Карен Тревис - За чертой
Местин шагала впереди и едва слышно ворковала на выдохе. Шан не отрывала взгляда от полоски розетчатых золотистых волос на затылке матриарха. Насколько же они разные, насколько те — другие и непонятные. Ей сделалось совсем одиноко. Хотелось к Арасу.
Чтобы не раскиснуть, Шан решила скрасить путь ненавязчивой болтовней.
— Мне кажется, «сестра в браке» — хорошее определение для женщины, которая выходит за кого-то из семьи. Вес'у — очень прагматичный язык.
Местин глянула на нее, но шага не замедлила.
— Это выражение имеет совсем другое значение.
— Не поняла…
— Аурсан, — ответствовала Местин таким тоном, будто это все должно было объяснить.
Они снова вышли на поверхность, на хаотически разбросанные поля с красными и пурпурными посевами.
— Невиан должна была просветить тебя.
— Наверное, мы еще не дошли до этого. — Шан ощутила неловкость, сама не зная отчего. Где-то на окраине сознания вертелась какая-то мысль — как после Подсознательного Брифинга. Какие бы воспоминания ни достались ей от Араса, они были окрашены волнением.
Она пыталась разобраться с этим ощущением и довольно глубоко ушла в собственные размышления, когда вдруг налетела на плеть лозы толщиной с приличный шланг и едва не споткнулась об нее. Ее покрывали бархатистые чешуйки, цветом она напоминала спелый персик — золотисто-красный. Шан наклонилась, чтобы потрогать чудное растение, но в этот момент лоза отпрыгнула от нее со страшной скоростью, а бархатные листья — по крайней мере они выглядели, как листья — с пронзительным визгом бросились врассыпную. От неожиданности Шан потеряла равновесие и шлепнулась на землю.
Лоза замерла невдалеке, листья подползли к ней и снова пристроились на «стебле». Шан сидела на камнях, сердце в груди гулко бухало. Проходивший мимо вес'хар взглянул на нее.
— Генадин с малышами. — Он кивнул в сторону бешеного винограда.
Здесь все не как у людей. Шан не торопилась вставать. Ей нужно еще придумать, как объяснить Арасу, что она подписалась помогать военной машине вес'хар.
Но это подождет.
Сперва нужно разобраться с их собственными непростыми отношениями.
Ничей взгляд не задерживался на Линдсей и Эдди, которые болтали в уголке ангара. Что же тут подозрительного? Они старые друзья, оба одинокие, им есть о чем поговорить.
Эдди мучился сомнениями. Она ни слова не проронила про «Хируорд», хотя любой офицер из высшего состава должен о нем знать. Ладно-ладно, пусть играет в эту игру и дальше. Нельзя сказать, что неискренность Линдсей его не расстроила, но по крайней мере он оказался на знакомом поле и мог теперь применять умение, в котором достиг совершенства, — водить собеседника за нос, выуживая у него нужную информацию так, чтобы он об этом не догадался.
— Ты в порядке?
— Держусь. — Она снимала невидимые пылинки с шеврона. — Эдди, мне нужно тебя кое о чем спросить.
Он сложил руки на груди.
— Ну, я же журналист. Почти тоже самое, что священник.
— Я серьезно.
О, может, она собирается раскрыть карты. Эдди очень на это надеялся. Ему не нравилось играть с ней втемную.
— Ладно. Спрашивай.
— Ты бы хотел попасть к вес'хар, если бы я достала для тебя транспорт?
Этого он услышать не ожидал. И ни слова о «Хируорде». Пришлось применить все актерское мастерство, которым он владел.
— Палец бы сгрыз от нетерпения.
— Нам нужен человек, который сможет растопить лед.
— Ха, мы все еще хотим установить с ними дипломатические отношения?
— Знаю, шансов почти нет. Но если бы мы понимали, как они мыслят, возможно, нам удалось бы подобрать верный подход.
Лжет, причем лжет по-глупому. Новичок. Не в первый раз к Эдди подкатывали, чтобы упросить его добывать информацию. Некогда это называлось шпионажем. Из-за таких вот вещей журналистов и убивали в недружественных странах.
— По-моему, все это дерьмо собачье, которое ничего общего с дипломатией не имеет. Чего ты на самом деле добиваешься?
Она опустила голову и вздохнула. Если и притворяется, то вполне убедительно.
— Ладно, похоже, придется рассказать. Ты пустил этот слух про биотехнологию, а мне теперь расхлебывать. Я должна быть уверена, что наши друзья-фармацевты не доберутся до нее. Без понятия, с чем мы имеем дело, но если ты услышишь что-то, что поможет мне закрыть эту информацию, я буду благодарна. И благодарно будет человечество, даже если многие об этом вообще не узнают.
Попала. Прямо в яблочко. Чистая правда. Он в сотый раз пожалел, что погнался за этой историей. Вот только жалеть уже поздно.
— Лин, я по уши в дерьме. На Би-би-си давит правительство и коммерческие организации, а Би-би-си давит на меня — чтобы я поставлял людям веселые истории из жизни в космосе. Похоже, меня обвиняют в том, что я посеял среди людей панику: мол, идет нашествие Инопланетных Тараканов.
— Все ясно. Нечестно с моей стороны взваливать все это на тебя. Забудь о нашем разговоре.
— А вот это уже и вправду нечестно. Единственный трюк, который не проходит с журналистами, — развернуть на полдороги. Ты участвуешь в какой-то межведомственной заварушке в министерстве торговли или где-то там еще, а от меня ожидаешь, что я покорненько смирюсь с участью пушечного мяса? Либо ты выкладываешь все начистоту, либо сама разгребаешь всю эту грязь.
— Я не говорила, что это борьба министерств. Он картинно развел руки.
Ну же, скажи «Хируорд». Ты же знаешь, что рано или поздно я до этого докопаюсь.
— Я знаю, что ты не все мне рассказала.
— Ладно, скажу, но это строго между нами.
— Когда люди так говорят, то обычно страстно желают, чтобы информация куда-то просочилась, но снимают с себя ответственность за это. И кроме того, дальнейшие решения я буду принимать в зависимости от того, что узнаю. Так что подумай хорошенько, прежде чем открыть рот.
Линдсей молчала несколько секунд.
— Ну, хорошо. Райат утверждает, что работает на Министерство финансов. Говорит, что тоже хочет перекрыть доступ к биотехнологии.
— Серьезно?
— Я проверила.
— Это разумно. Если резко понизить уровень смертности, то мы получим такой экономический кризис, по сравнению с которым падение пенсий 2136 покажется сказкой.
— Я говорю правду.
— Возможно. А ты ничего случаем не забыла? Она отвела глаза, чтобы обтянуть рукав.
— Какие-то подробности всегда остаются, Эдди.
— А как насчет «Хируорда»? Похоже, она действительно не поняла.
— Понятия не имею, о чем ты.
— Да ты что? Ты тут — старший офицер, и ты не знаешь, что мы сориентировали на этот сектор предположительно вооруженный космический корабль?
— Я на самом деле ничего об этом не знаю.
Вряд ли ей удалось бы намеренно так покраснеть. Похоже, Окурт сегодня огребет как следует.
— А ты откуда знаешь?
— Не спрашивай. Профессиональная этика не позволит рассказать.
— Вот ублюдок, — прошипела Линдсей, но смотрела она в сторону, значит, имела в виду не его. — Что за игру он ведет? Даже не удосужился довести до моего сведения, что они проведут эксгумацию тела Дэвида, чтобы проверить его на эту дрянь. Прости, что я бешусь, но меня достало быть не в курсе дела.
— Ты правда не знала?
— Конечно, нет!
— Не сомневаюсь, нашим инопланетным друзьям тоже не сообщили. Нанести оскорбление сразу двум враждующим и очень продвинутым в области технологий державам — полный идиотизм. А что если они объединятся против нас?
— Это мы с тобой понимаем, и, может, понимает Окурт, но приказы отдает не он — его МИД держит на коротком поводке.
— Что будешь делать, когда аборигены узнают?
— А как они узнают?
— Не существует монополии на информацию. К операции привлекут многих: продовольственное обеспечение, заправка, сама знаешь. Они расскажут это своим родным на Земле, потом об этом покажут репортаж в новостях, и вес'хар или исенджи перехватят эту информацию…
— Посмотрим.
— Может, кто-нибудь и заметил, что мы уже не самая могущественная цивилизация во Вселенной?
— Не говори со мной про политиков.
— Ладно. Если поможешь мне добраться до Вес'еджа, я буду очень внимателен. Но имей в виду, что я не работаю ни на тебя, ни на кого другого, а делаю это для себя и исходить буду из того, что считаю правильным.
Линдсей напустила на себя равнодушный вид.
— Шан гордилась бы тобой.
— Бывай.
Он повернулся и ушел. Эдди ненавидел, когда им пытались манипулировать. Неужели она обвела его вокруг пальца? Он скользнул по лестнице на нижнюю палубу и поцарапал руку о перила.
— С-сука… — прошипел он, сам точно не зная — по поводу ссадины или обращаясь к Линдсей. Из-за нее он чувствовал себя виноватым.
Но в одном она точно права. Он более или менее нейтрален. Ему нравились исенджи, нравились вес'хар. И ему хватало мужества подвергать критике собственное правительство. Но Эдди никому не доверял. Подозрение уравнивает всех.
