Кингчесс (СИ) - Лей Влад

— Освободить проход! — приказало одно из этих существ их взводному. У этого страшилища был холодный, механический и ничего не выражающий голос. Тантал поежился. Не хотелось бы ему самому столкнуться с таким противником — от них прямо-таки исходил запах смерти, неотвратимости.

Бойцы его группы спешно растянули щиты в разные стороны, освобождая проход для этих «Берсерков».

Тантал молча провожал их взглядом. Четыре несуразные, непривычные фигуры спокойно, ни на кого не обращая внимания, двигались вперед. А замыкал их шествие уже, скорее всего, человек. Его экзоскелет был больше, чем у Тантала и других бойцов, на плечах имелись какие-то странные наросты. От головы к груди и небольшому подобию рюкзака на спине шли тонкие трубки в просто неисчислимых количествах. Почему-то, глядя на них, Тантал подумал про дреды. Именно на них и были похожи эти трубки, словно многочисленные косички, спускавшиеся с головы существа.

Во всем остальном экзокостюм выглядел обычно. Хотя нет, были еще несколько отличий. К примеру, какие-то уж слишком толстые кисти рук, необычное, даже мертвенно-бледное свечение окуляров на шлеме, эдакое синее свечение, а еще это существо двигалось, сопровождаемое странным шелестом, словно бы броня была не из сплава различных металлов, а из бумаги.

Поравнявшись с «Фантомами», это существо обратилось к взводному.

— Продвигайтесь за нами.

— Но…

Существо не стало слушать и продолжило вышагивать вперед, вглубь коридора.

Уже спустя пару минут они встретили детей Фенрира. Точнее, когда «Фантомы» туда добрались, они нашли лишь ошметки тел. Странного бойца в необычной броне не было, как и двоих «муравьев», как окрестил их Тантал. Зато здесь, на этом перекрестке, еще сражались два оставшихся. Они были необычайно гибкими и быстрыми, как и подозревал Тантал. Их движения были стремительны, сложно было уследить за мельтешением конечностей. И каждое движение заканчивалось гибелью еще державшихся детей Фенрира. Вот огромный волк вознес свой топор, а «муравей» легко уклонился от удара, поднырнув под лапу, уйдя в сторону. Тут же его напарник, находившийся метрах в двадцати от сражающихся, совершил быстрый, невероятно мощный скачок, открыв огонь из пушек, вмонтированных в его конечности. Парочка волков, начавших было стрелять в «Фантомов», была буквально изрешечена, а сам прыжок «Муравья» закончился отсечением головы огромного волка, который продолжал махать своей секирой.

Второй муравей взмахнул своей правой «рукой», в которой словно бы не было никаких шарниров, и уж тем более костей или хоть какого-то их подобия. Он словно кнутом стегал двух волков, оставляя борозды в их доспехах, отсекая конечности.

Впереди, за поворотом, куда ушли два других муравья вместе со своим командиром, были слышны крики и выстрелы. Похоже, они расправлялись с еще одной группой врагов.

— Это что еще такое? — озадаченно спросил Димон, рассматривая кучи мертвых тел. Все они принадлежали детям Фенрира — суровым бойцам, каждый из которых стоил людям потери одного, двоих, а иногда и троих солдат. Здесь навскидку находилось около 50-ти мертвых тел. И что, со всеми справилась эта загадочная пятерка «Берсерков»?

«Фантомы» продолжали продвигаться вперед. Судя по всему, «Берсерки», за которыми они шли, прикрывая тыл и за которыми зачищали остатки обороняющихся, двигались к мостику корабля.

— Они что, решили впятером захватить «Меч Императора?» — недоумевал Димон.

— Скорее, в одно рыло, — хмыкнув поправил его взводный. — Тут человек только один, а остальные — дроиды.

— Думаешь, он ими управляет? Но как можно управлять сразу четырьмя машинами, да еще и самому участвовать в бою?

Взводный не спешил отвечать.

— Не знаю. Может, они под контролем сети, или это дроны вроде Три Тройки?

— Нет, — вмешался еще один боец «Фантомов». — Я слышал, что Три Тройки уникален. Это самостоятельный искин, как и Шеснашка. И он управляет только бывшими полицейскими дроидами.

— Тогда эти кто? — кивнул в сторону бушующих впереди «Берсерков» Димон. — А главное, кто живой пилот?

— Я думаю, скоро узнаем, — ответил взводный. — Все, хватит разговоров, вперед!

И бойцы ускорились.

Очередной перекресток являл собой самое настоящее поле битвы. «Берсерки» вместе со своим командиром носились по всему залу, нещадно убивая детей Фенрира. Отовсюду слышались пальба, крики, приказы. Казалось, что появление «Фантомов» либо было незаметным для противника, либо они попросту игнорировали людей, концентрируя все свои усилия на том, чтобы прикончить похожих на муравьев тварей и их командира.

Бойцы «Фантома» заняли позиции, рассредоточились и замерли, ожидая приказа своего командира, и тот не заставил себя ждать.

— ОГОНЬ!

Отстреляв ленту и присев за укрытием, чтобы перезарядить пулемет, Тантал прикинул, где именно они находились. По всему выходило, что следующий перекресток станет последним. Именно там находилась тяжелая бронированная дверь, ведущая на мостик корабля.

Судя по всему, бой в космосе уже начался — корабль содрогался от залпов своих многочисленных орудий, волки давно перестали использовать энергетическое оружие, а значит, «Меч Императора» включил щиты.

Что же, лично для него и «Фантомов» битва за Эдем началась давно и, вопреки его ожиданиям, пока заканчиваться не собиралась. Более того, мыслей о своем скоропостижном перемещении в тело клона уже и речи не было. Тантал кардинально изменил свое мнение — теперь он считал, что шансы захватить корабль у них были, и были они высоки.

Часть первая. Замена

Глава 0. Доноры

Киндельлан и Ларок были братьями. Конечно, все таги — братья и сестры, но этих двоих объединяли не только расовая принадлежность или тот факт, что оба они были выходцами одного гнезда, или даже кладки. Их объединяли целеустремленность, упрямство. Хотя подобное встречалось практически у всех птенцов гнезда Талуг. Даже сейчас, когда оно переживало далеко не лучшие времена, чуть не лишилось своего лидера, птенцы этого гнезда все равно высоко ценились, и им пророчили умопомрачительную карьеру. Киндельлана и Ларока можно было бы сравнить с человеческими близнецами, способными чувствовать и даже предугадывать мысли, замыслы, действия друг друга. Они были едины. И если не телом, то разумом точно.

Именно это позволило им выжить, стать сильнейшими в кладке. И ляги, и, особенно, люди ужаснулись бы, узнай они, как именно происходит отбор птенцов. Редко когда в кладке появляется меньше 50 птенцов. Однако еще реже до 10 лет доживает больше половины от изначального количества. Слабые птенцы выбраковываются: не способен питаться, не можешь постоять за себя, недостаточно умен, быстр, или же тебе банально не повезло, и в столь раннем возрасте ты заболел — скорее всего, тебя умертвят, или просто позволят умереть, не пытаясь помочь. И здесь дело было вовсе не в слабой медицине, нет. Таги испокон веков следили за тем, чтобы естественный отбор не ослабевал, мог собирать свою жатву, и никак этому не препятствовали — слабые, глупые, больные и просто невезучие не имели шансов на жизнь. Быть может, в этом был секрет того, что до сих пор таги считались наиболее сильной расой в плане генетики — у людей, ирдов, даже норгов наличествовали генетические заболевания, эти расы хирели и, скорее всего, через несколько тысячелетий, а быть может, и веков оказались бы на грани исчезновения. Но только не таги. Таги не знали таких проблем. Они были плодовиты, чего не наблюдалось у норгов, они пренебрегали гуманностью по отношению к собственному потомству, что делало слабыми людей, они старались помогать только сильным детенышам, остальных в лучшем случае игнорируя, чего не было уже у ирдов, которые тряслись над своим потомством даже больше, чем над деньгами. Хотя нет, это сравнение не совсем корректно. Даже детеныши для ирдов были на втором плане. Деньги были на первом. Но, тем не менее, разумные мыши оберегали свое потомство и даже подумать не могли о том, что захиревшего мышонка лучше умертвить, чем позволить вырасти и даже (о, боги) позволить дать потомство. Таги подобного не приветствовали. У тагов участие в кладке для самок являлось привилегией, которую нужно еще заслужить, а не как у лягов — обязанностью каждой. И за свое право самки тагов боролись. Причем чем ближе был день, когда можно было оплодотворить яйцо, тем большие интриги начинались. Не редки были случаи, когда самки убивали друг друга только ради того, чтобы получить возможность стать одной из счастливиц, которым будет разрешено в определенный день в определенное время зайти в святая святых и отложить яйцо, из которого, быть может, появится новый детеныш. Конечно, те суровые времена канули в лету, и сегодня ухищрения, позволяющие физически устранить конкурентку, не приветствовались…