Иная форма - Екатерина Белозерова
— Онис Валлар, ты нарушил несколько законов Совета. Ты знаешь, какое наказание ждет провинившегося.
— Изгнание, — эхом прозвучало несколько нестройных голосов, раздававшихся из-под капюшонов Старост.
— Я не нарушал законы Совета сознательно, — достаточно уверенно начал Онис, но его голос звучал глухо, несмотря на большое пространство приемного зала. — Все это не более, чем случайность. Я пришел сам, чтобы все рассказать. Никто не собирался покидать Бреж, я просто упал…
Последние слова юноши прозвучали совсем тихо. Одна из говоривших фигур, скрытых плащами, откинула с головы капюшон, и Валлар сразу же обратил внимание на то, каким старым он был. Все лицо его было покрыто морщинами, волос на голове Старосты почти не было, только голос, все еще сильный, звучал уверенно и громко. Ониса вдруг пронзила догадка о происхождении загадочных представителей власти Брежа. Еще с того момента, как учитель рассказал ему о том, что Старосты не могут трансформироваться, ему не давала покоя какая-то мысль. И вот сейчас она как гром с ясного неба пришла ему в голову. Может старосты и есть те самые потомки землян? Скрываются на виду, правят терранами и никому не позволяют узнать правду. Онис непроизвольно сделал пару шагов назад, выйдя в центр круглого зала и оказавшись прямо под рассеянным лучом света из отверстия в куполообразном потолке. От него не укрылось то, каким взглядом старый правитель глянул на его комбинезон с “Уверенности”, что только подтвердило догадку Валлара.
“Ох, сейчас бы не помешала помощь Синка”, — подумал Онис, но, к сожалению, голос ИскИна исчез из его головы еще с того времени, как он отправился в путь по бывшему руслу реки внутри горы. Сначала терранин думал, что скалы не позволяют сигналу пробиться к его мыслям, но потом понял, что просто слишком далеко ушел от корабля.
Старик переглянулся с закутанными в плащи фигурами. Староста средних лет, тот, кто первым снял капюшон, еле заметно кивнул.
— Ты сказал, что пришел сам, чтобы рассказать. Что рассказать? — продолжил старый правитель.
— Я нашел способ безопасно перейти на третий этап, — начал Онис. Он старался говорить быстро, чтобы никто не успел перебить его или неправильно понять. — Это не то, что мы думали все эти годы. Это не зло. Это нужно, необходимо для всех терран. Это в нашей природе, просто мы никогда к ней не обращались за помощью.
Староста тихо рассмеялся. Смех его был неприятным, сиплым, несмотря на то, что голос звучал без посторонних шумов.
— Третий этап не нужен терранам. Они и так прекрасно живут. Законы составляли не мы, они существуют уже много лет. Ты думаешь, что какой-то сопливый юнец, только научившийся настраивать ночное зрение, возьмет, да изменит ход истории?
— Давайте спросим у народа! — Неожиданно дерзко для себя выкрикнул Онис. Его звонкий голос отразился от стен зала и пролетел между замершими фигурами. Он подумал, что сейчас его настигнет кара за наглость, и его изгонят из города, но Староста усмехнулся и приглашающим жестом указал на дверь из Дома Совета.
— Терране собрались на площади. Иди и расскажи им все.
Онис недоверчиво посмотрел на мужчину, ожидая подвоха, но тот продолжал указывать на дверь открытой ладонью. Валлар сделал робкие шаги в сторону выхода, но его никто не собирался останавливать. Выйдя, он обнаружил, что на площади у Дома Старост и правда собралось достаточно много терран. Слухи облетают город быстро, от дома к дому, от жителя к жителю. Если не весь Бреж стоял сейчас на обширном пятачке у здания, то значительная его часть. Валлар остановился и осмотрел толпу перед тем, как начать говорить. В первых рядах стояла Руна, держа за руку Редо. Родителей Онис не видел, но знал, что они тоже должны быть где-то здесь.
— Жители Брежа, — начал юноша. Сначала не слишком уверенно, но затем, подбадриваемый взглядами Руны, все громче. — Вы давно меня знаете, с самого детства. Я рос на улицах этого города и вы помните, что я всегда говорил только правду.
Терране молча слушали. Онису не было видно, что за его спиной из Дома Старост через дверь по-одному выходят все девять членов Совета.
— Я принес хорошие новости, — продолжал Валлар. — Больше не нужно бояться третьего этапа. Он не опасен — он необходим! Больше никаких барьеров. Никакой закостенелости в старости. Я видел это своими глазами…
Онис ожидал, что произведет своим сообщением фурор. Что терране с благодарностью будут пожимать ему руки, говорить, какой он молодец, и как помог им всем. Однако, жители Брежа не торопились носить победителя на руках. После слов Ониса о третьем этапе толпа заволновалась, среди терран пробежались шепотки, кое-кто даже удивленно вскрикнул, но в целом, новость встретили довольно прохладно. Возможно всему виной было молчаливое присутствие Совета старост за спиной Валлара, но Онис об этом не думал.
— Я знаю, что нужно делать, и мы все станем свободными. Больше нас не будет ничего сковывать… — пытался продолжать Онис, но краем глаза увидел около себя движение. Один из Старост, самый древний, подошел к толпе и, остановившись около юноши, громко произнес:
— Нам всем невыносимо жаль нашего милого мальчика Ониса. Он упал в бездну и вернулся, но, к сожалению, его разум был утрачен по пути домой. Все, что он говорит — лишь плод его воспаленного воображения.
— Неправда! — вскрикнул Валлар, пытаясь привлечь к себе внимание толпы. — Мы раньше не знали, что семена дерева Света могут трансформировать, если их просто замочить в речной воде. Я видел своими глазами, как они помогли старому Нико Даттаку…
— Вы видите, — перебивая Ониса громко вещал Староста, — его разум породил давно погибшего терранина, тело которого я видел собственными глазами. Нико давно уже мертв.
— Нет! — крикнул Онис, понимая, что проигрывает старику. Терране привыкли к тому, что слово Совета — закон. А весь вид Валлара сейчас говорил о его безумии — волосы всклокочены, незнакомая одежда, висящая на спине странная сумка, опасные речи. Он увидел, что из дальних рядов некоторые терране начали расходиться с площади, качая головами. Именно поэтому Совет так легко отпустил его говорить с толпой. Они знали, что у Ониса ничего не выйдет. Слишком долго терране полагались на слова Совета, чтобы верить им безоговорочно.
— Постойте!
