Павел Царёв - Матрица Души
— Конечно, такая возможность есть, — Сказочник, взвешивая в уме поданную штурманом мысль, остановил свой взгляд на Андрее. — Но, мне кажется, генетика — не та область знаний, которая ин-тересует компьютерианцев…
— Комплекс отчуждённости кристаллического «я»? — понимающе кивнул головой кибернетик.
— Комплекс отчуждённости, комплекс отчуждённости, — нотки раз-дражения, вновь появились в голосе Стенка. — Но мы ведь инте-ресуемся компьютаврами, хотя их природа также чужда нам, как и наша — им!
— Не надо переоценивать наш интерес к ним, — пожал плечами Ска-зочник. — Что же касается их интереса к нам, то после антропогенной катастрофы двести лет тому назад…
— Кажется, вирус кристалла?
— Да. Весьма специфическая мутация некоторых видов плесени, пере-шедших с разъедания гранита на разъедание кремний — германиевых деликатесов… Только глобальное обезвоживание и обезатмосферивание планеты помогло компьютерианцам изолировать, а потом и уничтожить очаги заболеваний. Так вот… С тех пор компьютерианцев столь же мало интересует биохимия, как нас элек-тронный мозг…
— Ну, не скажи, — возразил Андрей. — Решение проблемы кристаллического интеллекта имеет большое теоретическое значение в аспек-те построение общей теории сознания… И даже — практическое: в области общения.
Андрей, почувствовав возможность перейти к рассуждениям на любимую тему, оживился:
— Я тут набросал пару алгоритмов расходящихся мышлений… Расчёты показывают снижение барьера возрастающей субъективности в замкнутой системе.
— Ну-ка, ну-ка, — оживился Влад. — Что за алгоритмы?
Андрей вытащил из нагрудного кармана дискету. Вслед за ней, непрошеная, упала на пол расчёска.
— Давай посмотрим вместе?
— Ты что-то уронил.
— Да?.. Действительно, — Андрей подобрал расчёску и машинально причесал ею волосы, отчего они, однако, не стали менее взъеро-шенными.
Вставляя в паз дискету, кибернетик оживлённо говорил:
— Как сказал бы кэп, проблема сознания своими корнями уходит в глубокое прошлое. Впервые все три принципа объективного изучения сознания соединил в своём учении Аристотель. Они, как известно, гласят следующее: первое — мышление определяется природой и возникает из природы, второй — мышление существует само по себе согласно законам природы, третий — мышление зави-сит от формы его материального носителя.
С компьютерианцами дело обстоит иначе, так как мышление компьютерианцев определилось и возникло благодаря человеческому мышлению, что делает сомнительным возможность применения к изучению сознания компьютерианцев первого принципа сапиентологии[2]… С этой точки зрения наше посредничество в эксперименте компьютерианцев может, обернуться невиданной честью…
Стенк насмешливо хмыкнул:
— Не знаю насчёт почестей, но насчёт того, что мы можем стать самыми великими преступниками Галактики, я почти не сомневаюсь. Вспомните требование посла Большого союза немедленно истребить всех до единого носителей искусственного интеллекта…
— Ладно, ладно. Пусть будет по-твоему, — отмахнулся от пилота Андрей. — Вернёмся к моим алгоритмам.
По дисплею компьютера поплыли какие-то таблицы, формулы, графи-ки. Речь Андрея украсилась узкопрофессиональными терминами, которые беспрерывно уточнял подобной же абракадаброй Влад. Стенк махнул на них рукой и ушёл в каюту. Пьер, от начала до конца не принимавший участия в разговоре, продолжал меланхолично листать сравнительный атлас минералов внеземного происхождения. Сказочник с минуту наблюдал за оставшимися, поймав неожиданно себя на мысли:
— Хорошо бы увидеть нас со стороны.
Он усмехнулся:
— Не думаю, что это было бы лицеприятным зрелищем, — и перевёл свой взгляд на внешние экраны, — Ого! Кажется, кэп, всё-таки, нашёл микробиолога!
Но на сообщение психолога никто не обратил внимания. Все были заняты своими делами вплоть до того момента, когда в кают — компании раздался голос Драма:
— Хэлло, ошане! Знакомьтесь с нашим новым членом экипажа.
Влад, увлечённо споривший с Андреем по поводу корректности ввода лямбда — функциональной зависимости в трансцендентальное соотношение потенциалов мышления, оглянулся и сразу как будто потух, осунулся, прикрыл глаза рукой, горестно застонав:
— Пр-роклятые звёзды!
— Вы знакомы? — заинтересовался Келвин Драм.
— Это — она, — нотки безысходной скорби явно звучали в голосе штур-мана.
— Та бестия, которая околдовала тебя? — на мгновение оторвавшись от изучения очередного минерала, Пьер окинул женщину ничего не выражающим взглядом и снова уткнулся в атлас.
— Ты отлично владеешь собой, — позавидовал выдержке товарища Влад. Когда я увидел её в первый раз — я расстался с иллюзией на то, что колдун Альсании навсегда излечил меня от нервного тика…
— Который ты приобрёл, оставшись тет-а-тет с химерами космоса, дрейфуя в спасательной капсуле вдоль Млечного Пути… И ни одного человека на много парсек вокруг… Два чудовища против ма-ломощной лазерной пушки и мужества скромного покорителя Все-ленной, Вашего слуги, — соблюдая характерные особенности речи Влада, его пафос, но как-то бесцветно закончила за штурмана но-вый микробиолог…
— А она неплохо знает твою автобиографию, Влад, — хохотнул Андрей.
— Однако, всё же, позвольте представить: выпускница Гарвардского университета, микробиолог Энн Гоппс.
— О-о, Гарвард!.. И на окраине миров обетованных! — удивлённо вскинул брови, не отрывая глаз от атласа Пьер. — Непозволительная роскошь!
— Да ещё и в личине официантки, — не преминул съязвить Влад. — Удивительный коктейль!
Женщина пренебрежительно повела плечами:
— Я же не спрашиваю вас откуда и куда вы летите. Мне достаточ-но и того, что я знаю приблизительные сроки путешествия и сумму денег, положенных мне но контракту… А что вы — изгои цивилизации…
— Позвольте, — одновременно запротестовали Келвин и Андрей. Ошане переглянулись и дальше Драм продолжал один. — Я часто слы-шал подобное мнение об ошанах, но никак не могу взять в толк: в чём его смысл?
— В чём его смысл? — с трудом, будто заставляя себя повторять избитые истины, начала говорить Гоппс, уперев взгляд своих выпуклых, рачьих глаз в переносицу капитана. — Во-первых, в том, что вы оказались здесь, на окраине Земного Содружества, лишенные многих благ и удобств цивилизации. Так или иначе — общество вытеснило вас сюда, Во-вторых, специфика вашей жизни здесь ещё более развила ваши дикарские наклонности, сделала вас грубыми. В-третьих, всем развитым мирам известна способность истинных ошан использовать различия в ценностных шкалах разумных существ-аборигенов с наибольшей для себя выгодой… Вы же, копируя их методы, в добавок, полностью беспринципны… Удобно оправдывать свои действия то местными законами, то законами Земного Содружества, то законами третьих планет! Но моральные нормы…
— Кстати, о моральных нормах: они ведь тоже различны, — едко за-метил Влад.
Гоппс снизошла до улыбки:
— Вы знаете, о чём я говорю… И я не собираюсь вступать с вами в дискуссию… Насколько мне известно, и более авторитетным людям ни разу не удавалось переубедить мутантов…
— Кэп! — возмутился Влад. — Какого корнукрака ты привёл её сюда? От неё за парсек несёт рефлексиками! Уж лучше — никакого микробиолога, чем такого!
— Мисс, среди нас нет мутантов, — только по злому прищуру глаз было видно, что Келвин сдерживает накапливающееся в нём раздражение.
— Конечно, вы чистоплотны генетически и потому не избегаете медосмотров в космопортах. Я навела справки на этот счёт…
— Смотри, какая предусмотрительная! — не унимался заведённый уничижительным отношением к его персоне Влад.
— Да, я такая, — с оттенком вызова, но, по-прежнему, бесцветным голосом подтвердила Гоппс. — Вы пока генетически здоровы. Но я имею ввиду другое — духовное здоровье.
— И что же с нами не так? — тупо спросил Влад, осматривая своих товарищей.
— Трудно найти то, о чём не имеешь понятия. Я говорю о нравственности.
— Осторожнее, мисс! Вы вступаете в область знаний, изначально страдающую субъективностью, — предупредил Сказочник.
— Для вас авторитет большинства… И не только — людей… И не только — большинства, но и лучших умов некогда изолированных друг от друга цивилизаций — выглядит субъективно?
Драм, восстановив душевное равновесие, улыбнулся, прощая не-вежество гостьи:
— Конечно, нет, в смысле операционного понимания. Но глубины кос-моса вынуждают, прежде всего, нас, ошан, постоянно вводить в мышление новые энергемы понятий.
Гоппс насмешливо вздёрнула нос:
— Именно о краевом эффекте мышления мы с вами и говорим, хотя вы не признаёте этого, или, скорее, делаете вид, что не признаёте! Пограничники!..
