Варвара Еналь - Земля будет принадлежать нам

– Что это значит? – не поняла Таис.

– Это значит, что все действия на станциях производились тайно. К ним никто не мог подключиться. Станции прятались от правительства и от военных. Только не могу понять, где находились еще две станции.

– Первая станция находилась на Сабе, – пояснил Григорий. – Где-то в южной части острова, за Могильниками. Она разрушена. Восстание станций было подавлено двенадцать лет назад. Если штурманы не вернулись двенадцать лет назад, значит, именно тогда все случилось.

– Здесь есть космодром! – воскликнул Федор, продолжавший изучать информацию в файлах сервера. – И есть боевые крейсеры. На станциях они разрабатывали новейшие модели крейсеров, вот в чем дело! Интересно, как это они делали? И где брали комплектующие?

– Странно, – пробормотала Таис, вглядываясь в файлы, которые изучал Федор.

– На космической станции! – Федька запустил пятерню в волосы и яростно поскреб затылок. – Третья станция находилась на орбите! Они захватили одну из производственных орбитальных станций! Представляете?

Глава 6

Эмма. Звериная сущность

У мальчика были пронзительно-синие глаза, небольшая родинка около носа, царапина на подбородке и хохолок коротких волос надо лбом. И еще тонкая голубая жилка на виске.

Жилку Эмма хорошо успела разглядеть, вмиг оценила симпатичный облик ребенка, запечатлела, пропустила через себя. Он казался совершенно настоящим, этот мальчик, в нем не было ни капли идеальности робота. Одна штанина подвернута, другая спущена, носков нет, кроссовки на босу ногу. Ладони в каких-то пятнах – иными словами, ребенок выглядел как обычный пацан, который вдруг наткнулся на неожиданных гостей.

Это и выбило Эмму из колеи, она заколебалась. Всего несколько секунд, но они оказались решающими.

Вместо того чтобы быстро предупредить братьев, она стояла и думала, как роботы умудрились достигнуть такого совершенства в создании детей. Чтобы не просто делать красивых, идеальных детей, а чуть ли не настоящих, способных поцарапаться, к примеру.

Ведь роботы не должны допускать царапин, они берегут свое тело и все просчитывают до мелочей. Это же просто, это всего лишь дополнительные программы.

А тут мальчик, который шастает как обормот, царапается и пачкается. Потому что лазит там, где нельзя, и нарушает правила?

А в том, что у роботов есть свои правила, Эмма не сомневалась.

Она знала, что перед ними робот, для этого ей не надо было даже принюхиваться. Интуиция подсказывала безошибочно, словно кусочки пазла складывались в общую картинку. Клик, клик, клик – и готово.

Только вот братья этого не поняли, поэтому растерялись, оглядывали мальчика с ног до головы, и Жак осторожно поинтересовался, есть ли на уровне старшие.

– Или вы тоже сами по себе? – уточнил он, не отрывая взгляда от мальца.

И в этот момент к их ногам подкатило что-то странное, похожее на упругие темные шары размером не больше сжатого кулака. Подпрыгнув, шары развернулись, распустились гибкими стальными лентами, обвили ноги Эммы, вцепились в руки, и через секунду Эмма лежала на полу, связанная по рукам и ногам. То же самое произошло с Ником и Жаком.

Только рассмотрев плотные кольца стали, все сильнее и сильнее стягивающие запястья, Эмма поняла, что они попались. Снова попались, и это еще одна атака еще одних роботов, только на этот раз роботов с Нижнего уровня, новых и непонятных.

Щиколотки и колени сдавливали такие же приспособления, и Эмма, как ни пыталась, не могла освободиться.

Ник, упавший неподалеку, тихо ругался на родном языке, Жак морщился, пытаясь освободить хотя бы руки. Бесполезно. От странных шаров, превратившихся в ленты-фиксаторы, не так просто было отделаться, они лишь тихо поскрипывали и еще больше сдавливали руки и ноги.

– Опасность нейтрализована, – решительно сказал мальчик, подошел к Нику и сердито пнул его ногой. Жест, который могут себе позволить только люди, не роботы. – Зачем вы приперлись сюда, человеки? – брезгливо спросил он. – Чего вам тут надо? Мы к вам не ходим, так зачем вы тут шастаете?

Ник развернулся, чтобы лучше видеть пацана, и задал вопрос:

– Есть ли у вас старший? Взрослые есть на станции?

– Это робот, – тихо, но четко сказала Эмма. – Самый настоящий робот.

Мальчишка буквально озверел. Подскочил, ударил что есть силы кроссовкой, отчего бок Эммы взорвался тупой болью.

– Молчи, дура рыжая! – прошипел мальчик. – Все вы преступники!

– Почему робот? – не понял Жак.

Ник извернулся и что есть силы поддел связанными ногами робота-мальчика. Тот не ожидал удара, покачнулся и свалился на колени, отчего вдруг весь пошел красными пятнами, глаза у него увеличились, нос сморщился, и мальчик выдал целую очередь ругательств, таких забористых, что Эмма не все даже знала.

– Что он сказал? – не понял Ник.

– Ща узнаешь, гад паршивый, что я сказал! – верещал мальчик.

В этот момент в конце коридора послышались шаги, и перед носом Эммы остановились здоровенные военные ботинки с высокими щиколотками и толстой подошвой. В таких только делать вылазки на заброшенные космические станции.

Чтобы задрать голову и посмотреть вверх, пришлось повернуться.

Перед ними стоял робот-мужчина, высокий, гладко выбритый, коротко стриженный.

– Этих троих в изолятор. Суд состоится через тридцать минут. Решение суда будет приведено в исполнение спустя два часа после оглашения.

А дальше все понеслось с огромной скоростью. Появились еще три мужчины-робота в белой форме с золотистыми значками на рукавах и рукоятями бластеров у поясов. Эмму заставили подняться, подтолкнули и повели по коридору. Следом под конвоем двинулись связанные Ник и Жак.

За спиной остался голубоглазый мальчишка, которому первый мужчина делал выговор за жестокость.

– Мы же не люди, чтобы пинать ногами лежачих! – говорил он наставительным тоном. – Хотя мы и похожи на людей и геномы наших биотел максимально приближены к людским, но мы выше их. Мы высшая раса, а они всего лишь люди. Ты должен об этом помнить. Иначе придется загружать в тебя информацию, как в индивида, не справляющегося с обучением!

Эмма чуть не фыркнула. Загрузка информации в чипы роботов – теперь это звучит как угроза. Они что, пытаются учить роботов словесно, как человеческих детенышей? И роботы растут?

– Роботы делают вид, что они люди, – мрачно произнес Жак.

– Молчи. Никто не давал тебе права на разговоры. Иначе заблокируем рот, – проговорил конвоир и слегка подтолкнул Жака в спину.

Эмма подняла брови, но ничего не сказала. Куда их ведут? Что за суд? С ума можно сойти.

Но Эмма с ума не сходила. Она старалась запомнить расположение коридоров. Здесь все очень сильно напоминало Второй уровень Моага, такой же цвет прорезиненного покрытия на полу, такие же лампочки, такая же разметка коридоров.

Даже запахи настолько напоминали родной уровень, что на мгновение защипало в глазах. На короткий миг Эмме вдруг захотелось оказаться на Зеленой магистрали, чтобы слышались голоса детей и чтобы рядом шел Колька. И его теплая ладонь сжимала бы ее руку. И все бы было как прежде, хорошо, спокойно и безопасно.

Напрасные желания. Станции нет. Колючего нет. Зеленой магистрали больше не существует.

Эмма привычным усилием воли задвинула тоску и печаль на самую глубину сознания, прищурила глаза, подняла подбородок. Вспомнилась старая поговорка о том, что каждый выбирает для себя и каждый отвечает за себя.

Теперь все по-другому. Теперь, чтобы не превратиться в зверя, надо научиться думать не только о себе, но и о тех, кто рядом. Иначе останешься один. И тогда никого не будет рядом, некому будет сказать о своей любви.

А это самое страшное. Оказаться одному – это самое страшное. Потому что тогда даже звериная натура не спасет от бездны внутри самого себя.

Сейчас надо действовать, надо освободиться, спасти себя, братьев и Люка. Поэтому сейчас самое время вспомнить о своей звериной натуре, выпустить зверя наружу. Дать свободу, полную свободу.

Здесь, на этом уровне, нет людей. Потому можно убивать всех. Всех и каждого.

Эмма улыбнулась кончиками губ и кивнула сама себе. Она будет убивать. Совсем скоро. Роботы умирают точно так же, как и люди.

Их привели в просторную комнату, где не было ничего, кроме мягкого коврика под ногами. Белые стены, белый потолок, раздвижные двери, яркий свет. Всех троих заставили усесться на пол и закрыли двери.

– Это тюрьма? – невозмутимо уточнил Жак.

– О каком суде они говорили? – спросил Ник.

– Это сумасшедшие роботы, которые думают, что они почти как люди. Потому желают жить, как люди. И вот они собираются нас судить за вторжение, – устало пояснила Эмма, вытягивая ноги и прислоняясь спиной к стене.

– Что будем делать? – снова спросил Жак таким тоном, словно речь шла о выборе продуктов на ужин.