«Зевс-136», или Неоновые облака - Александра Александровна Хорват
Наш капитан – Алексей Андреев. Ему 40 лет, дома у него остались жена и две дочери. Жена работала секретарем Полякова, поэтому с Алексеем я была знакома – мы собирались у них дома, отмечали праздники. Космонавт в третьем поколении, Леша (надоела субординация на бумаге) с детства грезил такими полетами. Он с 12 лет проходил обучение на разных курсах и симуляторах, папа часто брал его на работу на космодром. И когда я услышала его фамилию первой в списке отобранных для миссии, очень обрадовалась – тот момент, когда сбылась чья-то мечта. Если бы Леша мог, он бы запрыгал от счастья, но сдержанный с виду, всю радость выплеснул, когда спустя 20 минут в коридоре жилблока крепко сжал меня в объятьях и чмокнул в макушку.
– Катя, я так рад, что мы летим вместе! Поляков сделал верную ставку, выбрав тебя!
Виктор – инженер-исследователь. Это человек, который проверил каждый винтик в нашей ракете в течение нескольких дней до начала полета. Ему 38 лет, про семью не распространяется, фото детей в его каюте я не видела, а лишние вопросы задавать не хочу. Мы работали с ним несколько лет назад, когда он консультировался у профессора Полякова по особенностям систем орошения растений. Воду синтезировали, но недостаточно эффективно, а Виктор, будто бы готовил систему под себя, чтобы в его ракете (думаю, он уже тогда не сомневался, что окажется в ней), всегда была чистая вода в больших, очень больших количествах. Буквально, каждый день Виктор проводит диагностику систем жизнеобеспечения. Иногда мы выходим в Космос, когда ракета замедляет полет для осмотра, иногда сидим без света по несколько часов – но никто не возмущается. Витина тщательность компенсирует любые неудобства – мы доверяем ему свою жизнь.
Илларион, он же Ларри. Мы не были знакомы до полета, да и видимся только во время еды. От Ларри не требуется сейчас никакой помощи. Спустя несколько часов полета радиосвязь начала сбоить, он активировал систему квантовой связи с Центром управления, чтобы мы могли общаться в режиме онлайн, даже когда между кораблем и Землей расстояние превысит миллионы километров. После этого Ларри заскучал – и сейчас он сам просится к Виктору на подмогу, чтобы не сидеть без дела. У инженера прибавится работы только тогда, когда мы окажемся на новой планете. Его задача – обеспечить нам место жительства вне корабля. В грузовом отсеке ждут своего часа огромные модули, которые будут собраны в новый дом на планете, к нему подведут коммуникации, активируют систему фильтрации воздуха, и мы сможем находиться в помещениях без скафандров, не опасаясь заразиться неизвестными бактериями или вирусами.
Сегодня нашла Ларри за чтением – говорит, в библиотеке откопал старую книгу про черного говорящего кота. Долго думал. Я посмеялась и разговорившись, узнала, что он приехал из Румынии. Ему 42 года, дома остался любимый бультерьер, бывшая жена и 10-летняя дочь. Показал фото – очаровательная девчушка. Перед полетом он собственными руками построил ей автоматизированный замок для кукол. На все руки мастер!
Ирина – наш физик-ядерщик. Ей 51, она вяжет носки и придумывает, как сделать из подручных средств генератор. Я не шучу. Ее каюта завалена чертежами, она что-то постоянно считает и может убежать посреди ужина со словами: «Я все поняла!». Она приходит ко мне в оранжерею, рассказывает о непутевом сыне, который в 30 лет играет в рок-группе и совершенно не собирается заводить семью. Ирина часто делится воспоминаниями бабушки о том, как восстанавливали жизнь после технокатастроф: в течение одного года в шести местах планеты взорвались атомные электростанции. Многие погибли, с лица Земли исчезли города и целые страны, огромные территории стали непригодными для жизни, а выжившие учились приспосабливаться к тем изменениям, которые произошли с нашим домом. Цунами, экстремально низкие температуры, изменение полюсов Земли – малая часть последствий. Ученые считают, что мы загубили планету. Оставшиеся ресурсы газа и нефти изменили химический состав – они непригодны для переработки и использования. Нас пока спасает энергия солнца и ветра, но эрозия почв достигла почти критических значений – перспектив нет.
Ирина была в числе разработчиков проекта по выделению энергии из человеческого мусора – она мыслит совершенно нетривиально. Пару дней назад посмотрела на мои формулы по восстановлению растений, изменила одну компоненту и обещала, что теперь результаты будут более воодушевляющими. Пожалуй, могу с уверенностью сказать: она – гений!
Наша жизнь напоминает какой-то древний ситком. Мы встречаемся на диване в столовой и делимся своими наработками, наблюдениями и ожиданиями. Мы смеемся и обсуждаем жизнь на Земле. Если бы впереди нас не ждала неопределенность, мы бы могли стать неплохими друзьями в той, другой жизни.
23 марта 2161 года
Летим. Вистерия все ближе.
Мой картофель зацвел. Удивительно, дома он распускался преимущественно фиолетовыми и целыми цветами, а в условиях Космоса раскрылись кроваво-красные бутоны раза в два больше привычных. Надеюсь, что такое «поведение» не повлияет на образование клубней. Космическое пюре я анонсировала раньше, чем увидела цветы.
Сегодня у нас групповая тренировка – Джон обещал, что будет «very hot». Он внимательно следит за состоянием каждого – сбалансированное питание и значительные нагрузки не дают нам расслабиться. Когда у него есть свободное время, Джон приходит ко мне в оранжерею, садится под пальму, которая является главным украшением помещения и читает вслух американские книги. Если я что-то не понимаю, он старается объяснить значение слов и выражений. Отличный способ держать ум в тонусе. А я на ночь рассказываю ему русские сказки. Но мне кажется, он ни одну так и не дослушал до конца!
1 апреля 2161 года
Сегодня фантастический день!
До сих пор плачу от умиления и не могу не улыбаться. Но обо всем по порядку!
Утром Ларри решил подшутить над Джоном традиционным русским способом: подошел и шлепнул его по спине своей пятерней, измазанной мелом (где только мел нашел), со словами «а у тебя вся спина белая». Джон расхохотался и рассказал нам за завтраком, как шутили над студентами у них в университете. К сожалению, в дневнике я это зафиксировать не могу, прости малыш!
Вчера был сложный день – мы
