Глаза Младенца - Александр Есентаев
– Я сказал правду. Меня тоже хотели убить, как и Джона. Бедный парень. Идите и посмотрите на его прожжённое лицо. Но я опередил их, как и сейчас, – произнёс я и показал автоматом на лежащее тело. – Я никого не хочу убивать, но я не позволю убить себя. Кто мне ещё не верит?
Все молчали, смотря на мой автомат, направленный в их сторону.
– Том, собери всё оружие, включая холодное, и закрой в оружейном блоке, – попросил я друга. – И уберите в холодильник труп.
Мой друг собрал оружие, которое все добровольно отдали ему, и стал складывать в хранилище, я подошёл к нему и отдал свой автомат. Том закрыл оружие и протянул ключ мне, но я попросил оставить его у себя.
– Почему офицер убил Джона и хотел убить тебя? – спросил пилот, когда я расслабленно сел в кресло.
– На транспорте был очень ценный груз, который мы с Джоном погрузили во внешний грузовой отсек нашего корабля, лейтенант и сержант захотели его присвоить, решив убрать свидетелей.
Глаза у десантников испуганные и непонимающие всего произошедшего сразу зажглись, – что это за груз? – чуть ли не хором спросили они.
Я задумался и сказал неправду. – Золото. Двести килограммов чистого золота.
Двести килограммов чистого золота – большая ценность, но двести килограммов чистого осмия, находящегося в грузовом отсеке – это просто невероятная ценность. Откуда он взялся, для кого предназначался? Где получить ответы на эти вопросы? Сложные и опасные вопросы. И я чувствовал, что не надо пока раскрывать десантникам всю правду, для их же пользы.
– Да, в грузовом отсеке есть две сотни килограммов, – подтвердил бортмеханик, просмотрев параметры корабля.
– Если поделить на всех шестерых, то это по тридцать три килограмма на каждого, – сказал восторженно стрелок. – На всю жизнь хватит.
– Правильно, – ответил я. – Но вопрос, как нам его вывести? Если мы вернёмся на базу или в другое место на Марсе или Земле, где нас легко обнаружат системы слежения и быстро поймают воздушные патрули, то начнётся расследование, нас обвинят в убийстве командира и десантников и отдадут под трибунал.
– Может, вернуть золото и сказать правду командованию, – сказал Манго-10 – десантник, который после смерти главаря-друга стал тише травы.
– Можно, но расследование всё равно будет, и самое лучшее, что вас ждёт – это продолжение службы. И не будет никакой весёлой жизни. А мне – конец.
Все сидели в задумчивости. Было искушение, но были и опасения. Я решил взять инициативу на себя. – Что же мы решим? – спросил я. – Лично я попытался бы всё-таки удрать. Если это получится, то с таким богатством можно решить все сложности. А ты? – спросил я друга.
Том задумчиво посмотрел на меня и сказал, – я всегда с тобой. Но куда удрать? – задал вопрос уже он.
– Как только мы выйдем из сектора или в назначенное время не пойдём на посадку, то сразу вызовем подозрение в Центре полётов, и нас начнут искать. И укрыться будет невозможно. Опознавательные маяки нельзя отключить, а станциями слежения охвачены все планеты и спутники, короче весь ближний космос от Марса до Меркурия, – сказал пилот, обдумывая ситуацию. – Шансов удрать нет.
– Постойте, можно уйти к Юпитеру. На его спутнике Европа есть научная станция, работающая уже двенадцать лет и довольно неплохо оснащённая, и нет никаких военных баз и станций слежения, – громко и радостно от своего озарения сказал бортмеханик. – И сейчас относительно близко Юпитер расположен к Марсу.
Все десантники с сомнением посмотрели на бортмеханика, а стрелок даже произнёс, – это страшная даль. Ты, наверное, сошёл с ума. К тому же пояс астероидов.
Но я знал, что бортмеханик увлекается космосом и мечтает работать в будущем на больших кораблях, летающих не к звёздам, конечно, пока не к звёздам, но уже к далёким спутникам.
– Не надо бояться, – убеждённо произнёс бортмеханик. – Всё достаточно хорошо изучено – и пояс астероидов, и другие особенности космоса. Надо просто всё рассчитать. Для этого и существуют программы космической навигации. Мы вычислим наше местоположение, положение Юпитера и Европы, введём в программу технические параметры корабля, и компьютер даст точный ответ.
Пилот с улыбкой смотрел на бортмеханика и, наконец, решил дать своё веское опровержение, – топлива не хватит.
Но бортмеханик не хотел отступать, – надо всё же попробовать рассчитать.
Пилот с бортмехаником углубились в компьютерную систему корабля и начали вычислять параметры. – Да, не хватит, – подтвердил с грустью в глазах через полчаса бортмеханик.
– А если взять на транспорте? – спросил Том.
– Не думаю, что там много осталось. Он шёл с Земли на Марс. Плюс много маневрировал, пытаясь уйти от нас. Но попытка не пытка, – ответил пилот.
Топлива на транспорте действительно было немного. Пилот соединил резервуары транспорта и десантного корабля телескопическим топливным шлангом и закачал все остатки. Снова стали проводиться расчёты. Я с большой надеждой и ожиданием смотрел на пилота и бортмеханика. Они чувствовали мои переживания.
– Оптимальную траекторию мы вычислили исходя из настоящего положения Юпитера и Марса. На разгон топлива хватит, и капелька останется на торможение и посадку. Но лететь придётся семьдесят пять земных суток. Быстрее разогнаться нельзя – не затормозим, медленнее тоже – вообще не долетим. Один шанс из десяти, и промахиваться нельзя. Открытый космос или Юпитер нас не пощадят, – резюмировал пилот.
– Ну что же давайте решать, – сказал я. – Неприкосновенный запас воды и пищи на корабле месячный, но нас осталось только шесть человек. Можно протянуть. Я готов рискнуть.
– Я тоже, – сказал Том и улыбнулся мне. Он всегда доверял мне и никогда не подводил. Я обнял его. Один шанс из десяти, а он даже не сомневался.
– И я готов лететь. Вы не представляете, как необыкновенно красив вблизи Юпитер, – восторженно сказал бортмеханик.
– Я – как пилот, ему сажать корабль на Европу, – разумно сказал десантник-стрелок.
– Я согласен со стрелком, – произнёс другой.
Все посмотрели на пилота. Он в свою очередь обвёл всех
