Первые игры в космосе. Per aspera ad astra. - Марсель Сибиряк
Сейчас станция была малолюдна – на месте был лишь необходимый обслуживающий персонал. Вообще «РОСС» могла работать полностью в автоматическом режиме, но пустовала она крайне редко.
Немало времени и сил ушло на то, чтобы подобрать зрелищные, но не требующие большого пространства виды спорта, соревнования которых могли бы проводиться в условиях невесомости. Среди прошедших отбор оказалось не так уж и много: сквош, спортивно-художественная гимнастика, космосамбо (странная смесь айкидо и некоторых видов единоборств с элементами борьбы), ну и, конечно же, любимые Элей танцы – одиночные и парные. Отдельно было решено провести соревнования по сварке в открытом космосе и симуляции стыковки в ручном режиме.
А для финансирования столь грандиозного мероприятия пришлось задействовать целый комплекс мер:
– выделение средств государством;
– продажа прав трансляции олимпиады;
– пожертвования меценатов и частных лиц;
– реклама (ну а куда без нее?);
– отдельная номинация «приз зрительских симпатий» при помощи отправки платных СМС.
Сложнее дело обстояло с привлечением участников. Китай, Индия и Иран согласились сразу, чуть позже было получение одобрение от Японии. А вот коллективный Запад долго мялся, тонко играя на политике и выторговывая себе привилегии. Но понимая, что рискует остаться в гордом одиночестве, всё же дал добро.
Разумеется, никакие земные тренировки не могли дать полноценной подготовки к спортивным состязаниям в невесомости. И теперь у Эльвиры и её соратников было всего несколько дней для адаптации и обретения необходимых навыков. Конечно, отведенного времени было мало даже для того чтобы научиться точно перемещаться по кораблю, не говоря уже о спорте. Но для того и устраивался жесточайший отбор – выбирали лишь лучших из лучших, умеющих безукоризненно и с хирургической точностью управлять собственным телом.
Почти сразу же Эльвиру начали мучить жуткие головные боли – сердце привыкло перекачивать кровь из ног, но здесь, при отсутствии силы тяжести кровообращение было нарушено. Спасали лишь специальные утягивающие повязки, которые задерживали кровь в ногах. Но носить их разрешалось лишь по нескольку часов в день. Масла в огонь подливал и непрекращающийся сильный шум оборудования, от которого она находила спасение лишь в некоторых модулях станции. Да и с ориентацией в пространстве первое время было туго: здесь не было пола, стен и потолка в привычном смысле этих слов. Можно было спокойно закрепиться ногами, как на потолке, так и на стенах. А скоро её тело покрылось синяками и ссадинами – малейший просчет усилия приводил к неизбежному столкновению. Отталкиваешься ногами – тормозишь головой.
Да, всё оказалось даже сложнее, чем она могла себе это представить! Но её грела мысль о достижении мечты и потрясающий воображение вид Земли из иллюминатора. А чувство долга перед своей страной обязывало быть не просто сильной, но несгибаемой.
Час за часом, день за днём Эльвира всё лучше осваивала искусство управления своим телом в невесомости. Она уже умела молниеносно перестраивать восприятие пространства, моментально меняя в голове положение пола, потолка и стен. Научилась точно рассчитывать усилия для толчка и даже натёрла первые космические мозоли – на кончиках больших пальцев ног. Впрочем, Эльвира всё ещё была недовольна собой. Она по-прежнему ощущала себя неуклюжей и неповоротливой. Иногда она искренне завидовала обезьянам, которые могли использовать собственный хвост и как балансир и как дополнительную точку опоры. Впрочем, весь экипаж станции восхищался её успехами: то, на что у них уходили недели, ей удалось освоить за пару дней.
За тренировками время летело незаметно, неумолимо приближая волнительный момент выступления. И вот уже на станцию прибыли участники первых в истории соревнований на орбите Земли.
Индия и Иран были еще совсем юными космическими державами, поэтому с их стороны делегация была совсем небольшая. Зато китайцы прибыли в полном составе, с твёрдым намерением побеждать. Американцы буквально ввались на станцию, по-хозяйски ко всему присматриваясь и критикуя. Европейцы же решили сходу привнести свою лепту «первого в космосе», включив в состав спортсменов трансгендера.
Самыми серьезными соперниками оказались китайцы – традиционная любовь к ушу делала их ловкими, проворными, выносливыми и умеющими быстро ориентироваться в пространстве. Выступления американцев были наполнены пафосом и выкриками «юэсэй», но они честно старались, прилагая все усилия для совершения невозможного – победы над русскими. Европейцы же в парных танцах горделиво выставили мулата и азиата-трансгендера, провозглашая «космический прорыв демократии».
Приближался тот миг, когда Эльвира должна была оправдать с таким трудом заслуженную ею честь представлять интересы Родины. Тяжкий груз ответственности давил на хрупкие женские плечи куда сильнее, чем космические перегрузки. Чтобы совладать с собой Эльвира прильнула к иллюминатору и погрузилась в медитацию на фоне бесконечного числа звёзд, которые выглядели гораздо ярче и чётче, чем на Земле. Она стала ощущать себя бесконечно маленькой песчинкой посреди миллиардов миров. Все невзгоды и тревоги приравнялись к абсолютному ничто в этой необъятной Вселенной. Вся её жизнь, сознание, мысли и чувства – лишь миг, порожденный разумом в нескончаемом потоке времён. Но Эльвире нельзя было растворяться в этом Космосе – она должна была оставаться человеком с его эмоциями и амбициями. Она должна была ощущать ритм музыки и биение своего сердца. Поэтому она растворила Космос в себе…
Когда пришло время Эльвиры, все люди, напутствовавшие её, были поражены. И многие – прямо в сердце. Больше не было той скромной и тихой девушки, которую все они знали. Из карих глаз лился свет вселенской любви и в них они видели отражение космоса.
Для Эльвиры, сейчас, не существовало ничего кроме её свободно парящего тела и музыки. Она слилась с мелодией, а ритм стал отражением её внутреннего «Я». Каждым жестом, каждым движением она выпускала Космос изнутри себя, излучая флюиды любви в пространство. Она сияла словно Солнце, отдавая все свои чувства и энергию обратно во Вселенную. Через танец она сливалась с окружающим её миром, и не было больше мира внутри и вне её – они были едины.
И когда музыка стихла, Эльвиры не стало. Она отдала себя всю до последней капли. Опустошенная, будто после выматывающего марафона по пустыне, она с трудом смогла приподнять голову, склоненную в заключительном па. Её взгляд встретил разинутые рты и ошеломленные лица. Эльвира лишь слабо улыбнулась в ответ – на большее сил у неё не осталось. Её десятерной «тулуп» во время сальто отныне станет мерилом мастерства не столько для танцев в невесомости, сколько для всех космических гимнастов.
Чьи-то сильные руки нежно приобняли её и перед глазами проплыли панели с
