Ирина Якимова - Error 404 (СИ)

«Лера… Никакого геройства, бегите».

Он лежал на спине, и мониторы, показывающие внутренность «Красавицы», все были перед глазами. Разумеется, никто из взрослых никуда не бежал. Ли-Энн в коридоре по пути к камере сна вступила в такой же безнадёжный бой с пришельцами, как он. Эмма всё ещё была без сознания, Лера заблокировала её в карантине, а сама кралась к докам. Но вот показались джийане — женщина замерла, нервно глядя вперёд. Через мгновение выстрелы отбросили жену за пределы глаза камеры. И Ли-Энн была поднята кибернетическими монстрами в воздух — и тут же брошена обратно со сломанной спиной. Эмма сгорела под их плазмой, так и не придя в сознание.

Задыхаясь от ярости, немедленно распершей грудь, Антон подготовил третий, последний контейнер. Но в последнем шаге от кресел тройка киборгов остановилась и вновь завела беззвучные переговоры с отрядами в других секторах корабля. Антон пригляделся к мониторам и, кажется, нашёл робота, спровоцировавшего новый разговор. Это был довольно изящный, если уместно употребить это слово по отношению к киборгу, джийанин с белым корпусом космолетчика. Киборг с вполне человеческим ужасом глядел на останки Эммы в карантине.

Внезапно киборгам поступила команда отступить. Отряд за отрядом, инопланетяне покидали «Красавицу». Антон отметил, они двигались странно: ломко, дергано, как неисправные роботы. Белый киборг немного помедлил в карантине. Дождавшись, когда все вышли, он склонился над телом землянки, изучая что-то.

— Бран… отмени пока пуск шлюпки, отмена приказа Джада, — еле слышно сказал Антон, видя, что корабль готов выпустить капсулу с самым ценным грузом «Красавицы» — её детьми. Бран мелодично согласился.

Джийане возвратились на свои корабли, и скоро тяжёлый крейсер подхватил «Красавицу» силовым полем. На шпилях зажглись холодным звёздным огнём искорки: корабль начинал переход в гиперпространство.

Изображение на мониторах вновь задёргалось и засияло перламутром. Крейсер в клочья рвал привычную ткань бытия, он вгрызался всё глубже, заставляя реальность вокруг сминаться в складки. Кое-где в этих складках прорезались дыры, чернеющие знакомой пустотой космоса: то был побочный эффект перемещения тяжелого крейсера: спонтанно возникающие и схлопывающиеся тоннели в пространстве — «кротовые норы». Из-под купола силового поля наблюдать за этим было бы даже интересно… но только не с разбитого земного корабля, ставшего общей могилой для команды

На одном забарахлившем мониторе осталось изображение освещенной солнцем стороны 404-ой. Зелено-голубой шарик покачивался перед угасающим взглядом Антона, дразнил… Глупая мечта и опасная затея! Капитан осмелился бросить вызов самой Вселенной, и кара за самонадеянность была жестока. Шелтон, Эмма, Ли-Энн… Лера, Лера! Но более нет смысла в мести. Одно безумное желание: только б успеть сделать то, что должно сделать в по-иному открывшейся ему ситуации.

— Ли-Энн? — хрипло позвал Антон. — Ли-Энн, отзовись!

Женщина лежала так, что её голова попадала в поле зрения камеры. Зрачки Ли-Энн расширились от боли, но лицо было неподвижной маской, только по щекам катились и катились слёзы.

— Тони? — с трудом прошептала она.

— Я хочу стереть блок памяти корабля. Мне нужно твоё согласие.

— Блок памяти… — она сморгнула очередную порцию слёз. — Но, Тони, так мы уничтожим виртуальность! Зачем?

— Виртуалы восстановятся. Память нужно стереть. Не хочу, чтобы Дэн повторил мою ошибку.

— Нет!

— Твой код согласия, и я спасу детей. Выбирай: твои реальные дети или твои виртуальные любовники. И быстро!

Ли-Энн закрыла глаза. Затем быстро проговорила свой код: десять букв и цифр. Антон поднялся на колени, крепко держась за пульт. Он быстро ввёл свой код и код Ли-Энн и задал отключение блока памяти. И, показалось, он расслышал единый вопль виртуалов, которым устроил конец света одним мановением руки.

Волны искажения качали «Красавицу». На главном мониторе в перламутровом поле распахнулась очередная «кротовая нора», и Антон последним движением включил двигатель «Красавицы» на полную мощность и направил корабль в эту дыру, а потом рухнул у мониторов на пол мёртвым. «Красавица» вырвалась из силового поля крейсера и рыбкой скользнула в пространственный тоннель. Манипулятор крейсера метнулся за ней: точь-в-точь человеческая рука, надеющаяся поймать муху, но железные пальцы разочарованно сжали пустоту. Корабль землян был уже в ином слое пространства и летел, унося ценный груз — спящих детей — в неизвестность.

Земля 1

«Красавица», пятнадцать лет спустя

Капа проснулась от того, что захлопала на ветру отстегнувшаяся с одного угла крыша палатки. Звук был сухим, ясным, будто птица шелестит крыльями. Капа представила мир за пологом палатки, такой же сухой и ясный, как этот звук. Розовато-сиреневое небо, сливочно-жёлтый, широкий по горизонтальной оси овал солнца, облака — клочья ваты, прополосканной в расплавленном золоте… Сегодня тёплый восточный ветер опять понесёт к лугам низины на западе серебристые искорки пыльцы. В полдень, время самого жаркого солнца, туда слетятся прозрачные полубабочки-полумедузы с кружевными хвостами и заведут над шелестящими травами лёгкий, простой и красивый, как весь этот мир, танец, а Капа и Дэн будут любоваться ими и без конца целоваться, потому что никакое другое зрелище на свете так не располагает к романтике. Днём к водопою подойдут неповоротливые чешуйчатые твари, Дэн уйдёт фотографировать их и, может быть, вернётся очень довольный, получив всё-таки вожделенное фото тщательно охраняемого детёныша монстров. А вечером в зарослях коричневой травы на берегах реки панически заголосят птицы, опять поверив, что солнце закатилось за горизонт навечно, а они будут смеяться, зажигая свой костёр. Чудесный мир, лучший во Вселенной! И это утверждение не голословно: повидали они немало.

Капа улыбнулась и открыла глаза. И обнаружила, что муж тоже проснулся, может быть, от того же самого хлопанья ткани на ветру. Дэн сонно улыбнулся, а его рука уже скользнула в изгиб её талии — привычно, уверенно и нежно. Капа закрыла глаза и благодарно потянулась к нему.

— Привет, — прошептала она, не открывая глаз — боялась, что из них покатятся предательские сентиментальные слезинки.

— Привет, козочка, — немедленно отозвался Дэн, и она ахнула и бросилась на него, уселась сверху, замолотила в жесткую мужскую грудь маленькими кулачками. Лениво-лирического настроения как ни бывало.

— Не смей называть меня так! Я же сказала!

Муж вяло отбивался, смеясь:

— Почему, козочка? Тебе подходит это прозвище: маленькая, беленькая, веселая… — он сжал ее в объятиях и перекатился, теперь оказавшись сверху.

— Видела я эту «козочку» на картинке, — придушенно прошипела Капа. — Рогатая, бородатая… нет уж! Слезай, ты тяжелый.

Дэн мирно отступил, уселся рядом. Прищурился, бездумно разглядывая кусок ткани у двери, трепещущий на ветру.

— Хорошее утро. Давай просыпаться так почаще? — тихо сказал он.

— М-м-м, последние три месяца так и происходит, — довольно сказала Капа. Рука мужа заскользила по её бедру… но негромко просигналил видеофон с его браслета, и она кожей вдруг почувствовала холод маленького монитора.

— Одиночество — роскошь, — извиняющимся тоном сказал Дэн и убрал руку. Он отвернулся, завёл краткий разговор с кем-то. Капа опять улыбнулась сама себе. «Такое хорошее утро ничто не поколеблет», — стойко решила она.

— Это Эля, к тебе, — немного растерянно сказал муж.

Капа коснулась вгравированного под кожу межключичной ямки чипа, и через мгновение тело окутала серебристо-голубая голографическая ткань.

— Скорее. Что-то у них неладно.

Капа повисла на руке мужа, всматриваясь в монитор.

Эля, совсем юная девушка с кожей светло-кофейного цвета, кудрявыми волосами и красивыми темными раскосыми глазами, действительно, выглядела немного растерянной, но при этом, как обычно, чрезвычайно уверенной в себе:

— Мама Капа! Можно спросить?

«Мама»! Ну все, точно что-то натворили… Рано им еще вставать отдельным лагерем».

— Что у вас случилось?

— Вы уже завтракаете?

— Не уходи от темы.

— Я… Да. Чем вы травите маленьких красных жучков?

Мелкие членистоногие, отдаленно напоминающие жуков, и правда были не в меру назойливы, каждый день забираясь в припасы. Капа облегчено вздохнула:

— Соленую воду они не любят, ты же помнишь. Они уже приползли? Обычно являются позже.

Эля лучезарно улыбнулась:

— Просто я рассыпала порошок, которым снижают радиоактивность, а они вдруг набежали. Похоже, это их любимое блюдо.

— Что ты рассыпала?!

— Ну… Я разбила зарядку для лучемета. Совсем чуть-чуть буферной жидкости пролилось. Она же немного радиоактивна, да? Ничего, я ее уже засыпала порошком.