МАЙКЛ СУЭНВИК - ОЛОВЯННОЕ БОЛОТО
Почва была серой, а облака над ней - мутно-оранжевыми: истинно венерианские цвета. Она могла бы видеть покрытые зеленой травой скалы и ясное голубое небо: ее визор позволял такое, но единственный раз попробовав сделать это, она быстро переключила все назад. От фальши увиденного разрывалось сердце.
Лучше видеть пропитанный горечью грунт и мрачное небо, какими они были в действительности.
Они шли на запад. На Полдень. Словно в бесконечном, бессмысленном сне.
- Эй, Пунтанг!
- Ты знаешь мое отношение к подобному языку, - устало бросила она.
- Твое отношение. Потрясающе! А как насчет моих чувств? Моего отношения к тому, что ты мне говорила.
- Мы можем помириться, Макартур. Совсем необязательно доводить все до крайности.
- Ты была замужем, Пунтанг?
- Сам знаешь, что нет.
- А я был. Женат и разведен.
Она уже знала это. К этому времени они знали друг о друге все.
- Когда брак распадается, одна из сторон первой свыкается с этим. Проходит через разочарование и боль, сгорает от унижения, скорбит о гибели отношений… и идет дальше. Обычно это тот, кому изменили. И вот в один прекрасный день он выходит из дома, а бедняжка стоит на пороге и мямлит: «Подожди. Неужели ничего нельзя уладить?» Она еще не доперла, что все кончено.
- И?..
- В этом твоя проблема Пунтанг. Ты так и не сообразила, что все кончено.
- Что именно? Наше партнерство?
- Нет. Твоя жизнь.
Прошел день. Может, и больше. Она спала. И проснулась, все еще шагая, с ненавидящим шепотом Макартура в ушах. Выключить рацию не представлялось возможным: такую политику проводила Компания. В шагающие механизмы встраивались миллиарды систем и подсистем, призванных защищать инвестиции Компании. Иногда Патанг будил его храп. Она всегда ненавидела это хрюканье с причмокиванием. Временами оно так доводило женщину, что она передразнивала своего компаньона. И теперь жалела об этом.
- У меня были мечты! - твердил Макартур. - У меня были амбиции!
- Понимаю. Как и у меня… когда-то.
- За каким чертом тебе нужно было лезть в мою жизнь? Почему я, а не кто другой?
- Ты мне понравился. Я посчитала тебя забавным.
- Что ж, теперь в дураках осталась ты.
Там, в Порт-Иштаре, Макартур был долговязым, тощим, чисто выбритым парнем интеллигентного вида. Он был высок, и вы невольно сторонились его коленок и локтей, в полной уверенности, что он обязательно что-то собьет или уронит, хотя этого никогда не происходило. Наоборот, он обладал странной, почти клоунской грацией. Когда Патанг застенчиво спросила, не хочет ли Макартур стать ее партнером, он подхватил ее, закружил и поцеловал прямо в губы, прежде чем снова поставить на ноги и сказать «да». Тогда у нее плыла голова от счастья. Тогда она была уверена, что сделала верный выбор.
Но Макартур оказался слаб. Костюм сломил его. Все эти месяцы он варился в собственных эмоциях, в абсолютной изоляции… Он даже внешне изменился. Глядя в его лицо, все, что вы видели - искаженные гневом черты и измученные глаза.
Покидаем горы.
Входим в тессеру.
Патанг вспомнила, каким волшебным казался вначале пейзаж тессеры.
- Сложный складчатый рельеф, - так охарактеризовал его Макар-тур: пересекающиеся высокие гребни и глубокие овраги в таком количестве, что с орбиты местность казалась разделенной на квадраты, словно кафельный пол. Неожиданно перед вами вырастали крутые скалы. Вы делали поворот, следуя причудливому зигзагу долины, и стены расступались и шли вниз, вниз, вниз. На Земле не найдешь ничего подобного. Впервые проходя через тессеру, она чувствовала, как по спине бежит озноб благоговения и восхищения чудом природы.
И теперь она думала: может, удастся это использовать. Эти каньоны перетекают один в другой. Съехать вниз - и пуститься бежать во всю мочь. Найти другой - и нырнуть в него. И повторять маневр, пока мучитель ее не потеряет.
- Ты серьезно вообразила, что можешь скрыться от меня, Патанг? Она невольно взвизгнула.
- Я читаю твои мысли, Патанг. И знаю тебя, как облупленную.
Это было и правдой, и неправдой. Люди просто не созданы для того, чтобы знать друг о друге всю подноготную. Во всем виновато вынужденное совместное существование, условия, в которых ты никогда не остаешься наедине с собственными мыслями. Скоро ты знаешь все истории, которые может рассказать тебе партнер, и для тебя нет потаенных уголков его души. И уже очень скоро каждая мелочь начинает действовать тебе на нервы.
- А если я признаю свою неправоту? - умоляюще пробормотала она. - Да, я была не права.
- Мы оба были не правы. Что из того?
- Я готова пойти тебе навстречу, Макартур. Смотри, я остановилась: ты можешь поймать меня и не волноваться, что я смоюсь. Неужели это не убедит тебя, что мы не враги?
Лазерное излучение. - Да ради бога, беги что есть мочи, если пожелаешь. Я уверен: в конце всегда смогу тебя прижать.
Хорошо же, отчаянно подумала она. Если хочешь этого, поиграем в салочки! Тебе водить!
Она нырнула в тень каньона и побежала.
Каньон извивался бесконечными поворотами, и вскоре Патанг исчезла из поля зрения своего компаньона. Макартур не мог поговорить с ней, не мог ее услышать. Не мог сказать, куда она направляется. Молчание было настоящим счастьем. Она впервые, бог знает, с какого времени осталась наедине с собой. Жаль только, у нее нет времени как следует насладиться этим непривычным состоянием души. Но ей нужно поразмыслить, и поразмыслить серьезно. Чуть впереди одна стена каньона уходила вниз, образуя склон, который могло легко одолеть ее шагающее устройство. Или лучше двигаться вверх по каньону?
Какой путь выбрать?
Наверх!
Она установила шагающее устройство на автобег, а сама тем временем принялась изучать карты. Бесплатные, полученные со спутника, они были очень хороши. Но недостаточно хороши для нее. Показывали детали до трех метров в поперечнике, но ей требовалось знать каждый метр местности. Вот эта трещина то ли разделяется в двух километрах отсюда, то ли там имеется вторая борозда, не доходящая до первой? Определить невозможно. Патанг с радостью заплатила бы за первоклассное обслуживание, за информационные сливки, достаточно детализированные, чтобы выявить следы, идущие по пыльной поверхности рельефа. Но отломанная антенна сделала ее бессильной.
Патанг скользнула в узкую борозду. Борозда раздваивалась, и она выбрала правое ответвление. Когда стены стали смыкаться, она выкарабкалась наверх и побежала, высматривая другую борозду.
Шли часы.
Отчаянный страх гнал ее вперед. Она поджала ноги и поставила костюм на автобег. Вверх по каньону. Через очередной гребень. То и дело петляя и сворачивая. Оглядывая расстилавшийся впереди ландшафт, пытаясь выбрать верное направление. Мысленно бросить монету. Рация действовала только в пределах видимости, так что Ма-картур не мог использовать ее, чтобы отследить Патанг. Поэтому - вперед!
Вперед.
Вперед…
Прошли часы или дни? Патанг не знала. Вполне возможно, что и недели. Костюм обладал способностью стимулировать мозг. Что-то вроде электрического варианта амфетаминов. Но, как и при злоупотреблении амфетаминами, вы теряли ощущение действительности. Лишались представления о времени.
Поэтому Патанг понятия не имела, сколько она билась, чтобы понять: все бесполезно.
Костюм был чертовски тяжел. Если она бежала достаточно быстро, чтобы держаться на расстоянии от Макартура, костюм оставлял отчетливые следы на грунте. Но если она замедлит шаг, чтобы, выбирая дорогу, перескакивать с камня на камень, преследователь в два счета ее догонит.
Выхода нет. Она не сумеет сбежать от него.
Ощущение безнадежности, охватившее Патанг, было тоскливым и знакомым, как потертое, выцветшее от времени пальто, на замену которого не хватает денег. Уже давным-давно она пересекла ту границу, где заканчивалась надежда. Она так и не сумела откровенно признаться себе, что больше не верит в находку перспективной жилы, а просто ждет дня окончания контракта. Упорно пытается выдержать, отслужить срок и вернуться на Землю - если не богаче, то хотя бы не беднее, чем была прежде.
Когда же ее невинные шутки и дразнилки превратились в издевательства? Да с того момента, когда она, скованная незримой цепью со своим напарником, потеряв надежду уединиться хотя бы во сне, начала делиться с ним мельчайшими подробностями своего существования в треклятом костюме, в том числе и самыми интимными.
Это был способ провести еще один день. Способ выразить эмоции, достаточно эмоций, чтобы задеть его. Какая глупость…
И час расплаты настал.
Но Патанг не могла сдаться. Она обязательно должна…
Последнюю мысль она не додумала до конца. Если она собирается проделать эту неназванную вслух вещь, сначала следует вспомнить основные правила.
Те самые правила. Никакого насилия. Защита оборудования Компании. Самозащита. Они выстроились в строгом порядке.
