Чужая тень - Ярослав Маратович Васильев
Пришлось задействовать кое-что из вшитого железа, пусть его наличие Итто по возможности скрывал, для всех окружающих доктор не имел ничего кроме пары обычных для натуралов интерфейсов. Зато сейчас без всякой посторонней аппаратуры он мог считать идент-код девушки, чтобы потом через несколько шлюзов ВПН зайти в Сеть прямо со свалки и на скорую руку попробовать отыскать на неё хоть какие-то данные... Не понадобилось. Прочитав данные идентификатора, Итто сначала не поверил, затем выругался, хотя не позволял себе такого очень давно:
– Вашу, в душу, в мать!.. Яйца оборвать за такое.
После чего подхватил девушку, быстро убедился, что жучков на одежде нет, на остальные вещи не пожалел небольшой тепловой гранаты, которой иногда расковыривал проход вглубь завалов или в нижние пласты. Граната была поставлена с задержкой, больше по привычке – но когда грохнуло так, что тряхнуло холм мусора, который как раз скрывал Итто и девушку, доктор похвалил себя за предосторожность. Среди вещей девушки явно были гранаты и оружие, характерный звук детонации не спутаешь. Незнакомка точно откуда-то издалека, не местная – в Железном городе по определённым причинам огнестрельного вооружения сторонились.
Клиника располагалась на краю города не очень далеко от свалки, Итто уважали и знали, что просто так он спешить не будет, поэтому по дороге обошлось без лишних вопросов. А что на руках кого несёт – так доктор не так уж редко оказывал помощь тем, у кого нет денег на дорогую клинику в центре, беря оплату «потом и как сможешь отдать». Наверняка и сейчас какой-то острый случай.
Заскочив в клинику, доктор сразу крикнул:
– Нандила, операционную, срочно.
– Опять кого-то принесли, доктор.
Из соседней комнаты выглянула Нандила. Склонная к полноте уже немолодая негритянка, работая в клинике, имитирующее кожу покрытие конечностей снимала. Красота в операционной не нужна, а вот помешать может запросто. Потому сейчас щеголяла левой кибер-рукой-манипулятором и двумя кибер-ногами ниже колен.
– Ох, ты, совсем ещё ребёнок. Что с ней, доктор?
– Пока действует анестезия и идёт общее сканирование, объясню.
Сразу как девушку раздели – одежду Итто немедленно отправил в сжигатель отходов, уложили на операционной стол, и автоматика начала её готовить к операции, доктор начал рассказывать:
– Я сегодня по свалке ходил и нашёл её. Прыгала с парашютом, неудачно приземлилась, без сознания и наверняка травмы. Но самое поганое в другом. Я ко всему привык, но некоторые вещи… В общем, у неё каким-то образом нет идент-кода, вообще нет. Невозможно, знаю, но его нет. А вместо этого вшит обычный чип с паспортом на домашнее животное.
– О господи, что за нелюдь-то, ребёнок же! А она хорошенькая.
– И кому-то захотелось заиметь красивенькую личного раба. Не знаю уж, как они это провернули. Я так понимаю, девочка сумела бежать, во время побега и разбилась. Заявлять в Управление порядка нет смысла.
Нандила кивнула. Некоторые законы – условие существования любого общества, поэтому как бы ты ни был богат и влиятелен, за их нарушение тебя уничтожат. Тот, кто нашёл способ и рискнул стереть идент-код, чтобы превратить человека в раба, автоматом получит смертный приговор сразу, как всё выплывет наружу. Едва в Управление порядка поступит информация, преступник выложит любые средства, лишь бы зачистить следы. И даже когда его в итоге всё равно найдут и накажут, девочка к этому времени будет мертва.
– Доктор, и что вы хотите?
– Не брошу я её. Нет-нет, вовсе не из-за Лине. Просто… нельзя прикрывать свою шкуру жизнью детей.
– Да бросьте вы доктор, уж больно пафосно говорите, – заулыбалась Нандила. – Ну я же вас знаю, и я всегда за вас. А раз вы заговорили про Лине, неужели вы хотите использовать?..
– Да. Я думаю, Лине бы со мной согласилась. Отдать её идент этой девочке – это будет лучший для неё памятник. Так, разговоры потом. Пациентка готова. Ищем травмы, ищем маяки, уничтожаем посторонние чипы. Ага, эти выродки и коммутатор ей не ставили, чего ещё ждать от таких подонков. Нандила, возьми тот, который в пятой ячейке.
***
Софья проснулась оттого, что солнечный луч начал щекотать лицо. Она чихнула, открыла глаза и вздрогнула – как живое встало последнее воспоминание, когда она падала с неба на землю. В комнате, где она очнулась, тоже всё было оформлено в облаках – стены, потолок. Зато пол деревянный, светлый. Когда взгляд немного попривык, то Софья заметила, что облака всё-таки спускались не до самого пола, внизу был нарисован ковыль, вдалеке какие-то горы. Словно комната располагалась на верхушке горы, а шкаф в углу изображал ствол уходившего в небо дерева. А ещё здесь было окно. Широкое, но не до пола – обычное, на уровне пояса и даже с подоконником. Настоящее окно, не имитация, откуда-то она это знала точно. И снаружи пахло весной с лёгким привкусом железа и ещё чего-то.
Софья откинула лёгкое одеяло, под которым лежала – тоже, кстати, с облаками, встала. С удивлением обнаружила, что одета в длинную ночную рубашку. Она такие не носила, а видела только в кино, потому ходить в ней было довольно странное ощущение. В несколько шагов оказалась рядом с окном и выглянула наружу. Там обнаружилась улица, самая обычная. Асфальт. Насколько она могла видеть со второго этажа, не высовываясь из окна, в обе стороны уходил ряд двух-трёх этажных
