Апокалипсис (СИ) - Котов Сергей

Я вздохнул.

— Я знаю, Кай, — сказал я, — но мы не можем похвастаться тем же… странно, что наша цивилизация, третья версия человечества, рассчитанная на коллективный разум, вдруг оказывается настолько более… — я не смог подобрать правильное слово и запнулся; просто «жестокой» тут не подходило.

— Велинэ, — произнёс Кай на марсианском; это слово невозможно было перевести. У него было два значения: так назывался особый вид живородящих ящериц, живших в районе Западного побережья Южного континента Марса. Чтобы расправиться со своими естественными врагами — крылатыми хищниками — они скармливали им собственных детей, предварительно заражая их особыми паразитами. Другое значение этого слова — особый вид безумия, поражённого которым следовало немедленно умертвить. Эти знания я почерпнул в интерактивной энциклопедии, когда в промежутках между полигонами при подготовке к венерианской миссии я изучал самых диковинных марсианских тварей.

— Всё-таки не совсем, — не согласился я, — были единичные случаи в истории. Была подготовка. Причём готовили такое оружие паразитические эгрегоры, которые, убеждён, не просто так возникли и с которыми остальное человечество успешно справилось.

Кай сделал паузу, пристально глядя на разворачивающийся над нашими головами огромный шар Земли — челнок менял курс и готов был начать разгон в сторону орбиты Венеры, где планировалась точка рандеву с Алисой.

— Гриша, а что, если этого внешнего вмешательства не было? — спросил он, наконец, — мы приняли эту гипотезу, но ведь никаких доказательств в голове этого айя ты не нашёл, так?

— Это не они, — я покачал головой, — точно не их уровень. Но мы ведь уже знаем, что тут может быть больше двух игроков, да?

— А если тут всё-таки самое простое объяснение? — настаивал Кай, — если ваша версия человечества, она… — он запнулся, но потом всё-таки закончил мысль: — она хуже нашей?

Я с удивлением посмотрел на напарника. Потом рассмеялся. Кай глядел на меня с выражением крайнего недоумения.

— Ты говоришь так, как будто это имеет значение, — ответил я, — лучше для кого, Кай? Для самих людей? Возможно, тут можно с тобой согласиться, но ведь и ваша цивилизация… то есть цивилизации, мы ведь фаэтонцев считаем. Вы ведь не были идеальными, да? Каково у вас жилось обычному человеку? Жесткая сегрегация общества по интеллектуальному принципу. Авторитаризм. Отсутствие любых социальных лифтов для тех, кто не вписывается в сиюминутные потребности общества. У вас не было безумцев, фриков, которые парадоксальным образом могли бы двигать прогресс, Кай. Да, вы в целом были более гуманными, но что лучше: гарантированно прозябать на дне, впахивая по госпрограмме, или же иметь проблеск надежды?

— Ты хаос считаешь добродетелью… — заметил Кай, — ты на грани ереси…

Я хотел сказать, что всё это время просто подыгрывал ему в этих религиозных вещах, чтобы он легче перенёс гибель родины. Что я не могу к этому относиться серьёзно, что я не верующий… но вовремя прикусил язык.

— Ты прав, — вместо этого сказал я, — давай я не пойду дальше.

Кай облегчённо улыбнулся.

— Но ты неправильно рассуждаешь, — добавил я, — мы не должны рассматривать человечество, пытаясь оценить его по какой-то нашей шкале. Она глубоко вторична. Кай, похоже на то, что нас выращивает искусственно для каких-то своих целей некая сверхцивилизация. Бессмысленно рассуждать о том, какой из видов скота лучше — будучи самим скотом. Напомню, мы затеяли всё это, чтобы вырваться.

— Я думал, ты просто хочешь, чтобы твой мир выжил…

— Нет, Кай, — я покачал головой, — в конце концов, я мог бы остаться в начале прошлого века, и прожить свою жизнь насыщенно, счастливо и богато. Да и ты тоже. Но я бы не смог, зная, что живу в загоне. Всё, что мы делаем — это только и исключительно для того, чтобы получить возможность самим узнать, какие мы на самом деле. Понимаешь?

Кай промолчал.

— И потом. Мы ведь до сих пор не знаем, кто присылает тюрвинги. Кто это сделал тогда, в Кемете? Вы ведь так и не смогли засечь. Так что вмешательство третьей стороны вполне возможно.

4

До визуального контакта, судя по таймеру, оставалось минут десять, когда радиостанция и приёмник лазерного сигнала почти одновременно сработали, информируя о поступающем вызове.

— Это ещё что? — заинтересовался Кай, и протянул руку, чтобы подтвердить приём данных.

— Стоп! — остановил я его.

— Что?

— Проверь шифр. Даты, — попросил я.

— Действующие, судя по таблицам, — ответил Кай, — да и канал основной, не сверхсекретный.

— У нас режим радиомолчания.

— Значит случилось что-то! Может, Считыватели…

— А источник? — продолжал я, — лазер требует наведения, значит…

— Рядом совсем! — удивился Кай, — дай-ка я…

— Ты же понимаешь, что здесь наших аппаратов не может быть? — спросил я, глядя на интерактивную схему, которую автоматика вывела на главный экран. Источник лазерной передачи находился в точке рандеву.

— Это Алиса, — наконец, сообразил Кай.

— Верно, — кивнул я.

— Чего это ей вдруг захотелось поговорить? Хочет обсудить условия сдачи?

— Кай, она компьютер, — заметил я, — более того, она синтетическая личность, обладающая всеми преимуществами квантовой элементной основы. Это как я в постоянном режиме. Только мощнее, наверное.

— Ей нужна связь как оружие. Вирус… психологическая атака.

— А, вероятнее всего, и то и другое.

— По лазерному каналу идёт передача, — заметил Кай, — она пытается нам закачать какой-то большой массив информации.

Вместо ответа я жестом отключил все сенсоры связи.

Через пару минут попытки связаться с нами прекратились. А вскоре мы были в точке рандеву.

Я готовился к битве. Был уверен, что Алиса не даст нам так просто добраться до тюрвингов. Наверняка у неё в арсенале ещё оставалось достаточно оружия, чтобы оказать сопротивление челноку. Во время полёта мы с Каем даже проигрывали различные варианты этих сражений: я входил в режим и по сохранившимся фотографиям пытался вычислить, каким оружием могла обладать Алиса. А потом, исходя из этого, строил тактику нападения.

Но вся эта подготовка оказалась совершенно ни к чему.

Когда мы оказались в нужной точке пространства, там висела медленно расширяющаяся серая сфера.

Я по-настоящему испугался. До дрожи в руках. Даже в тот раз, когда нас захватила Алиса, мне не было так страшно: тогда я лихорадочно придумывал план спасения, и было не до испуга. А тут придумывать было нечего. Всё уже произошло. То зло, встретить которое мы готовились, уже было здесь, небрежно демонстрируя свои возможности.

— Плохо дело… — первым заговорил Кай, — нам ведь очень важно было получить тюрвинги, да?

Я молча кивнул в ответ, продолжая наблюдать за расширяющейся сферой. Гайя действительно считала, что мы должны собрать все семь тюрвингов. По какой-то причине это было важно. Более того, они уже были собраны — после того, как Лев достал на Луне седьмой. И вот, теперь мы потеряли три просто потому, что решили повторить тот ход событий, который привёл к моей заброске в прошлое.

— Ребята, что у вас? Мы не получаем картинку. Вы на месте? — голос Кати в наушниках звучал тревожно; мы пользовались обычной радиосвязью, значит, эта фраза была сказана пару минут назад, когда наступило расчётное время прибытия в точку рандеву.

Вместо ответа я молча снова активировал наружные сенсоры. Четыре минуты длилось молчание. Потом Катя снова заговорила. Её голос звучал удивительно спокойно, учитывая обстоятельства.

— Подбирайте тюрвинги и двигайтесь обратно, — произнесла она.

До меня не сразу дошёл смысл сказанного.

— Пошлите бота, — продолжала она, — сами не выходите. Мы не знаем свойства этой пыли. Лучше не рисковать.

Только после этого я посмотрел на экраны сканеров, работающих вне оптического диапазона. Они довольно точно вычислили форму и положение тюрвингов внутри пылевого облака. Все три предмета находились точно в центре.