Двое из логова Дракона (СИ) - Куницына Лариса

Дакоста ничего не заметил. Он шёл, разглядывая Храм, и, на сей раз, ничего не чувствовал, не смотря на всю свою проницательность и немалые знания. Он был слеп, а Тьма всё так же пристально следила за двумя чужаками, которые подходили к её берлоге.

— Может, зайдём внутрь? — спросил Дакоста, остановившись возле лестницы, которая вела не вверх, а вниз.

— Не надо, — возразил Джулиан. Тьма смотрела на него снизу, спокойно приглашая начать падение. — Не сейчас.

— Ладно, давай обойдем вокруг, а там посмотрим, — кивнул Дакоста. — Я думаю, что если Храм открыт, то его прихожане могут туда войти. Почему не могут войти другие? Не вижу никаких запрещающих знаков. Там внизу даже двери нет.

— Мы здесь не для этого, — Джулиан сделал последнюю попытку удержаться на краю, но в этот момент внизу кто-то появился.

Высокий черноволосый мужчина средних лет поднимался из глубины им навстречу. На нём была чёрная с серебряным галуном мантия. Приятное лицо с резкими чертами освещала вполне приветливая улыбка.

— Прошу вас, пришельцы, служители светлой Богини Неба, — заговорил он хорошо поставленным голосом и сделал широкий приглашающий жест рукой. — Окажите честь этим стенам и войдите во владения Тьмы и Покоя. Я покажу вам Святилище и артефакты Тьмы, хранящие на себе печать запредельного.

Дакоста в нерешительности смотрел на него. Жрец поднялся к ним и с улыбкой стоял, переводя взгляд с одного землянина на другого.

— Я Танирус, Главный Жрец Тьмы, — представился он. — Явление на Агорис Богини Неба мы рассматриваем как добрый знак, который приведёт нас к полной и окончательной победе. Таково предначертание, посланное нам Небесным Драконом. Потому мы рады видеть её служителей в этих стенах. Идёмте же!

Он снова сделал приглашающий жест и начал спускаться вниз.

— Идём? — спросил Дакоста. — Врага нужно знать в лицо. Нам повезло, что нас приглашают. Мы увидим всё сами.

— Ты забыл, что уже трое пропали, и двое вернулись в совершенно невменяемом состоянии?

— Брось, — отмахнулся Дакоста, возбуждённо глядя вниз. — Мы с тобой орешки покрепче, чем индеец-оборотень и китайский вампир. Если попытаются задержать нас, ты покажешь им, что они связались не с теми, с кем надо. Да и я, прямо скажем, не так уж беспомощен. Идём!

И Елезар решительно зашагал вниз по ступенькам. Джулиан поднял голову и тоскливо взглянул в небо. Ему вдруг показалось, что он больше не увидит свет таким, каким видит его сейчас, простым, чистым и прозрачным. Почему-то в памяти всплыло давнее, чужое воспоминание, как несколько лет назад этот свет вдруг открылся глазам демона через любовь. Как хлынул в его ледяную грудь поток золотого огня, нежного, оживляющего, полного шума листвы, пенья птиц, нежного трепета и бесконечного желания любить и быть любимым. Похоже, круг замкнулся. И свет готов был покинуть человеческое сердце перерождённого демона.

«Уйти?» — спросил он себя, но Дакоста был уже далеко внизу. Бросить его было нельзя. К тому же и сам он знал, что не уйдёт. Его звала Тьма, частью которой он был.

Джулиан легко сбежал вниз по ступеням и погрузился в прохладный полумрак Храма, пахнущий хвойными ароматами смоляных курений с едва уловимыми нотками сандала, из которого были сделаны широкие колонны, поддерживающие низкий потолок.

На картинке, передаваемой спутником, я увидела, как его флаер сел на краю площади возле Храма Тьмы. Потом они с Дакостой вышли и направились прямо к огромной угловатой громаде из чёрного камня. Они остановились возле самого входа в это жуткое здание, которое вдруг показалось мне входом в Преисподнюю. Мне было тревожно, и я не понимала, почему они так демонстративно стоят у самых дверей капища.

Сигнал с браслета отвлёк меня от этих беспокойных мыслей. Опустив глаза на небольшой экранчик, я увидела осунувшееся и потемневшее от двухдневной щетины лицо Мангуста.

— Командор, — проговорил он как-то очень спокойно, — Пусть кто-нибудь из ребят принесёт форму для Белого Волка. И попросите Бетти приготовить ему поесть. Он очень голоден.

Я открыла рот, чтоб спросить, о какой еде идёт речь, ведь волки едят сырое мясо, и только после этого поняла, о чём он просил в самом начале.

— Он вернулся? — радостно выдохнула я.

— Да, — чуть улыбнулся Мангуст. — Но я хотел бы сначала его помыть и накормить, прежде чем возвращать вам.

Я окинула взглядом отсек, соображая кого отправить за формой. Стрелки, старпом и Булатов улетели в город, пилоты сидели за пультами, Вербицкий был нужен для экстренной связи. Потом я заметила одинокую фигуру в углу отсека возле силового лифта, ведущего наверх в помещения стрелков.

— Саша, — окликнула я Карнача. — Быстро, комплект формы для Белого Волка и дуй вниз.

Он радостно встрепенулся и, крикнув: «Понял», прыгнул в поток, вознёсший его на два уровня вверх.

Через полчаса мы сидели в ресторане. Белый Волк, порядком исхудавший, задумчиво жевал маисовые лепёшки, которые аккуратно макал в ягодный соус. Мангуст, посматривая на него, налегал на кус-кус с пряным овощным рагу. Передо мной стояла чашка с уже остывшим кофе, по краешку которой я водила пальцем, терпеливо ожидая, когда старший стрелок, наконец, заговорит.

Из кухни появилась Бетти с большим блюдом синтетической оленины, запечённой с можжевеловыми ягодами. Поставив его возле Белого Волка, она присела за стол.

— Как ты, Волк? — ласково спросила она.

Он задумался над её вопросом, а потом кивнул.

— Это был полезный опыт, Бетти. Мне ещё предстоит осознать его. Но прежде чем я расскажу тебе, мне следует поговорить об этом со своим дедом.

— Расскажешь, когда сочтёшь нужным, — согласилась она. — Главное, что ты вернулся.

— Я вернулся бы в любом случае, — задумчиво проговорил он. — Это был вопрос времени. Просто Мангуст вывел меня коротким путём.

Мангуст кивнул.

— Ты сам мне рассказывал про путь любви и веры. Боюсь, Эрику я не смогу помочь так, как тебе.

— А что с Эриком? — насторожился Белый Волк.

— Он тоже пропал, а потом вернулся с клыками наружу, — вздохнула Бетти. — А потом пропал Иван.

Волк снова задумался, потянулся к блюду и взял большой кусок мяса.

— Зачем им Иван я не знаю, а с Эриком они сделали тоже, что и со мной.

— А что они сделали с тобой, Белый Волк? — спросила я.

Он задумался, и его золотые глаза вдруг потемнели, лишь секунду спустя я поняла, что его зрачки расширились от ужаса пережитого.

— Они надели на меня чёрную маску, и я увидел лицо Тьмы.

Часть 3

Джулиан шёл следом за Танирусом и Дакостой, глядя по сторонам и прислушиваясь к тому, о чём говорил Жрец. Похоже, Елезар был так увлечён этим познавательным рассказом, что не замечал того, что Жрец уводил их всё дальше от входа и всё ниже под землю. Тёмные залы и галереи, вырубленные в базальте, сменяли друг друга, как сменялись в повествовании Танируса божества, демоны и чародеи. Следовало признать, что мифология Тэллоса была весьма развитой и философичной. Дакоста находил особое удовольствие, выискивая в ней параллели с земными культами. А Танирус, который, безусловно, был прекрасным рассказчиком и к тому же обладал немалым обаянием, полностью завладел его вниманием.

Джулиан в разговор не вступал. Он давно всё понял, и то, что Жрец заговаривает зубы, чтоб отвлечь их от чего-то, и то, что они идут сейчас прямо в ловушку. Но странное чувство покоя и безопасности, которое охватило его во владениях Тьмы, не давало встревожиться всерьёз. Напротив, ему было интересно, что ждёт их в конце путешествия.

— Вот мы и пришли, — произнёс Танирус, введя их в огромный зал, потолок которого терялся где-то в темноте, а десяток факелов с трудом разгоняли сумрак.

Жрец сделал несколько шагов по залу и остановился.

— Осторожнее. Если вы сделаете ещё шаг, то попадёте в объятия уснувшего Дракона, но назад возврата не будет.

Дакоста замер, с удивлением глядя на широкую пропасть, разрезавшую зал.