Алексей Бессонов - Стратегическая необходимость

Что-то они затевают, сказал себе Эрвин, наливая на пару глотков.

Когда месяц назад на базу неожиданно прибыл полностью укомплектованный – по штатам военного времени, гм! – противодесантный дивизион, оснащенный новейшими комбинированными ракетно-лучевыми системами с чудовищной мощностью поражения, Рутковски просто пожал плечами. Почему бы и нет? Возможно, парни имели задачу на проведение каких-нибудь контрольных стрельб и тренировки расчетов в условиях «ровного места». Пока, правда, стрелять никто не собирался. Дивизион осел плотно, стационарно, в рекордные сроки отстроив себе парки и укрытия – в ход пошли подземелья давно заброшенной имперской базы, – развернул все положенные системы обнаружения и принялся нести службу. Всерьез и надолго.

Эрвина, в конце концов, это не касалось никак, а задумываться о хитросплетениях стратегической мысли вышестоящих военачальников он не желал.

Но лучший антидиверсионнный легион Конфедерации, хитрые лисы, приученные вынюхивать, выслеживать и давить ядовитых мышей, проникающих в темные щели старых амбаров? Он прекрасно знал, что мятеж на Виоле был осуществлен с подачи эсис. Однако ж помимо Виолы было и еще кое-что, и об этом Рутковски тоже слышал. Были тайные базы на Диких Мирах и не слишком афишируемые операции по захвату невероятно далеких и бог весть кому нужных планет, вызванные какими-то высшими стратегическими интересами. В большинстве этих операций действовал именно «Мастерфокс», таинственный легион, сформированный в первый год войны из разномастных специалистов, появившихся словно ниоткуда.

Какие интересы могли забросить его сюда?

Бедняга Рутковски, конечно, не знал, да и знать не мог, что особый легион «Мастерфокс» существовал в с е г д а. Ну, может быть, не всегда, но давно. С того самого момента, когда внешней разведке стало окончательно ясно: новая война неизбежна, и подготовиться к ней, как водится, не удастся. Психология будущего врага была ясна не до конца, но кое-что понять все же удалось. Они, подозрительные парни в черном, знали – после того, как сорвется первый, ошеломляющий по силе удар, эсис начнут войну другого рода, используя до сих пор слабую связь между некоторыми человеческими мирами и многочисленные внутренние противоречия огромной, плохо управляемой Конфедерации. Сил Службы Безопасности не хватит, как ни увеличивай ее штаты. Вербовать агентов везде, где только можно – да, способ. Но и этого мало. Агенты – только глаза и уши, нужен кулак. Нужно высокомобильное, ни на что, по сути, не похожее, ударное подразделение, укомплектованное специалистами высочайшего уровня, способными действовать в любой, даже совсем уж запредельной обстановке. Способными, когда это будет нужно, выслеживать и жечь представителей своей расы. Простого солдата на такое не пошлешь, свихнется…

Тогда из линейных подразделений стали исчезать люди – один, другой, третий. Официально они убывали на переподготовку, но в свои части уже не возвращались. Примерно через год «переподготовленные» с повышением приписывались уже к другим легионам и тихо тащили службу. До тех пор, пока не раздались первые залпы новой войны.

Тут они исчезли еще раз, чтобы объявиться в составе вновь сформированного легиона, не проходившего пока ни по одному из тысяч кадровых регистров вооруженных сил. Даже номера у него не было. Вот знамя было, а номера – нет. Да и зачем, собственно, ему номер?..

И уж, конечно, никто не обратил внимания на исчезновение скромного молодого подполковника, просиживавшего галифе в одном из научных институтов генштаба. Мало ли в Конфедерации докторов военных наук, ни разу в жизни не командовавших даже взводом?

Взводом подполковник, однако, командовал. И ротой тоже. Правда, эти эпизоды его служебной биографии почему-то не упоминались в послужных листах, надежно похороненные под пылью спецхранов кадрового управления.

Обо всем этом Рутковски не слыхал.

Но и того, что он знал, было вполне достаточно, чтобы понимать – надо уносить отсюда ноги как можно скорее. Кто-то заваривает кашу… о том, что это за каша, ему не хотелось даже думать.

Глава 2.

Ланкастер глотнул кофе, поправил тлевшую в пепельнице сигарету и снова опустил руки на виртуальную клавиатуру.

«…Захват одного из штабных кораблей, на борту которого находились трое офицеров стратегического уровня, стал шокирующим событием… первые же допросы – а данные генералы, следует заметить, шли на контакт довольно охотно, настолько велико было их презрение к представителям «молодой» расы, – дали информацию, в которую сперва просто не хотелось верить. Так, один из пленных, ответственный за стратегическую разведку так называемой «южной армии» неприятеля, на вопрос о его личной оценке мобилизационных возможностей Конфедерации, едва ли не со смехом заявил, что говорить о чем-либо большем, нежели развертывание двух-трех корпусов, укомплектованных резервистами недавних сроков демобилизации, он не может. Такое заявление повергло представителей «Ц»-службы Флота, осуществлявших допросы, в искреннее недоумение. Пленный начальник разведки был отправлен на срочную мнемоэкспертизу. Эксперты указали, что тот не лжет. Всю тактику дознания пришлось кардинально менять… последующие беседы выявили не просто неподготовленность неприятеля, а нечто вопиющее, никак не укладывающееся в привычные нам рамки сбора информации о грядущем объекте удара. Понятие «мобилизационный ресурс» для эсис являлось чем-то расплывчатым. О мобилизации экономики речь не шла вовсе. Когда пленному показали истинные возможности нашей военной промышленности, способной, как выявила практика, в кратчайшие сроки не только восполнять все потери в технике, но значительно, в разы, увеличить ее производство, вся его спесь буквально испарилась. Автор присутствовал при одном из поздних допросов этого генерала и видел, насколько подавленным и даже испуганным тот стал после короткой экскурсии по нескольким верфям Авроры.

Последовавшие вскоре сражения, происходившие уже при неизменном количественном перевесе сил Конфедерации, показали полнейшую правоту выводов, сделанных комиссией «Ц»-службы на основании допросов пленных генералов неприятеля. (Следует заметить, что доклад, представленный комиссией, многие сочли не просто излишне смелым, а откровенно лживым!)

На третий год войны, благодаря работам корпорации «Энгельгард мекеник» и Бифортского арсенала Флота, в значительной мере было преодолено и то качественное преимущество в области систем управления и вооружения, которое противник имел в первый период войны. Следует откровенно признать, что концептуальные различия в подходах к исполнительным системам боевых кораблей, ярко проявившиеся в первые же дни войны, сохранились до самого перемирия, и здесь счет не всегда был в нашу пользу. Впрочем, большая, по сравнению с нашими кораблями, гибкость искусственного интеллекта, компенсировалась, во-первых, полнейшей шаблонностью в действиях неприятельских командиров, маневры которых легко просчитывались даже нижними чинами экипажей Конфедерации(!), чему лично автор был свидетелем, а во-вторых, огромной огневой мощью и живучестью наших «летающих крепостей» поздних поколений. Так, стандартное построение типа «боевая плоскость», сворачивающаяся при необходимости в полуцилиндр, причинившее нам сперва немало бед, оставалось неизменным даже тогда, когда была разработана тактика, позволяющая эффективно уничтожать противника в момент «сворачивания» – фланги уходили «вниз», открывая, таким образом, центр плоскости, в которой всегда шли корабли управления. Последние гибли мгновенно, не успев принять никаких мер по собственной защите, а дальше бой развивался уже по нашим правилам. Командиры неприятельских кораблей, потеряв командное ядро, продолжали выполнять свой маневр, словно не замечая того, что более быстроходные и защищенные человеческие корабли уже давно ускользнули из ловушки и, разбившись на звенья, отсекают фланги, чтобы затем уничтожить вырванные из строя корабли.

На место погибших эсис слали тысячи и тысячи новичков, совершенно не знакомых с обстановкой и способных лишь на такие же, будто по лекалу вычерченные, однобокие действия – в конечном итоге, в пространстве война для нас приняла характер охоты. Но так было, увы, не везде. На некоторых, малоизвестных широкой публике, театрах мы до последнего дня сражались с полнейшим напряжением всех сил, беспрестанно оказываясь в нештатных, непредусмотренных уставами ситуациях, которые вынуждали нас к импровизациям. По сути говоря, нам приходилось то и дело выкручиваться, часто выбирая между привычными нравственными нормами нашей расы и жестокой военной необходимостью.»

Генерал Ланкастер вздохнул и отключил мемориблок. Он не знал, удастся ли ему когда-нибудь опубликовать эту свою работу, но был твердо уверен: написать ее он должен. Слишком многое прошло перед его глазами за последние годы, слишком большой опыт, необходимый грядущим поколениям, он получил. Будучи, по сути, ученым до мозга костей, Ланкастер хорошо понимал, что такое обобщение и систематизация информации – тем более, что его опыт был в немалой мере уникален. Будущие контрразведчики еще скажут ему спасибо…