Дэвид Брин - Звёздный прилив
Вообще-то нужно чудо — что-нибудь этакое, что помогло бы экипажу из дельфинов с помощью семи людей и одного шимпанзе отремонтировать корабль и убраться из этой части галактики, прежде чем преследователи их догонят.
В лучшем случае в их распоряжении несколько недель. Альтернатива — пленение десятком не совсем нормальных рас ити. А в худшем случае — межзвездная война, в масштабах, не виданных галактикой миллионы лет.
От всего этого Тошио казался себе маленьким, беспомощным и очень юным.
Тошио слышал очень высокие звуки — эхо сонаров возвращающихся разведчиков. Каждый далекий крик отражался точкой на экране его сканера.
Потом на востоке показались два крупных силуэта, они выныривали к собравшимся наверху, прыгали, ныряли, кусаясь понарошку.
Наконец один из дельфинов изогнулся и нырнул прямо к Тошио.
— Хикахи возвращается, она хочет, чтобы ты поднял сани, — быстро, почти неразборчиво прощелкал Кипиру. — Постарайся не заблудиться по пути наверх.
Тошио сморщился, продувая балласт. Не стоит Кипиру так явно показывать свое презрение. Даже нормально говоря на англике, дельфины словно осыпают слушателей градом насмешек.
Сани поднимались в сонме крошечных пузырьков. На поверхности вода мощными ручьями стекала с боков машины. Тошио выключил двигатель и повернулся, чтобы отстегнуть лицевую пластику.
Наступившая тишина принесла облегчение. Вой двигателя, щелчки сонара, писк дельфинов — все вдруг исчезло. Свежий ветер взъерошил мокрые прямые черные волосы, охладил пылающие уши. Он принес запах чужой планеты — аромат вторичной растительности на старом острове, тяжелый маслянистый запах дерева-сверла в пору его расцвета.
И во всем легкий металлический привкус.
На корабле говорят, что это не вредно, особенно Тошио в его водонепроницаемом костюме. Образующиеся хелатные водородные кольца абсорбируют тяжелые металлы, которые могут усвоить разведчики. Хотя, конечно, никто не знает, какие еще опасности таятся на этой планете.
А если им придется провести тут месяцы? Годы?
В таком случае медицинское оборудование «Стремительного» не справится с медленным накоплением металлов. И со временем придется просить йофурские, теннанинские и соро корабли взять их — для допросов или чего-нибудь похуже, просто чтобы убраться с этой прекрасной планеты, которая исподволь убивает их.
Не очень веселая мысль. Тошио обрадовался, когда к саням подплыл Брукида.
— Зачем Хикахи велела мне подняться на поверхность? — спросил он у пожилого дельфина. — Я думал остаться под водой, на случай, если меня уже засекли спутники-шпионы.
Брукида вздохнул.
— Вероятно, она решила, что тебе нужен перерыв. К тому же разве можно обнаружить такую маленькую машину, когда вокруг столько металла?
Тошио пожал плечами.
— Очень любезно со стороны Хикахи. Мне и правда нужен отдых.
Брукида поднялся в воде, удерживаясь ударами хвоста.
— Слышу Хикахи, — провозгласил он. — А вот и она.
С севера быстро приближались два дельфина — один светло-серый, другой с темными пятнами. В наушниках Тошио услышал голос командира группы:
В пламени плавников — я, Хикахи, обращаюсь к вамГрудные слушают — брюшные делаютСмейтесь над моими словами — но повинуйтесь имСоберитесь у саней — и слушайте!
Хикахи и Саттатта сделали круг и остановились перед собравшимися членами экспедиции.
Наряду с другими дарами человечество дало дельфинам широкие возможности мимики. Конечно, за пятьсот лет генной инженерии невозможно достичь того, чего достигла природа за миллионы лет эволюции. Фины по-прежнему выражают свои чувства звуками и движениями. Но они уже утратили то застывшее выражение мордочки, которое люди считали (отчасти справедливо) постоянной насмешливой улыбкой. Теперь фины умеют выглядеть встревоженными. И Тошио мог считать мимику Хикахи классическим проявлением дельфиньего недовольства и беспокойства.
— Фип-пит пропал, — объявила Хикахи. — Я слышала его крик к югу от меня, потом ничего. Он искал Сассию, которая немного раньше исчезла там же. Придется на время оставить картографирование и поиски металлов и пуститься на поиски. Всем вооружиться.
Послышался общий ропот несогласия. Из-за того, что дельфинам придется надеть доспехи, которые они с удовольствием сняли, выйдя из корабля. Но даже Кипиру понимал, что это необходимо.
Тошио уже сбрасывал доспехи в воду. Они сделаны так, чтобы дельфин легко мог их надеть, но кому-то обязательно понадобится помощь, чтобы подсоединить усилитель нервных импульсов к специальному гнезду над глазом.
Тошио закончил работу быстро, с неосознанным изяществом, которое вырабатывается долгой практикой. Его тревожило отсутствие Сассии, вежливого дельфина; она всегда доброжелательно разговаривала с ним.
— Хикахи, — обратился он к проплывавшей мимо руководительнице, — мне связаться с кораблем?
Маленькая турсиопа поднялась в воде перед Тошио.
— Нет, Поднимающийся-по-Лестницам. Мы исполняем приказы. Над нами уже могут висеть спутники-шпионы. Установи на санях возврат по автопилоту на всякий случай — если на юго-востоке нам не уцелеть.
— Но никто не видел больших животных...
— Это только одна из возможностей. Я хочу, чтобы на корабле получили информацию, как бы ни сложилась наша судьба... даже если нас всех охватит «лихорадка спасения».
Тошио похолодел при упоминании о «лихорадке спасения». Конечно, он об этом слышал. Но видеть не имел никакого желания.
Двинулись на юго-восток в засадном строю. Фины по очереди плыли по поверхности, потом ныряли к Тошио. Дно океана казалось длинным рядом змеиных следов, усеянных странными оспинами — дырами, похожими на глубокие угрожающе-зловещие кратеры. В долинах глубиной сотни метров Тошио видел дно, покрытое темно-синими щупальцами.
Длинные подводные хребты с интервалами увенчивались сверкающими металлическими вершинами, похожими на замки в губчатой броне. Многие поросли густыми зарослями похожих на иву растений, в которых плодились и кормились китрупские рыбы. Один металлический холм стоял на самом краю пропасти — пещеры, вырытой его собственным деревом-сверлом; когда сверление закончится, пещера поглотит весь холм.
Гипнотически гудел двигатель саней. Следить за инструментами слишком просто, и потому Тошио невольно начал размышлять. И вспоминать.
Когда его впервые пригласили в космос, все смахивало на приключение. Он уже дал клятву астронавта и готов был забыть о прошлом. А на новом дельфиньем корабле нужен был человек-гардемарин для ручной работы.
«Стремительный» — небольшой исследовательский корабль необычной конструкции. В космическом пространстве редко встречаются разумные, дышащие кислородом и снабженные плавниками существа. Тех, что есть, используют в качестве мастеров и рабочих-клиентов, а для удобства вводят искусственное тяготение.
Но первый корабль с экипажем из дельфинов должен быть совсем другим. Он сооружался по принципу, которым больше двух столетий руководствовались земляне: «По возможности выбирайте простые решения. Не пользуйтесь наукой галактов, если не понимаете ее».
Через двести пятьдесят лет после первого контакта с галактической цивилизацией человечество по-прежнему пытается догнать ее. Галактические расы использовали древнюю Библиотеку задолго до того, как на Земле появились первые млекопитающие, и с ледяной медлительностью пополняли новым это универсальное собрание знаний. Людям, в их ранних неуклюжих космических кораблях, они казались богоподобными. Теперь у Земли есть своя ветвь Библиотеки, гипотетически дающая ей доступ ко всей мудрости, накопленной за галактическую историю. Но только в последние годы она стала реально помогать и больше уже не сбивала с толку.
«Стремительный», с его сложной системой бассейнов, удерживаемых центробежной силой, с его мастерскими и лабораториями в невесомости, должен был показаться чужакам, наблюдавшим за первым стартом, невероятно архаичным. Но для неодельфиньей цивилизации Земли он стал предметом необыкновенной гордости.
После прощального круиза «Стремительный» остановился в небольшой человеческо-дельфиньей колонии Калафии и забрал нескольких лучших выпускников местной крохотной академии. Так началось для Тошио первое и, вероятно, последнее посещение старой Земли.
«Старая Земля» — по-прежнему дом девяноста процентов человечества, не говоря уже о других разумных земных расах. Галактические туристы по-прежнему толпятся здесь, чтобы поглазеть на родину enfants terribles, вызвавших за несколько столетий такие перемены. И все еще заключаются пари, сколько же продержится человечество без покровительства патрона.
