Александр Зорич - Три капитана
— Для женьшеня у китайских промысловиков ходя-ходя, между прочим, знаки имеются. Приметы разные, — заметил я.
— А для цвета золотого папоротника? — С мрачным видом спросила Тайна, не обращаясь ни к кому конкретно.
— Заговоры, — пожал плечами я. — Колдовские формулы, магические гримуары и ведовские заклинания.
В этот миг я почувствовал на себе пристальный взгляд. Это Смагин-младший уставился на меня так, точно дырку глазами хотел во мне прожечь. И так неуютно мне стало под его взглядом, что я непроизвольно передернул плечами и зябко поежился.
— Ну конечно, — медленно проговорил Федор. — Я должен был сразу догадаться.
После чего резко повернулся и рысью помчался в отсек к своему любимому «Олимпику».
Нам оставалось лишь ошеломленно переглянуться и отправиться за ним.
— Вот здесь, — Смагин-младший ткнул пальцем в экран монитора. — А я-то всё ломал голову, почему не детям, не внукам, наконец…
Перед нами был развернут древовидный каталог флэшки знаменитого курьера. Курсор в виде крохотного пылающего факела указывал на папку, озаглавленную не без претензии: «МОИМ ПРАВНУКАМ».
Федор быстро пролистал ее содержимое (главным образом, личные наблюдения и путевые заметки), после чего открыл единственную вложенную папку и кликнул текстовый файл «Без названия».
Я его помнил смутно: не то детский стишок, не то рифмованное указание к какой-нибудь ролевой игре. Хотя и сомневался, что Алексей Смагин имел об этом виде молодежных развлечений даже отдаленное представление.
Если ищешь путь звезды, зная час восхода —Солнца луч отпустишь ты, дав ему свободу.Если ищешь след друзей, что шагнули в пламень —Всё найдешь среди людей, чьи сердца как камень.Из удачи и беды жизнь узор завяжет —От восхода до звезды солнце путь укажет.
— Ого, — озадаченно протянул Шадрин, — так он еще и стишками баловался, Федяка?
— Насколько мне известно, у него было много разных увлечений, — Смагин-младший слегка нажал на последнем слове. — Костя не даст соврать, там еще немало разных стихов его собственного сочинения…
Я промычал что-то невнятное, чувствуя, что краска вот-вот зальет меня по уши.
Папку с названием «Стихоплетные эскизы» на флэшке я, конечно, видел, но, честно сказать, пролистал весьма небрежно, через страницу. Ну не поклонник я доморощенных поэтов! А пожилых людей, каждого в свой срок, буквально через одного тянет слагать неуклюжие вирши на злобу дня или, не приведи Господь — с оглядкой на пережитое.
— Ты думаешь, «от восхода до звезды» — это от «Восхода» до «Звезды»? — спросила Тайна.
Умела она каким-то непостижимым образом любое слово интонационно выделить так, что оно сразу приобретало особенный, знаменательный смысл. А когда речь шла о Наших Звездолетах — пожалуй, что и сакральный.
Лишь Смагин-младший был, наверное, единственным человеком в целом свете, мысли которого оставались сокрыты от Тайны. Или же она просто не понимала логики мышления этого вежливого, неизменно корректного господина. Поэтому и уточнила:
— Ты сейчас только догадался, да?
— Нет, — покачал головой Федор, — ключевое слово тут — «правнукам».
Мы переглянулись.
В самом деле, ведь должно быть ясно и без слов: коль скоро знаменитый фельдъкурьер адресовал нечто не детям и даже не внукам, значит, существовавший на тот момент уровень чего-то там не позволял реализовать это «нечто» на протяжении следующих минимум двух поколений.
— Солнце упоминается дважды… — меланхолично протянул Федор. — Если хотя бы на минуточку предположить, что Алексей Петрович знал о «Восходе» и «Звезде» что-то, известное лишь узкому кругу посвященных, но не имел возможности — технической ли, физической — воспользоваться этим знанием, он вполне мог сохранить эту информацию для потомков. В надежде на возросший уровень технического прогресса…
— Или что совесть у чиновников когда-нибудь проснется, — мстительно процедила сквозь зубки Тайна.
Я скептически фыркнул — а что еще оставалось?
И тут вдруг меня осенило.
— А что если здесь зашифрован какой-то код? Радиосигнала, например?
— Цепочка знаков или кодовое слово? — Задумчиво произнес Федор. — Что ж, вполне вероятно. Но тогда оно не может быть каким-то совсем уж секретным. Соответствующие радиокоды для связи с таким летательным аппаратом как ракетоплан должны были содержаться исключительно в специальных артикулах. Иначе, скажем, во время околоземных испытательных полетов любой радиолюбитель смог бы вычислить катер, настроиться на его волну и, имея буйну головушку, даже попытаться подобрать к нему команды управления. Представляете, какая там должна была существовать защита от дурака?
— Да нам главное — найти его! — выпалила Тайна.
Глаза ее блестели, она вмиг разрумянилась, словно только-только пришла с морозца, и я невольно залюбовался девушкой. Ничего не попишешь: сейчас она была чудо как хороша!
И где были мои глаза все эти беспокойные дни? Решительно не представляю!
— Но ведь для радиосвязи с нашим ракетопланом должны были существовать и запасные варианты, на самый пожарный случай, а? — предположил Смагин-младший.
— Должны, — кивнул я, нарочито не замечая явного скепсиса на лице нашего почтового магната. — Мне один знакомый историк науки рассказывал, что во времена самых первых персональных электронно-вычислительных машин — это в девятнадцатом… нет, в двадцатом веке было — в некоторых конторах для прикола висели на стене обычные бухгалтерские счеты. И записка: «Применять в случае аварии».
— Смешно, — кисло заметил Смагин-младший. — Вы хотите сказать, что у моего предка была универсальная отмычка, ключ от всех замков?
— Скорее, воровская «фомка», — хохотнул бородач Шадрин.
— Или ручная граната, — задумчиво пробормотал я. — Например, для экстренной и безусловной ликвидации объекта, потерявшего управление и ставшего опасностью для Земли… Все-таки, стометровая дурища с газофазным ядерным двигателем это, знаете ли, тот еще подарок.
В моих словах был резон. Все трое молча покивали.
Первым, как и следовало ожидать, заговорил Федор:
— Тогда попрошу гипотезы. Разумеется, они должны базироваться именно на этих… на этом…
— Зарифмованных строках! — Как отличница тут же пришла ему на помощь Тайна. — Но, по-моему, тут и думать нечего. Если рассуждать логически…
Она слегка наморщила лобик.
— «Если ищешь путь звезды, зная час восхода — солнца луч отпустишь ты, дав ему свободу», — протараторила Тайна, обнаруживая отменную память. — Понимаете? Надо просто отпустить луч! А что такое «луч»? Ну, направленный поток электромагнитного излучения. То есть что? Ну скажем радиосигнал… А, значит, кодовое слово… «солнце»!
Она обвела нас горящим взглядом. И повторила — раздельно, спокойно:
— Кодируем слово «солнце» всеми способами, о которых имеем представление. Также оставляем его и некодированным. Просто запишем, каждый своим голосом. Разошлем пакет этих «солнц» в каждую угловую секунду… ну хотя бы минуту… орбиты Беллоны. Как можно более мощным импульсом.
— И что? — спросил Николай.
— Ракетоплан пробудится ото сна и откликнется… Пошлет ответный сигнал… Вот увидите! Я чувствую.
Чувствам Тайны можно было доверять, но лишь когда они касались существ из плоти и крови. А вот можно ли чувствовать и, главное, предсказывать реакцию древнего парсера, спящего где-то в миллионах километров от нас на борту бесхозного ракетоплана — в этом я сильно сомневался.
— Я бы все же посоветовался с Гришкой, — вздохнул Николай. — Уж он-то должен знать всякие радиопремудрости, язви его костец!
— Чем меньше людей будут вовлечены в наше дело и знать его ключевые подробности, тем нам спокойнее, — возразил Смагин-младший. — Оператору дальней космической связи достаточно иметь запись шифрограммы и точные параметры радиосигнала.
— А вот у меня другая версия! — Неожиданно для самого себя выпалил я. — «Солнцем» для всякого спутника, будь то флуггер, ракетоплан, посадочный планер, зонд, должен быть как раз корабль-матка. В нашем случае это один из звездолетов, так? А кто отслеживает и рьяно выполняет каждую команду нашего небесного светила?
— Земля? — Кинула пробный шар Тайна.
— У тебя забавные понятия об астрономии. И физических законах, — заметил я, снисходительно улыбнувшись.
Она в ответ лишь показала язык.
На том мы и разошлись — передохнуть, привести себя в порядок, а главным образом переварить новую информацию. Лишь я задержался на минутку и набросал Федору список слов, могущих оказаться, по моему мнению, кодами.
Вот этот список: «Подсолнух», «Солнце», «Беллона», «Вольф», «Вольф 359», «Восход», «Звезда», «Земля», «Терра».
