Воспоминания о будущем. Новые горизонты - Александр Петрович Петров
Как он сюда попал? Приехал. После взрыва склада пиротехники в его квартале начались облавы, как и в кварталах других кланов во всех городах Австралии. Его успели предупредить. Малайзия, Сиам, Индия, Йемен, Сирия. Он сменил множество стран, городов, общин. Как только его начинали искать, он уезжал. Из Сирии он приехал в Россию. Сирийская община слишком малочисленна, и вся на виду. В России его встретила полиция, но на него ни чего не было, а власти Австралии традиционно не утруждали себя предоставлением доказательств. А договора об экстрадиции нет. В Россию он ехал к дочери, вернее бежал. Она не знала, так он думал до железнодорожного вокзала в Краснодаре. Она его встречала с мужем и сыном. Обнялись, поехали домой в Геленджик. Весь вечер проговорили. Живут скромно, много работают. Сын в детсаде, но сегодня воскресенье, детсад не работает. Дочь с мужем в поездке по кафе, проверяют. А он за старшего. Многое из его привычек управления пришлось забыть или скорректировать. У дочери сеть кафе восточной кухни, хорошие повара, новые продукты. Она рассказывала, как искала рецепты их приготовления, пробовала, ошибалась, снова пробовала. Теперь у неё масса оригинальных блюд, которые не стыдно подать и на государственном уровне. За это её заметили, сделали членом СЕМЬИ её мужа. Того изгнали за предательство, гуманисты. Он бы просто казнил. Браслет на руке его дочери — вид дешёвой безделушки, но с «начинкой», символ принадлежности к СЕМЬЕ. И она прошла посвящение полностью. Заказ платья и украшения из золота в виде лотоса. Он видел его фотографию. Шедевр, точная копия татуировки на её плече.
Из Австралии приходили плохие новости. Его квартал разорван среди группировок. Подробностей мало, и они скудны, но в квартал лезут конкуренты: латиноамериканцы, байкеры, негры. Все хотят оторвать «кусок» квартала побольше.
— Господин Ли.
— Здравствуйте Лена. Мы вас уже заждались. А вот и баба Нюра с пирожками.
— Сначала поедим, пока горячее. Потом поговорим.
Все на детской площадке жевали пирожки, запивая их чаем. Потом дети побежали играть, а взрослые сели разговаривать.
— Господин Ли. Это, пожалуй, к вам.
— Кто?
— Вон там, мужчина.
Ли было их семейным именем. Его деда звали Ли, его отца, братьев и сестёр, сына и дочь. Внук был Александром. Он сделал клановый знак рукой, человек ответил правильно. Это оказался Вон, его «правая рука» в клане.
— Кто это, господин Ли?
— Мой помощник. Приехал проконсультироваться.
— Молодые мало что умеют. — ответили бабушки.
— Да. Многому их надо учить.
Они отошли, присели.
— Господин Ли. Я по поручению общины. Вас просят вернуться, взять всё в свои руки.
— Вон. Я давно не был там, информации мало. Что там происходит?
Ли внимательно слушал рассказ. Его лицо было сосредоточено, а в груди бушевал огонь.
— Значит, «Чёрные Обезьяны» грабят людей!?
— Да. По-другому это назвать нельзя.
— А полиция?
— Бездействует.
— Донг?
— Он один ни чего не сделает. По мере возможностей.
— А почему-бы вам не объединиться вокруг него?
— Он не авторитетный, даже я. А вот вы!
— Я не смогу даже въехать. Полиция не даст. Община в таком виде не защитит. Но я подумаю, что сделать. Ты где остановился?
— Только сегодня приехал.
— Пошли, поселю у дочери. Они приедут поздно. С ней и поговорим.
— Она же сбежала от вас, от клана?
— И попала в другой клан, более могущественный. К тому же она единственный мой ребёнок, который выжил. Наследница моей власти.
— Да, господин Ли.
— Сейчас, пока внук гуляет, посидим здесь, поговорим с местными бабушками. Относись к ним уважительно, но без лишних подробностей. Они не знают, кто я.
— Да, господин Ли.
Они подсели к другим, немного поговорили через переводчика. Потом все засобирались по домам. Близился обед, и надо было кормить и укладывать детей. Втроём пошли в кафе. Там Вона удивило то, что Ли платит за заказ в своём кафе. Хотя по правилам клана высокопоставленные члены могут есть где угодно бесплатно. Но здесь свои правила.
Вечером они сидели вчетвером, когда ребёнок уснул, сидели и говорили о делах в Австралии. Его дочь наотрез отказалась перенять его «бизнес». Ей здесь спокойней. И за себя, и за сына. Но поговорит с СЕМЬЁЙ.
Граница. Его ужас. Всю дорогу от таверны до поста рядом с его телегой ехал начальник их десятка. Он, под видом немого и придурковатого помощника трактирщика, работал на него две недели, пока ждали заказ. Потом погрузили его добычу, замаскировав обычным для этих мест грузом, и неспешно поехали. Эта дорога стоила ему половину жизни. Не менее десятка раз они находились на грани разоблачения, как ему казалось. Но, пронесло. Теперь их груз досматривали таможенники. Среди них был ещё один воин его десятка, великолепный стрелок с мощным самострелом. «Этот достанет и с 200, и с 300 шагов. Их телегу досмотрели, не нашли, пропустили. Теперь на другой стороне, но он везёт знак, их осмотрят для вида. Перед ними какой-то старик с небольшим узелком для сына. Пустяки. Всё, ещё 300 шагов, и они его не достанут. Там таверна, там ждут. Старик тоже идёт к таверне. Хотя, тут только одна таверна, все останавливаются в ней.
— Ты думаешь, это он?
— Да. Я знаю эти места. Этот тавернщик — шпион. На той стороне таверну держит его брат. Два сапога — пара.
— Но мы могли его взять.
— А к кому он едет?
— Торнак?
— Уже там. Перед ним ушёл.
— Не раскроют?
— Нет, не раз так ходил. И именно здесь.
— Я к палатке, сворачиваться.
— Нет. Ещё неделю здесь побудешь. Внимательно осматривай всё.
— Слушаюсь, командир.
Ни два тавернщика, ни два десятка личной охраны Правителя Ашута не обратили внимания на старика, заказавшего кислое пиво, грубый хлеб, и старый, уже чёрствый сыр, и скромно присевшего в глубине зала, под лестницей. Он медленно жевал заказанную еду, облокотившись головой о столб, как будто сильно устал. Через столб он хорошо слышал, о чём говорили в комнате выше. Они не будут ждать, уедут сразу. Надо выйти на улицу и сесть где нибудь в тени. Он встал, и с кружкой пива в правой руке, и с хлебом в левой пошёл к выходу.
— Уже уходите, дедушка? — окрикнула его девочка-подросток, прислуживавшая
