченька, – перебил отец и отвернулся лицом к окну. – Не сдержался. Да и в этот раз я не могу тебе ничем помочь. Судей не подкупишь. У оборотней денег больше, как и рычагов давления. Семья у мальчишки непростая. Повезло, что он не наследник клана, а то бы нас всех уже линчевали, – отец сжал кулаки и ударил по стене. – А я… я даже забрать тебя из этого клоповника домой не могу.
Я поёжилась. Что правда, то правда – в нашем двадцать пятом веке – эта больница являлась общественной, или, проще говоря, для бедной прослойки населения – для тех, у кого нет денег на лечение. Если в элитных клиниках в палатах лежали по одному, максимум по два, то в общественных могли и шесть человек запихнуть в одну комнатушку. Естественно, мне оставалась лишь мечтать о телевизоре, ботах и многих других вещах. Но сейчас бюджетное учреждение наименьшая из моих проблем. Суд и оплата грядущих расходов – вот что пугало по-настоящему.
– Не переживай, я и здесь нашёл для тебя хорошего врача. Так что на ноги тебя поставят. В палате поживёшь одна, но это уже не моя заслуга, – отец скрипнул зубами. – Эти сволочи так быстро подсуетились, что расследование по твоему делу уже закончено и дело направлено в суд на рассмотрение. А тебя уже взяли под стражу, – папа качнул головой в сторону выхода, где из-за старенькой двери виднелись два амбала в форме.
– Что, уже и дата судебного заседания известна? – я сглотнула подступивший к горлу ком.
Воздух в комнате сгустился. Стал ужасно тяжёлым и спёртым. Перед глазами всё начало плыть. На секунду мне показалось, что я задохнусь так трудно и мучительно больно оказалось сделать вдох. Я словно оказалась в кошмаре и почему-то не могла проснуться.
– Через неделю, – без утайки сказал отец.
– И у меня нет никаких шансов? – я прикрыла глаза, понимая, что мне конец.
– Милая, – отец погладил меня по руке. – Не теряй надежды. Мы с Аркадием Валерьевичем наняли тебе хорошего адвоката. Он утверждает, что шанс есть. В крови парня найден алкоголь. Да и вылетел на дорогу он в виде волка, так что вполне возможно суд пойдёт на уступки.
– А если нет? – с трудом произнесла я.
Мои губы задрожали, по щекам потекли слёзы, а горло начало перехватывать.
– Если меня… если… – вторую часть своих самых ужасных мыслей я произнести не смогла.
