Илья Рясной - Мы здесь власть
- Мы нужны друг другу, - уже без былого энтузиазма произнёс я. – Нам нужны мир и сотрудничество.
- Нужны? Не нужны? – пожал плечами сонный Верховник. – Мир? Или война? Война хорошо… На войне громко и оркестры…
Он зевнул еще шире.
И тут у меня что-то с лязганьем сложилось в голове.
- Мы выражаем восхищение, - потянула меня за язык непреодолимая сила. - И видим, что равных Вам нет. Во всей Галактике нет никого, кто больше подходил бы этому Великолепному Креслу. Единственный для единственного – если вы согласны, мы будем вас звать так. Единственный правитель для единственного кресла!
Я ощутил направленные на меня изумленные и вместе с тем уважительные взоры чиновников.
Верховный оживился. Пощупал кресло и даже подпрыгнул на мягких подушках, будто пытаясь убедиться, что оно еще под ним. Гордо приосанился. И одобрительно гыркнул:
- Мир. Торговля. Кнудлики!
Атмосфера сразу разрядилась.
- Р-работайте. О результатах доложите секретарю, - заученно произнес Верховник. Он ощупал еще раз стул и протянул: - М-му… М-мму.
Присутствующие подобострастно глядели на него.
- Му… Мы… М-мы здесь власть, - со всей дури Верховник двинул кулаком по подлокотнику начальственного кресла…
***
В просторном, обставленном удобной офисной мебелью, лишённом даже намека не помпезность кабинете Торговой грани Абдулкарим с готовностью принял предложение чувствовать себя как дома и трансформировал парадный костюм в рабочий – то есть в халат и чалму. Теперь он чувствовал себя в своей тарелке и был готов к азартному торгу. Похоже, его партнер, младший референт Брукс Мельдоний - сухенький седенький старичок с пронзительным взглядом и хитрой улыбкой, был из той же породы. Началась эпическая торговая битва, достойная своего отражения в сказах, поэмах и легендах, только летописцев и романтичных поэтов, к сожалению, в кабинете не было. Здесь собрались жёсткие и умные прагматики.
- Мы можем предложить хорошо зарекомендовавшие себя комплекты бытового обслуживания «Зомби-Тирекс» и «Титановый стрюк», - вещал, тщетно пытаясь утопить партнера в словах, Абулкарим. - А также наноскопы для пониженных температур - они отлично помогут в условиях вашей южной полярной воронки. И всё за каких-то тысячу эквивалентов.
- Ох, как же мне больно слышать такие цифры, - отвечал старичок. – Сказки я любил только в детстве. А оно давно прошло.
- Сказки – это штопарики закрытые за пятьсот. И штопарики открытые за четыреста. Хотя я мог бы…
- Вы не представляете, как мне обидно. Каких-то шестьсот эквивалентов за отборные штопарики.
- Было пятьсот!
- Ну, тогда считаем, что договорились за пятьсот.
- Что? Триста! И то, если возьмете партию этических трансформаторов.
Пока эти двое наслаждались жизнью, я беседовал с Кряксом Платонием. Его непосредственный начальник на радостях, что всё обошлось, убежал готовить предварительный доклад секретарю Верховника.
Мы, развалившись на уютных кожаных диванчиках, пили терпкий горячий напиток, одновременно напоминающий чай, кофе и морковный сок с перцем, и при всем этом обладавший вполне достойным вкусом. Я уже второй раз наполнял свою фарфоровую чашку из пузатого чайника, сделанного из особого огнеупорного железного дерева.
- Я впечатлён вашим ходом с креслом, - произнес Крякс Платоний. - Это что, было как просветление?
- Сам не знаю, что за язык потянуло, - пожал я плечами.
- Вы угодили в самую точку. В самый центр проблемы. Кресло – это для Верховного и смысл, и цель, и содержание, и последний рубеж обороны. Это его всё!
- Только сейчас я осознал это. А так просто бросил интуитивно.
- Что ж, мы избежали ряда проблем и осложнений, за что вам большое спасибо.
- Не за что. Но…
- Вы хотели что-то узнать у меня? – внимательно посмотрел на меня младший референт.
- Да, но…
- Не стесняйтесь. Я же вижу, что вы хотите спросить, как мы докатились до такой жизни. И почему во главе нашей системы стоит личность, в голове которой мысли взрастают реже, чем пальмы на северных ледовых полях. Верно?
- Примерно так.
- У нас исторически чрезвычайно забюрократизированное общество. В отличие от Земли, у нас всего один континент, нет разных рас, минимальные различия между народами, так что достижение единого планетарного государства не было слишком большой проблемой и обошлось без сокрушительных войн и катаклизмов. Но поймите – бюрократия для нас это всё. Это основа нашего благополучия и стабильности. Она оказывает решающее влияние на все процессы в обществе. И, естественно, выстроена по жесткой вертикали, отсюда и Единая Бюрократическая Пирамида.
- Это я понимаю. Вот только…
- Вот только не перевернута ли эта пирамида вверх ногами? Уверяю, она стоит очень прочно. Просто бюрократия живет по своим законам, поэтому Пирамида приобрела некоторые специфические очертания… Смотрите, разве у вас не бывает такого, что начальник не терпит умных подчинённых, поскольку боится, что они займут его место?
- Бывает, - на миг задумавшись, согласился я. - Хотя в последнее время эти случае единичны и строго пресекаются.
- А у нас это сплошь и рядом. Начальник назначает менее умного заместителя. Тот рано или поздно становится начальником и выбирает себе ещё менее умного заместителя. И так далее. Или, не в силах избавиться от глупого нерадивого чиновника, его выдвигают на повышение. И что в результате?
- В результате имеем Верховника, который не понимает вообще ничего.
- Правильно. Появляется Пирамида в нынешнем виде. Её основание – рабочие, инженеры, простые исполнители. Умные делают карьеру и рвутся вверх. Квалификация работников растет, достигая своего пика на уровне младших референтов, которые исполняют основной объем управленческих задач. Это костяк системы. У нас нет заместителей и секретарей. Нас не подсидишь. У нас есть только наше любимое дело, которое мы выполняем с честью. А выше начинается борьба за власть и деградация.
- И вот наверху тупое, властолюбивое, подозрительное существо, готовое грызть глотки за свое место – не в переносном, а прямом смысле.
- Смысл их существования – кресло, в котором они сидят. Чем оно шире, тем вожделеннее… На вершине Пирамиды не человек, а Кресло. Оно фетиш. Мечта любого карьерного верхолаза вписаться в него так, чтобы его не выковырять оттуда и экскаватором.
- А если тому же Верховнику вздумается порулить, и он начнёт отдавать приказы?
- Ну и что? Пирамида – это система. Все деструктивные импульсы будут заблокированы бюрократией, заморожены и заболтаны на уровне квалифицированных исполнителей.
- А вдруг Верховник решит за неисполнение своих приказов творить суд и казни?
- Ну так это тоже бюрократическая процедура. А мы мастера процедур.
- А зачем такая власть вообще? Зачем её вершина, которая не несёт никаких обязательств?
- Потому что власть – это самостоятельная сущность. Взамен которой пока мы ничего не можем предложить, если хотим организовать полноценное общество, а не прятаться по пещерам и не охотиться с дубинами на пятнистых кошкоенотов.
- В этом что-то есть.
- А как вы выстроили свою систему управления?
- Социальное конструирование, развитая техносфера и высокая духовность населения – три кита Системы Прогрессивного Управления.
- Звучит убедительно, но пока нам не по силам.
Между тем у купцов торг накалялся.
- Смузи трухлявые, жабрецы величальные за пятьсот! – причитал Абдулкарим. - О, Аллах, будь милосерден к своему верному слуге. Так, а это что? Кавтуки корневые – тысяча волн. Ох, ох.
- И за всё это – лишь жалкие генератор молитвенных волн, этический резонатор и подводный туннельный маслорез, - достойно отвечал Брукс Мельдоний. - Это выгодно вам и совсем не выгодно нам. Но поскольку дружба превыше выгоды, то…
Я отхлебнул горячий напиток, призадумался, потом поинтересовался:
- А почему снизу не сделать встряску и не сковырнуть людей, которые вряд ли в силу интеллектуальных особенностей смогут что-то противопоставить?
- И запустить процесс по новой? Чтобы была грызня наверху и опять закончилась тем же самым?
- Вы уверены, что закончится этим?
- Проверено. Даже выведен цикл – двадцать пять лет, и все будет по-прежнему Но только с издержками – интригами, может, даже с кровью, грызней, уничтожением перспективных проектов. Поймите, у нас гомеостаз – система идеального равновесия. Мы не имеем сколь-нибудь серьезных внешних и внутренних угроз. Нам не нужна мобилизация и консолидация населения. А для приятного путешествия по спокойной реке неторопливый колесный пароход куда предпочтительнее реактивного катера, быстрого, но опасного.
«Да, много нам открытий чудных готовит просвещенья дух», - подумал я, весьма озадаченный нарисованной картиной.
- А полуяриков боязливых нам в таком количестве не надобно, почтенный. Не надобно! – воскликнул Абдулкарим, всегда тонко чувствовавший, когда его хотят надуть. – Как говорили наши предки – не надо нас кидать, и не кидаемы будете!..
