Нийлас. Поцелуй тигра - Регина Грез
– Разве ты уж собрала материалы о коренных харакчанах? – спросил Амир. – Может, стоит расширить зону исследования. Твоя знаменитая бабушка не брезговала даже мутантами.
Алейша с благодарностью подняла на него взгляд и поделилась своим впечатлением от недавней поездки на Гиду.
– Миссия Касалано процветает. Каждую третью воспитанницу зовут Миной в честь благодетельницы.
– Я не стремлюсь оставить о себе подобную славу, – наигранно зевнула Динлис. – Зачем лезть к дикарям, когда множество цивилизованных женщин еще терпят нужду и вынуждены с боем отстаивать свои права. Вам не понять, вы росли во дворцах.
Амирхан иронично скривился, наблюдая за Тамилом, который чересчур придирчиво выбирал напитки из корзины у двери. Для знатных посетителей отвели самую просторную комнату, где вместо кресел и диванов вдоль стен в беспорядке были набросаны плетеные циновки, ворсистые коврики, подушки и хорошо выделанные шкуры.
Два узких окна под самым потолком прикрывали занавеси из толстых ниток, продетых сквозь обточенные камешки, металлические и глиняные фигурки. Каждый порыв сухого пыльного ветра заставлял их жалобно шуршать, натыкаясь друг на друга в связке.
Когда на серой грубой скатерти появились горячие блюда с мясом и овощами, Динлис велела позвать музыкантов и окурить комнату ароматической смесью. Динлис чувствовала себя здесь как рыба в воде и с любопытством хозяйки отслеживала реакцию посетителей.
Алейша из вежливости попробовала тушеное крылышко дикой птицы и храбро отхлебнула из запотевшего бурдюка. Харакчанка с татуированными по локоть синими руками принесла свежие тонкие лепешки. Вот они оказались хороши на вкус. А еще принцессе понравились звуки длинной, расщепленной на конце дудочки, словно прилипшей к губам сморщенного старика в углу.
Зато Тамил откровенно скучал, жалобно морщился и тяжко вздыхал.
– Надо было остаться в клубе, как советовал Рафаль. Я давненько не играл в турку.
– Тебя никто не держит, – с набитым ртом сообщила Динлис.
Тогда князь решил, что от него нарочно хотят избавиться и посматривал вокруг как осторожный хищник. С какой именно стороны выбежит добыча…
Танцовщица в широком цветастом платье откинула занавески у двери и босыми ногами прошла в центр комнаты. На щиколотках ее позвякивали украшения. Большие пальцы маленьких ступней были алыми, а остальные выкрашены в желтый цвет.
Без покрывала на лице девушка выглядела почти ребенком, но хорошо развитая грудь и широкие бедра заставляли в этом усомниться. Не глядя на притихших гостей она начала странный танец, движения которого походили на плавные изгибы змеи, ползущей между скал.
Девушка прищелкивала языком и шипела, сбрасывая с себя очередное покрывало. Длинная коричневая коса ее словно прилипла к смуглой спине и чуть покачивалась ровно меж ягодиц, когда плясунья встала на колени и запрокинула голову, вибрируя всем телом.
– Можно взять ее на время? – вполголоса спросил Тамил безмятежную Динлис.
– Конечно.
– Чем здесь расплачиваются?
Алейша не стала дослушивать пояснения сианки и порывисто обратилась к Амирхану.
– Я хочу уйти, у меня кружится голова от дыма. И в этой музыке я ничего не понимаю. Здесь тоскливо и жутко.
Он кивнул без улыбки и сразу поднялся, увлекая ее за собой. Динлис понимающе покачала головой, сузив глаза, а Тамил даже не обернулся. Задыхаясь, он рассматривал бледно-красные рисунки на обнаженном животе девушки, которая балансировала на руках, задрав стройные ноги к низкому глинобитному потолку и медленно опуская их к затылку, складываясь пополам.
У гостиницы Алейша отпустила Фарсака и поднялась в свою комнату с Амирханом. Капитан остался в пустом затемненном холле, велел принести себе освежающий напиток и долго предавался невеселым раздумьям. Спать не хотелось, посетить офицерский клуб с игровой зоной тоже не представлялось возможным, хотя принцесса дала понять, что до утра не нуждается в его услугах. Но служба есть служба, стоит расслабиться, как судьба подставит подножку.
Спустя менее получаса дрему Фарсака прервал тихий женский голос.
– Я знаю более подходящее место для сна. Идем, самой мне тебя не унести, ты тяжелее деревенского борова.
– Зато ты мелкая и шустрая, как домашняя кошка.
– Хочешь меня обидеть? Я всегда считала себя тигрицей, – беззлобно проворчала Зунга, закидывая его руку себе на плечо.
– Давай, научи меня хорошим манером, тебе выпала отличная возможность. Не советую упускать, потом пожалеешь.
Он старался не показывать своей радости явно, но сердце захлебывалось от благодарной нежности. Этот пустой серый холл с потертой мебелью еще недавно нагонял на него тоску, а сейчас казался старомодно милым и романтичным для нечаянных встреч одиноких вояк.
В то время, как комната Фарсака закрылась изнутри, Амирхан стоял у раскрытого окна покоев принцессы, пытаясь сосредоточиться на фиолетовой дымке заката на горизонте.
После того, как были сбивчиво оговорены завтрашние планы, Алейша с легким смущением попросила его остаться, а сама спряталась в крохотной ванной. Амирхан бросил раздосадованный взгляд на кровать. Разве эта серая коробка с мятым покрывалом подходит для их любви? Разве они любят друг друга? Хотя за себя он мог бы ответить без колебаний, а вот что касается ее чувств… Порой Алейша напоминала ему любопытного ребенка, который жадно бросается на любую новую игрушку.
– Прости, что задержалась. Тебе тоже нужно помыться, а я пока волосы расчешу. Потом мы ляжем вместе.
Ее голос трогательно дрожал, а глаза возбужденно блестели. Хотелось сейчас же взять ее на руки и опустить на постель, которая по счастью казалась достаточно широкой для двоих. А потом целовать, целовать везде – от макушки до мокрых после душа пяток.
Но Амирхан сдержанно улыбнулся и направился в ванную, надеясь, что холодная вода вернет трезвость мыслям.
Когда он вернулся в комнату, Лиша делала вид, что внимательно изучает его забытый блокнот. Из одежды на ней была коротенькая маечка на бретелях и трусики. Освещение оставалось только у дверей. Амирхан принялся ворчать:
– Оставь мои записи, у тебя устанут глаза. Ну, что мне делать с этой любопытной девчонкой!
Она немедленно сунула тонкую книжицу под подушку и с визгом кинулась ему на шею.
– Тогда начнем целоваться и все остальное!
– Лиша… послушай меня…
– Обстановка кажется слишком будничной? Ерунда! Что тебя останавливает?
Сжимая ее оголившуюся талию, он ликовал и одновременно корил себя за слабость, не позволившую просто пожелать доброй ночи и укрыться в собственной спальне.
– Я серьезно к тебе отношусь и считаю, что нам…
– Потому что мой отец – владыка яссов? – перебила она. – Или ты просто не хочешь…
– Я не хочу, чтобы эта ночь стала единственной. Ты вошла в мое сердце глубже, чем я мог предположить, – тихо признался Амирхан.
– Тебе больно? Зачем нужно развивать чувство, которое способно принести муку?
Она доверчиво распахнула
