Время - Екатерина Сергеевна Булатова
Маша удивлённо посмотрела на него, за последние пару минут, Макс не дал ей и рта открыть.
– Сказать про Колу? – съязвила Маша, отплёвываясь от остатков геля.
– Не называй это Колой. Ты этим позоришь мой любимый напиток. О, ты оказывается говорить умеешь? Я думал ты немая. От этого ещё интереснее. Расскажи про себя. Как тебя зовут? Откуда? Как ты вообще здесь оказалась? Заслали? Может тебя телепортировали как бутылку? Да нет бред, тебя бы разорвало на тысячу кусочков. Хотя, если использовать температурный режим ниже предельного, в половину. Но тогда нужно чтобы человек был в коме, и желательно овощем. – оглядев её с ног до головы, Макс продолжил – Нет, на овощ ты непохожа. Да и на человека в коме. Магия. Хотя какая магия? Я же экспериментатор.
—Бла–бла–бла – перебила Маша, неумолкаемый трёп учёного.
– Ой, знаешь я так и не смог привыкнуть к общению с роботами. Пойми, за десять лет увидеть живого человека. Для меня это… – тут Макс осёкся, увидев уставший взгляд Маши – Понял, умолкаю.
– Немому дали слово? Афигеть, а я думала ты мне всю подноготную расскажешь. Находка для шпиона, это прям про тебя. Меня Маша зовут. Смешно представляться во сне.
– Сон? Не понимаю о чём ты? – перебил её Макс.
– Разве ты не знаешь. Ну, когда человек выключается, восстанавливая свои силы. Отдыхает. Спит, – разъяснила девочка.
– Стоп–стоп, я похож на идиота? Ладно не отвечай. Я знаю, что такое сон. С чего ты взяла, что ты сейчас спишь? – при этих словах парень развёл руки в разные стороны, словно пытаясь охватить всё пространство, окружающее их.
– Потому что сейчас я нахожусь дома, на Земле. Точнее в подвале. Я бы сказала во сколько уснула, если бы часы не заклинило. Кстати вот они. Гляди, – при этих словах Маша вытащила их из кармана, сунув практически под нос парню.
– Твою мать! Афигеть. Теперь всё встало на свои места. И сон, и твоё странное появление. Твоюж мать! – Макс с восторгом рассматривал весящие на серебряной цепочке часы.
– Может у тебя и встало что-там, в чем я сомневаюсь, я вообще перестала что-либо понимать, – произнесла девочка убирая часы в карман.
– Подожди.
Вскочив с картонного кресла, Макс бросился в другой угол, где скопился всякий хлам. Разгребая вещи в разные стороны он неразборчиво бормотал что-то себе под нос. Огромная зеленая рука из картона, коробка с надписью "Сапёр. Огнеопасно.", пустые бутылки из-под Колы – всё это полетело в разные стороны, не удостоившись даже мизерного внимания парня. Наконец вытащив огромную книгу он издал радостный клич.
– Какая же она, мать, тяжёлая. Фу-ух, ищи в оглавлении Часы Гагарина, – еле дотащив книгу до Маши, пропыхтел Максим.
– Часы кого? – переспросила Маша.
– Страница двести тридцатая вроде. Вот! Читай, – наконец произнёс он.
Заглавие огромными буквами гласило: «Часы Гагарина». Поудобнее проложив книгу на колени, Маша начала читать вслух.
– Часы Гагарина – круглая двухстворчатая ракушка с белым циферблатом внутри и двумя стрелками. Часовая и минутная. Открываются при нажатии на кнопку в конце предложения «Чтобы стать крылатым, нужно стремление к полёту! (Ю.А. Гагарин), выгравированной на одной из створок… – девочка вновь взглянула на часы, с трудом можно было разобрать эти строки, но они сильно потёрлись за долгое время.
– Дальше можешь не читать. – выхватив книгу из рук Маши, произнёс Макс, – В двух словах этот артефакт был потерян. Гагарин при первом своём полёте нашёл на корабле эти часы, но не придал этому значение. Как потом выяснилось, что они необычные, об этом история умалчивает. По непроверенным источникам часы как-то заводят на нужное время, к примеру, на час, и потом человек переноситься в космос на этот самый час. Понимаешь?
– Это всё бред. Я знаю, что это сон и если я захочу, то проснусь дома, – Сильно зажмурившись Маша попыталась проснуться, но попытка оказалась неудачной.
–Ай! – вскрикнула она отболи. Максим, всё это время наблюдавший за истерическими попытками девочки, сильно ущипнул её за руку.
– Теперь ты видишь, что это не сон?
– Да, – потирая руку со злостью произнесла Маша, – И как теперь мне попасть домой?
– Я тебе не помощник. Единственный кто может сказать чё-нибудь путное, это пилот. По совместительству он ещё и инженер, поэтому велика вероятность, что он тоже слышал про Гагаринские Часы. Но есть загвоздка. Чтобы добраться до машинного отсека, он там сейчас, нужно пройти через разгерметизированный отсек.
– И долго идти? —перебила Маша.
– То есть тебя не интересует температура в минус триста градусов и что там дырень размером с фуру. В курсе если ты туда усвестишь, то всё – хана.
– Ты же экспериментатор.
– Но не волшебник. Одно дело проверять какие-то факты, смешивать реактивы, наблюдать, в конце концов. А другое тупо рисковать ради непонятной девчонки.
– А если в глаз? – не выдержала Маша
– И можешь попрощаться с возможностью отсюда выбраться. На станции всего два человека. Я и пилот. Есть у меня план, как можно там пройти, но ты должна меня слушаться. И без твоего «если в глаз» – пискляво передразнил Макс.
Маша недовольно поморщилась, но выбора у неё не было.
– И ещё, – продолжил Макс, – перед тем как пойдём, нужно перекусить. Можешь не морщиться. На этот раз без экспериментов, обычная космическая еда. Ну почти, сегодня у нас кофе с яичницей.
– В тюбике? – с надеждой на отрицательный ответ спросила Маша.
– В тюбике! – пропел Макс
После космо-завтрака Максим протянул синий эластичный костюм с белым, как у него, халатом.
—Оденься, в моей импровизированной лаборатории условия максимально приближенны к земным, что не скажешь про другие комнаты. Там может как чертовски холодно, так и жарко. Я давно не ходил туда, уж прости. Костюм поддерживает оптимальную для жизнедеятельности организма температуру, защищая от внешних факторов.
– А халат, в неё тоже примочки— спросила Маша, натягивая костюм на себя.
– Эмм… Да, само собой, он круто выглядит. – произнёс Макс и улыбнулся.
Так же в дорогу он взял несколько тюбиков с едой, верёвку, пару мотков скотча и ещё какой-то хлам. Положив всё это в свой портфель, он протянул его Маше.
– Уговор дороже денег. Сказала будешь слушаться, так что тащи.
Недовольно буркнув что-то под нос, девочке ничего другого не осталось делать, как подчиниться, хотя внутри всё аж перевернуло от такой наглости. Будь сейчас другие условия,
