Дочь Деметры - Мария Самтенко
— А теперь, цыпочка… — начал «красавчик».
И тут лифт остановился.
«Пузан» выругался, помянув тех, кому могло приспичить залезть в лифт на –145 этаже, и работяги в мгновение ока перегруппировались, встав спина к спине и задвинув вяло шевелящуюся, почти теряющую сознание Кору в угол. Один из работяг, кажется, тот самый парнишка, который понравился ей вначале, закрыл ей рот жёсткой ладонью, чтобы не вздумала кричать, и прижал к себе, перехватив за запястья свободной рукой. Кора почти лежала на нём, уткнувшись носом в спецовку, и судорожно вдыхала обжигающий воздух, остро пахнущий потом, спиртом и машинным маслом. Другой работяга, массивный, закрыл её широкой спиной — так, чтобы не было видно с этажа.
Дверь не открылась; кабина лифта на мгновение задержалась на –145 этаже и поехала вверх.
— Я… я нажал на –200, — пробормотал светловолосый парнишка, отпуская Кору, и та, пошатываясь, прислонилась к холодной металлической стене.
Пузан вновь заковыристо выругался — при полной содержательной поддержке остальных. Пассажирские лифты на космическом корабле не ездили туда — сюда — они в любом случае сначала доезжали до нижнего этажа (не важно, были ли в лифте какие-то пассажиры), а потом возвращались к верхнему. «Красавчик» нажал на кнопку, запрашивая остановку на –120 этаже, но лифт проскочил –120 даже не замедлившись.
Все работяги тут же отвернулись от Коры, похватали инструменты, побросали лишнее на пол и замерли, выжидающе глядя на блестящие металлические двери.
Лифт остановился на –104 этаже.
Двери открылись.
Офицер стоял, опустив голову, и что-то разглядывал на экране наручного компьютера. Кора подумала, что для того, чтобы вот так двигать пассажирский лифт, нужен ошеломляюще высокий уровень доступа. Работяги, кажется, тоже это поняли — или их просто напугал пронизывающий ледяной взгляд, когда он опустил руку с часами — компьютером и поднял глаза на компанию в лифте.
Он стоял молча и неподвижно, и не предпринимал абсолютно ничего, и от этого, видимо, работягам было жутковато. Что ж, Коре тоже стало не по себе, и при других обстоятельствах она бы первая постаралась держаться от этого человека подальше.
— Кхм… — начал «пузан», неловко пряча руки за спину. — Мы… ну…
Офицер вопросительно поднял бровь. Просто поднял бровь, не доставая из карманов никакого там табельного оружия и даже не меняя выражения лица.
В ответ на этот невысказанный вопрос «пузан» принялся спутанно бормотать что-то про очень долгую и тяжёлую смену; Кора, воспользовавшись моментом, отлепилась от стены лифта в ожидании удачного момента; и не известно, чем бы всё это кончилось, если бы нетерпеливый «красавчик» не завопил что-то вроде «ребята, не стойте, он безоружен», и не бросился на офицера. Напряжённые работяги поддержали своего неформального лидера и бросились «мочить гада», а очевидный формальный лидер «пузан» плюнул, коротко выругался и тоже присоединился к коллективу.
Пожалуй, после нападения на высокопоставленного офицера им действительно оставалось лишь «замочить» его, спрятать труп на каком-нибудь техническом этаже и надеяться, что его не хватятся как минимум сутки, по истечении которых с камер стираются записи (впрочем, камеры есть даже и не на всех этажах, и не факт, что они присутствуют на –104). А её, Кору, положить вместе с ним.
Что сделал офицер, Кора не заметила — воспользовавшись моментом, она выскочила из лифта и, тяжело дыша, прижалась к стене. Следовало бежать, но во всем теле все ещё ощущалась жуткая слабость, ноги подкашивались, а воздух резал горло и лёгкие. Она на мгновение прикрыла глаза — мимо неё пробежали орущие матюгающиеся работяги — и, собравшись с силами, попыталась восстановить дыхание.
Вопли, мат, звон металла, и вот чьи-то пальцы снова хватают её, оттаскивая от стены как живой щит, но хватка вдруг слабеет, и Коре удается легко её сбросить. Пузан падает на ребристый металлический пол как подрубленное дерево; взгляд Коры останавливается на чёрном мундире и какой-то железяке в опущенной руке; перед глазами всё плывёт, и дочь Деметры снова вжимается в стену.
Потом все как-то резко закончилось: офицер за ноги затащил валяющихся в живописных позах работяг в лифт, сложил их там в штабель, закинул туда же их инструменты, набрал номер этажа и вышел:
— Тебе стоит воспользоваться другим лифтом, — сказал он Коре.
У него оказался красивый голос, низкий и звучный, совсем не такой, какой должен быть у человека, который избегает общения. Кора вспомнила, что нужно поблагодарить его, и прохрипела что-то вроде «спасибо».
Офицер тихо хмыкнул и слегка приподнял её подбородок, разглядывая шею. Пробежался пальцами по горлу — пару раз стало больно, но в целом было терпимо. Кора, не привыкшая, чтобы к ней прикасались, молчала.
— Ничего страшного. Укутать чем-нибудь, и тёплое питье, — сказал он. — С какого ты уровня?..
Кора прокашлялась и принялась объяснять, что она дочь Деметры, и живёт на +131 этаже, там, где оранжерейные отсеки Деметры. Только туда она не пойдёт, потому, что сейчас меньше всего желает видеть собственную мать.
И вообще, ей нужно попасть на нижние уровни и найти там патологоанатома Таната Железнокрылого по прозвищу Убийца.
— Зачем он тебе? — офицер впервые продемонстрировал интерес, и Кора тут же пожалела, что рассказала обо всём так подробно: мало ли, как её собеседник относится к Танату. — Ты с ним знакома?
Кора покачала головой и опустила взгляд; офицер же снова приподнял её подбородок и требовательно заглянул в глаза:
— Ну же. Говори.
— Это… личное и касается только меня, — кое-как выговорила Кора, глядя в глаза: черные, внимательные и холодные, словно бескрайний космос.
Это ведь было непросто: говорить так в лицо человеку, который только что спас ей жизнь. Но Кора должна была исправить свою оплошность — не хватало еще, чтобы этот незнакомый киборг, Танат Убийца, пострадал из-за её глупости.
— Не беспокойся, Танат мой друг, — сказал офицер чуть мягче. — Меня зовут Аид. Если ты хочешь поговорить о чём-то с Танатом, можешь смело рассказывать мне. Правда, я совершенно не представляю, что может связывать его с дочкой Деметры.
Кора едва понимала, о чём он говорит. Аид! Звездный штурман Аид Кронович, старший брат капитана, самого Зевса, вот кто это был! Деметра рассказывала о нём не раз и не два. Со слов матери выходило, что бессменный (если не сказать бессмертный — благодаря утраченным биотехнологиям землян Аид, капитан
