Андрей Ливадный - Естественный отбор

— Спасибо, — гнев покинул ее, оставив растерянность и усталость. — Хьюго, вы спасли мою жизнь, и я…

— Не будем об этом. Никто никому не должен. Через пару дней мы будем на Аллоре и расстанемся друзьями.

— Хорошо, — запоздало смутившись своей несдержанности, кивнула она. — Я, пожалуй, вернусь в каюту.

— Принцепс позовет вас к обеду, — ответил Хьюго. На пороге она не выдержала и обернулась.

— А если я скажу, что от того, вернусь я к месту крушения или нет, зависит судьба всего человечества?

Хьюго аккуратно положил деталь, словно опасаясь за ее сохранность в своих руках.

— Тогда я отвечу, что мне плевать на эту судьбу!

В глазах Беат промелькнуло мгновенное, едва уловимое презрение, и он отвернулся, чтобы не произнести очередную грубость. В конце концов она не повинна в том, что он такой.

Двери отсека плавно сомкнулись. Хьюго остался один, но вместо того чтобы дать волю своей ярости, он просто переключил сознание ровно на один уровень. Впервые за многие годы он приоткрыл лазейку для того холодного и рационального «я», что обитало в нем все эти бесконечные годы.

Хьюго удивился, когда спокойствие и отрешенность словно бальзам пролились на его раны. Перед глазами вспыхнула четкая кинематическая схема разобранного механизма. Он взял в руку деталь, не просто ощущая ее вес, а зная его с точностью до миллиграмма, и спокойная отрешенность опустилась как саван, укрыв сознание и отодвинув проблемы.

— Мисс Блейз?

Беат вздрогнула, открыв глаза. Голос, разбудивший ее, исходил из скрытых динамиков бортовой аудиосистемы.

— Да? — она обвела вопросительным взглядом пустую каюту. — Это вы, Хьюго?

— Нет, — лаконично и достаточно интригующе заверил ее тихий, хорошо отмодулированный голос. — Меня зовут Принцепс. Но друзья могут сокращать это имя до Прин.

Беат, к которой внезапно вернулись все мрачные и тревожные мысли, что предшествовали ее незаметному погружению в сон, рассеянно кивнула.

— Да, Хьюго говорил мне о вас. И велел поблагодарить за спасение. Спасибо, Принцепс.

— Прин, — мягко поправил ее голос, — Не стоит благодарности. У меня к вам вопрос, мисс Блейз. Позволите?

— Беат, — вернула она любезность. — Я слушаю.

— Что было в трюмах вашего корабля? — напрямую спросил голос.

Беатриче вздрогнула.

— А разве вы не посмотрели? — искренне изумилась она.

— Нет. Хьюго не из тех, кто грабит брошенные корабли. Знаете ли, у него свои, иногда весьма спорные с точки зрения логики, принципы. К тому же он спешил убраться из сектора.

— Я должна быть откровенна?

— Разумеется. Мы ведь друзья, — напомнил ей голос.

У Беат вдруг кольнуло сердце. Этот голос, манера речи, да и сам скрывающийся за ним машинный разум вдруг напомнили ей Райвена — существо, созданное искусственным путем из металла, пластика и кристаллов. Райвен был тем, кого она любила и потеряла.

— Если я отвечу честно, то вряд ли ты поверишь мне, Прин, — очнувшись от наваждения, ответила она. — Там были роботы. Старые, никуда не годные, списанные в утиль и по большей части поломанные машины. Я собирала их по многим планетам сектора.

— Да, звучит не очень правдоподобно, — спустя секунду согласился голос. — Если брать во внимание ту атаку, которой подвергся ваш корабль, мисс Блейз.

Последнее упоминание заставило Беат слегка побледнеть. Очевидно, что ее воспоминания об упомянутом Принцепсом событии не несли в себе ничего приятного.

— Эти люди были глупцами, — невольно вырвалось у нее.

— Да? Они что-то проглядели? — осведомился Прин.

— Нет, — спохватилась Беат.

Этот странный диалог и всплывший в памяти образ Райвена сильно подействовали на нее, лишив остатков душевного равновесия. Нужно было что-то делать. Она подняла взгляд к потолку, где прятались видеосканеры и динамики внутренней связи.

— Прин, почему твой хозяин так резок и угрюм? — внезапно спросила она, решив, что лучший способ защиты — это нападение.

— Тайна за тайну? — столь же неожиданно предложил ей компьютерный мозг.

Беат на мгновение задумалась. «В конце концов, что я теряю? — подумала она. — О том, что происходит на Деметре и кто такая Мать, знают очень многие в Галактике».

— Ты первый, — усмехнулась она, потянувшись за сигаретами.

Сбоку от нее что-то щелкнуло, и из-под раздвинувшейся крышки стола-тумбы плавно поднялся поднос с ароматно пахнущим, свежесваренным кофе, около чашки с которым лежали две булочки.

— Благодарю, — она положила сигарету, взяла кофе и выжидательно взглянула вверх.

Ей показалось, что под потолком кто-то едва слышно вздохнул.

— Вы не должны обижаться на Хьюго, — внезапно произнес Прин. — Его судьба весьма трагична с точки зрения человеческих моральных ценностей. Он сирота, и в детстве его приняли на воспитание одни очень нехорошие люди, — проникновенно сообщил голос. — Они занимались разного рода преступной деятельностью, содержали целую армию для охраны и осуществления собственного бизнеса, — пояснил Прин. — Естественно, что они приняли сироту и стали заботиться о нем из корыстных целей. Подростку сделали операцию, заменив некоторую часть мозга сопроцессором. Из него формировали беспощадного киллера, который должен был исполнять специальные заказные убийства. Сопроцессор, имплантированный в мозг Хьюго, делал из него биологическую машину, точную, безошибочную и слепо повинующуюся приказам.

— И он убивал? — внутренне содрогнувшись от лаконично изложенного ужаса, спросила Беат, почувствовав глубокую и едва осознанную симпатию к человеку, который еще минуту назад вызывал в ней весьма спорные и противоречивые чувства.

— Нет, — ответил Принцепс. — Его мозг начал отторгать сопроцессор, но не на биологическом, а на информационном уровне, и, к счастью, оказался сильнее.

— Да? И что дальше? Он бежал? — Беат была действительно тронута и заинтригована.

— Да, — подтвердил ее догадку Принцепс. — И для этого он создал меня. Мы вместе угнали этот корабль, ей показалось, что в голосе кибермозга промелькнули самодовольные нотки. — Правда, это было уже давно. Так давно, что никого из тех плохих людей не осталось в живых, — с хорошо симулированным, насмешливым трагизмом в голосе покаялся компьютер.

— Ты с Хьюго?! — догадалась Беатриче, которой корпоративно-криминальный мир Окраины был известен отнюдь не понаслышке. — Вы уничтожили их?

— Да, — лаконично ответил Принцепс, но за этим коротким утвердительным ответом угадывался гигантский и трагический смысл. — Они не имели права жить дальше и заниматься своей прежней деятельностью. Это аморально и несправедливо даже с моей точки зрения.

Эти слова еще глубже задели Беат, живо напомнив ей те счастливые дни, когда они с Райвеном, двадцатитонным мыслящим роботом, были единым целым, точно так, как Хьюго и Принцепс: человек и управляющий системами космического корабля кибернетический мозг.

— Теперь ваша очередь, мисс, — тактично напомнил ей голос Прина.

— Да, я помню. — Беатриче взяла чашку и отпила уже успевший остыть кофе. Прикурив, она откинулась в кресле. — Ты слышал о Деметре, Прин? — спросила она, задумчиво выпуская дым.

— Да, конечно, — мгновенно откликнулся голос. — Могу дать развернутую справку из своих архивов памяти.

— Не нужно. Я там живу вот уже несколько лет, — призналась Беат.

— Как?! — очень эмоционально отреагировал голос. — По моим данным, управляющая планетой компьютерная Сеть, которую еще некоторые называют Мать, сильно недолюбливает людей! — не то констатировал, не то напомнил он. — К тому же планету охраняет флот Сферы Дайсона, и проникнуть туда инкогнито весьма и весьма проблематично!

— Да, ты абсолютно прав, — подтвердила Беат. — Но я, в силу некоторых причин, являюсь исключением из общего правила. Я сотрудничаю с Сетью и постоянно нахожусь на Деметре.

— Это правда, что там происходит эволюция кибернетических систем? — осторожно осведомился Принцепс.

— Нет, — покачала головой Беат, — эволюцией это не назовешь. Скорее там имеют место попытки спровоцировать подобный процесс, — после короткого раздумья заключила она.

— А как же сама Сеть? Разве она не эволюционировала?

— Мать-уникум, — ответила Беат. — Она огромна, ее вычислительная мощность просто несоизмерима ни с одной современной машиной, а собственное сознание Сеть обретала в течение девятисот лет, пока была брошена и позабыта людьми. Но у нее есть два недостатка: во-первых, она статична в смысле пространственного положения, а во-вторых, слишком сложна и огромна, чтобы функционировать вне Деметры. И это сильно тяготит ее. Невелика радость быть заточенной в недрах погибшего в зародыше города-колонии и мыслить.