Джеймс Кори - Врата Абаддона
За последние три года Холден допустил немало ошибок. Но решение уйти из АВП и стать независимым к ним не относилось. С тех пор как он заявил свой корабль как вольное курьерское и сопроводительное судно, «Росинант» получил несколько заданий, и все оказались выгодными. Деньги команда потратила на переоборудование корабля от носа до кормы. «Росинанту» за пару лет сильно досталось, он заслужил любовь и заботу.
Когда корабль привели в порядок, на общем счете еще остались деньги — девать их было некуда, — и Холден потребовал с команды список пожеланий. Наоми оплатила установку перегородки в их каюте, разделив ее на две комнаты. Теперь у них имелась кровать, в которой умещались двое, и еще осталось место, чтобы ее обойти. Алекс, напомнив, как сложно закупать для корабля боевые торпеды, потребовал установить на «Роси» килевую рельсовую пушку. Вооружение было мощнее орудий точечной обороны, а снарядами для пушки служили двухфунтовые вольфрамовые болванки. Амос спустил тридцать штук на Каллисто — закупил последние новинки для двигателя. Холден попробовал напомнить, что «Роси» и так способен разогнаться до скоростей, которых команда не переживет, так что совершенствовать его нет нужды, но Амос возразил: «Зато круто!» Холден усмехнулся, кивнул и оплатил счет.
Даже после первых безудержных трат они еще могли выплачивать самим себе жалование в пять раз больше, чем на «Кентербери», и снабжать корабль водой, воздухом и топливными стержнями в течение десяти лет.
Возможно, это была временная удача. Случатся еще и черные дни, когда работы не подвернется и придется экономить. Но не сегодня.
Амос с Алексом закончили подсчет фишек и теперь кричали в уши Наоми, соблазняя сыграть и ее. Холден махнул официанту, и тот подскочил принять заказ. Здесь, в VIP-зале, электронные заказы были не в ходу.
— Что у вас из скотчей, выгнанных из натурального зерна? — спросил Холден.
— Есть несколько ганимедской перегонки, — ответил официант. Он навострился среди этого грохота, не напрягая голоса, добиваться, чтобы его слышали, да еще и улыбаться. — Но для разборчивых джентльменов с Земли найдется шестнадцатилетний лагавулин — мы запасли несколько бутылок.
— Что? Вы имеете в виду настоящий скотч из Шотландии?
— Точнее сказать, с острова Айла, — кивнул официант. — По тысяче двести бутылка.
— Давайте!
— Слушаю, сэр, и четыре рюмки.
Официант склонил голову и направился к бару.
— Мы идем играть, — со смехом сообщила Наоми. Амос, спихнув со своего подноса часть фишек, подтолкнул их к ней. — Пойдешь с нами?
Оркестр в соседнем зале затих, и на несколько секунд уровень шума снизился до сносного — но кто-то за стеной тут же запустил «музак».
— Погодите, ребята, — предложил Холден. — Я заказал бутылочку недурного пойла и хочу поднять еще один тост, пока мы не разбежались на эту ночь.
Амос нетерпеливо вертел головой, пока не подали бутылку, потом несколько секунд рассматривал этикетку.
— Ага, ну, ради этого, пожалуй, стоило подождать.
Холден разлил всем и поднял рюмку.
— За лучший корабль и лучшую команду, с какой я имел честь служить, — и чтобы нам платили!
— Чтобы нам платили! — повторил Алекс и, взяв в руки, принялся разглядывать бутылку. — Нельзя ли загрузить таких на «Роси»? Можете вычесть из моего жалованья.
— Поддерживаю, — сказала Наоми и, перехватив бутылку, разлила всем по новой.
На несколько минут были забыты и груды фишек, и соблазны карточных столов. Холден того и добивался. Удержать их вместе еще на несколько минут. Когда он служил на других кораблях, прибытие в порт оказывалось шансом хоть на несколько дней избавиться от опостылевших лиц. Теперь все обстояло по-другому. С этой командой — не так. Он заглушил сентиментальный порыв выпалить: «Я люблю вас, ребята!» — залив его новой порцией виски.
— Последний удар — и в путь! — предложил Амос, взяв бутылку.
— Мне уже в голову ударило, — отозвался Холден и, встав из-за стола, покачиваясь сильнее, чем ожидал, направился к туалетам. Скотч быстро добрался до мозгов.
Туалеты в VIP-зале сверкали роскошью. Здесь не было ряда писсуаров и раковин — вместо них имелась дюжина дверей в отдельные кабинки, каждая со своим унитазом и раковиной. Холден вошел и заперся на задвижку. Сквозь дверь шум почти не проникал. Отчасти казалось, что ты шагнул за край мира. Может, так оно и задумывалось. Холден был благодарен архитектору казино, предусмотревшему относительно тихое местечко. Он не слишком удивился бы, увидев над раковиной игровой автомат.
Справляя свои дела, Холден придерживался ладонью за стену. Струя еще не иссякла, когда в кабинке на миг стало светлее, хромированная ручка отразила слабую голубую вспышку. И страх ударил под ложечку.
Опять.
— Богом клянусь… — заговорил Холден, завершил дело и застегнул молнию. — Тебе же лучше будет, Миллер, если, оглянувшись, я тебя не увижу.
Он обернулся.
И увидел Миллера.
— Привет… — начал покойник.
— Нам надо поговорить, — закончил за него Холден и повернулся к раковине вымыть руки.
На мраморном столике расселись крошечные голубые светлячки. Он хлопнул по ним, но, когда поднял руку, ладонь оказалась чистой.
Отражение Миллера в зеркале пожало плечами. Двигался он неприятными для глаза рывками, напоминал часовой механизм, у которого кончается завод. Человек — и в то же время не человек.
— Здесь сейчас все, — сказал покойник. — Я не хочу говорить о том, что случилось с Джули.
Холден вытащил из стоявшей рядом корзины полотенце и, прислонившись к краю мойки спиной, стал медленно вытирать руки. Его трясло — его каждый раз трясло. Чувство злобной угрозы коснулось позвоночника — так всегда бывало в подобных случаях. Холден ненавидел это чувство.
Детектив Миллер улыбнулся чему-то невидимому для Холдена.
Этот человек работал в службе безопасности Цереры и самовольно отправился на поиски пропавшей девушки. Однажды он спас Холдену жизнь. На глазах у Холдена Миллер вместе с астероидной станцией и тысячами жертв протомолекулы врезался в Венеру. На том же астероиде была Джули Мао — девушка, которую Миллер искал и нашел слишком поздно. Год чужаки что-то вынашивали и строили под густой венерианской облачностью. Когда завершенная громада поднялась из глубины и, подобно гигантскому морскому чудовищу, поплыла за орбиту Нептуна, с ней всплыл и Миллер.
И теперь в каждом его слове звучало безумие.
— Холден, — сказал Миллер, но это было не обращение, а описание собеседника. — Да, вполне резонно. Ты не из них. Эй, ты меня послушай!
— Ну так говори. Хватит с меня этой фигни. Уже скоро год, как ты мне являешься, и ни разу не сказал ничего осмысленного. Ни разу!
Миллер отмахнулся. Старый сыщик дышал все чаще, пыхтел, словно пробежал дистанцию. На его бледной, сероватой коже блестели бусинки пота.
— Там в восемнадцатом секторе был нелицензированный бордель. Мы думали застать пятнадцать, ну два десятка. Может, чуть больше. Входим, а там все ободрано до голого камня. Об этом надо подумать. Это что-то значит.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил Холден. — Просто скажи, чего тебе надо, а?
— Я не сумасшедший, — продолжал Миллер. — Когда я сойду с ума, меня убьют. Господи, меня убили? — Он шумно втянул в себя воздух. Губы потемнели, кровь под кожей стала черной. Детектив опустил руку на плечо Холдену. Рука была тяжелой. Слишком тяжелой и плотной — словно Миллера переделали, заменив кости железом. — Все пошло прахом. Мы добрались, но там пусто. Все небо пустое.
— Я не понимаю.
Миллер склонился к нему. Дыхание его пахло ацетоном, взгляд был прикован к лицу Холдена, брови умоляюще приподняты: пойми!
— Ты должен мне помочь, — сказал Миллер. Сосудики в белках глаз были почти черными. — Они знают, что я умею искать. Они знают, что ты мне поможешь.
— Ты мертв, — вырвалось у Холдена.
— Все мертвы, — ответил Миллер и убрал руку с плеча Холдена. Озабоченно насупился и отвернулся. — Почти. Почти.
У Холдена загудел терминал, он достал аппарат из кармана. Наоми спрашивала: «Ты там не провалился?» Холден начал набирать ответ — и бросил, сообразив: он не знает, что сказать.
Миллер заговорил снова, и в голосе было тихое детское изумление.
— Ба! Это случилось! — сказал Миллер.
— Что случилось? — спросил Холден.
Хлопнула дверь соседней кабины, и Миллер пропал. Запах озона и какой-то густой органики, как в корабельной мастерской, остался единственным напоминанием о его визите. Да и тот, возможно, существовал только в воображении Холдена.
Холден постоял немного, выжидая, пока растает во рту меднистый вкус. Выжидая, пока уймется сердцебиение. Когда ему полегчало, умыл лицо холодной водой и вытер мягким полотенцем. Далекий приглушенный гомон из залов взорвался воплями. Кто-то сорвал банк.
