Дэвид Дрейк - Бронзовые шеренги
— Берегись! — крикнул он, когда из рядов местных взмыло по дуге еще два десятка дротиков.
Оценив степень опасности, легионеры либо вскинули щиты, либо просто не обратили внимания на летящие мимо копья. Одно ударилось о землю перед Вибуленом и развалилось на дюжину железных обломков и шишковатое древко, вроде бы ротанговое. Несколько дротиков лязгнуло о забрала шлемов, но тонкий звон потерялся в грохоте сапог. Никто из легионеров не упал.
Вибулен со вскинутым мечом опередил свою когорту на два шага, чем превратил себя в отличную мишень: десяток копий уже летел к нему. По коже трибуна побежали мурашки, бугорчатая паутина шрамов зачесалась и натянулась, точно канаты. Зато так его видит вся когорта, а кто-то должен дать знак…
— Давай! — гаркнул он, хотя из-за многоголосого рева его все равно не услышали. Рука с мечом резко упала вниз.
Три сотни глоток ухнули разом — это когорта дружно метнула свои тяжелые копья. Легкий вражеский дротик ударил Вибулена в плечо, и трибун пошатнулся. Широкая ладонь Кальва легла на спину командира, удержав его и подарив секунду, нужную, чтобы восстановить равновесие.
Передние ряды местных разорвались — римские копья достигли цели.
В пятидесяти футах от легионеров пронзительно завопили оранжевые неприятельские солдаты, спотыкающиеся о тела своих товарищей, доспехи которых не выдержали ударов тяжелых копий.
— Вперед! — крикнул замыкающий в первой шеренге, забыв об оставшемся копье и выхватывая короткий меч.
Трубы что-то пели, но это уже не имело значения: тактика была отброшена, Десятая прорубала себе путь в гуще армии местных.
Поддавшись короткому приливу ярости, Вибулен по-прежнему держался впереди, между двумя легионерами. Местный, с золотистой кожей и ярко-карминными глазами, попытался убраться с дороги трибуна, но римское копье пронзило его щит и руку, крепко-накрепко спаяв их воедино. Меч Вибулена полоснул бойца чуть ниже подбородка. Хлынула кровь, более светлая, чем человеческая.
Шок столкновения сбил местных в кучки. Неуправляемый напор задних добавлял смятения во вражеские ряды. Вибулен перепрыгнул через все еще корчащееся тело и бросился на стену щитов и перепуганных оранжевых лиц. Направленный в него железный наконечник копья промахнулся — неприятеля оттолкнул кто-то из его солдат. Вибулен сделал выпад в сторону противника. Боец вскинул щит, принимая удар, и тут же упал — копье легионера из второго ряда вошло в оранжевое брюхо.
Запыхавшийся Вибулен, с меча которого продолжала капать чужая кровь, остановился, позволяя наступающим шеренгам обтекать себя. Резня — работа не для трибуна, но Вибулену все больше и больше хотелось ощущать стремительную свирепость схватки, освобождающую нарастающую в его душе ярость. Когорта продвигалась с уверенностью сохи, влекомой волами по сухому чернозему.
Оконце в толпе местных, образовавшееся при первом контакте, заполнилось римлянами. Вибулен вытер клинок о тело погибшего, оставив на плоти две вяло сочащиеся кровью царапины. Затем он убрал меч в ножны. Три растянувшихся друг на друге трупа создали небольшой бугорок. Не колеблясь, трибун ступил на возвышение, чтобы следить оттуда за ходом битвы.
Легион казался толстым шилом, протыкающим пояс из рыжей кожи. Кавалерия на левом крае держалась как бы в стороне от россыпи тел — местные не угрожали всадникам, а они сами не делали попыток отогнать неприятеля. Один из «скакунов», безволосая скотина, по виду напоминающая помесь волкодава с буйволом, лениво жевала мертвеца, заколотого своим наездником. Вибулен не ошибся, предположив, что местные станут избегать их; тысячи фланговых воинов дрожали от нерешительности, не рискуя или не догадываясь окружить легион. Чтобы атаковать похожих на жаб всадников на их жутких «скакунах», требуется гораздо больше дисциплины, чем продемонстрировал этот оранжевый сброд.
В сотне шагов за спинами легионеров в бронзовых доспехах, так контрастирующих с наготой аборигенов, находился командующий с двумя десятками оставшихся при нем телохранителей. Из трех тысяч приземлившихся на космическом корабле он один знал, зачем ведется бой, но, кажется, не собирался самолично вступать в сражение. И если тупой выродок сохранил себе половину охраны — Марс и все боги, что творится сейчас на правом фланге?!
Нечеловеческий победный крик, раздавшийся в полумиле от Вибулена, дал трибуну однозначный ответ.
— Готовьтесь к отрыву! — приказал он ближайшему центуриону.
Смуглый офицер, сын североафриканского колониста, коротко бросил что-то двум легионерам, отсылая их с приказом на передний и задний фланги. Легион никогда не разбрасывался людьми, их и так вечно не хватает, гонцы трибуну не положены, но когорта справлялась и так.
Трубы блеяли от ужаса. Местные с гиканьем клубились на правом фланге римлян. Легионеры в тылу поспешно разворачивались, повинуясь скорее инстинктам, чем приказам обескураженных офицеров. Внезапно серьезность ситуации дошла и до штабного отряда. Трое телохранителей поскакали в сторону надвигающейся оранжевой толпы. Остальные смешались с пехотой.
На левом фланге затих звон железа о сталь. Когорта остановилась, и местные получили возможность бежать к своему лагерю. Даже те, кто не участвовал в битве, заразились всеобщей паникой и неслись, оставляя позади неуклюже раскинувшиеся тела.
— Кругом! — скомандовал Вибулен, перекрикивая ропот. — Все назад! Там варвары еще желают драться с Десятой!
Возбужденные возгласы жаждущих убивать легионеров слились с топотом кинувшейся выполнять приказ когорты.
Войско развернулось, и Вибулен побежал к новому переднему краю, бывшему задней шеренгой. Кавалеристы, приземистые и угрюмые в своих увесистых доспехах, проявили достаточно здравого смысла, чтобы направить скакунов к флангу Девятой когорты, оголенному маневром Вибулена. Метательные копья вылетали из рядов местных лишь изредка, почти не мешая продвижению римлян. Их товарищам, оставшимся подле командующего, повезло меньше.
Град дротиков мгновенно прервал вялую атаку. Два «скакуна» свалились, несмотря на толстую броню. Сам командующий распластался на камнях. Потерявший седока зверь взвыл дурным голосом над упавшим хозяином. Из холки его торчало древко случайного копья. Оранжевые воины закололи двух пытавшихся подняться всадников и повалили последнего. Полдюжины телохранителей покинули ряды пехоты и нервным галопом помчались на подмогу своему нанимателю. Раненый «скакун» прыгнул на одного из уланов. Животные сплелись, и боец оказался зажат между массивными телами. Когтистая задняя лапа прошлась по его голове, и та вместе со шлемом взмыла к небесам в фонтане зеленой сукровицы.
— В атаку! — рявкнул Вибулен, и даже не услышавшие его легионеры последовали за бегущим вперед командиром.
Кавалерия и местные сцепились в четверти мили от них. Когорты правого фланга были слишком заняты обороной, чтобы подключиться к броску. Половина легиона стала бронзовым червем, ощетинившимся копьями навстречу оранжевому потоку. Без немедленной поддержки весь правый фланг будет раздавлен и превратится в окровавленный клубок покореженного металла Десятая когорта — их единственная надежда
— Ри-и-им! — гаркнули бывалые воины, вскидывая щиты.
Новый град дротиков обрушился на них. Задние ряды разомкнулись, в шеренгах образовались бреши. Позади оставались раненые, стискивающие вспоротые или пригвожденные к земле чужеземным деревом голени. Ну до них дело дойдет, когда спустятся спасательные команды, а они не приземлятся, если переделка завершится полным разгромом.
Осознав внезапную угрозу, местные бойцы защелкали и завыли. Собственный успех расслабил их. Цеп, молотящий ряды бронзовой пшеницы, превратился в тысячу неуправляемых группок, теснимых римской шеренгой. Только вожаки, сгрудившиеся вокруг штабного отряда пока не потеряли единства.
Один «скакун» еще держался на ногах. Четыре тяжеловооруженных охранника с булавами пытались окружить командующего, ворочающегося синим пятном на бурых камнях. Шквал ударов булав и парирующих копий завершился грохотом упавшей брони — проворное оранжевое тело с ножом прыгнуло на поверженного бойца. Стремительный меч Вибулена тут же вошел в горло местного.
Десятая когорта раздавила ошеломленных местных. Еще секунду назад оранжевые воины рвались вперед, торжествуя победу, — и вдруг наткнулись на нерушимую стену римлян и разбились об нее. Безжалостная и неумолимая, как восходящее солнце, Десятая гнала в панике улепетывающих противников, давая время оправиться и развернуть строй правому флангу. Земля за ними стала скользкой от крови.
Запыхавшийся Вибулен отдыхал, опустившись на одно колено. Он вытащил меч, и тот прилип к руке. Послышался рев двигателей. Через несколько минут спасательные команды займутся павшими легионерами, возвращая жизнь всем, кому не вышибли мозги или не сломали хребет. Вибулен, погрузившись в болезненные воспоминания, потер ребра.
