Кирилл Мошков - Победа ускользает
Теперь о том, почему мы прибыли на Землю, в общем-то, нелегальным путем -- что, собственно, и вызвало протест у лейтенанта Ливингстон и мичмана Лахти. Когда мы ушли с Телема, капитан Муханов, не сообщая -- по моему указанию -- о присутствии на борту капитана Таука, запросил от моего имени связь с руководством УБ, а именно -- с генералом Рубалькабой, начальником Шестого управления УБ. Оперативным дежурным ему было отказано в сеансе связи. Тогда я вошел в сеть управления МИБ по Телему и выяснил, что тревога по поводу побега Таука и Лорда из Красного Дома была поднята еще до нашего взлета и сразу же после взлета "Лося", но, слава Богу, Реми успел увести "Лося" в гиперскачок с орбиты до того, как его попытались задержать. МИБ связало побег Таука и Лорда именно с "Лосем", так что мы спокойно взлетели -- если помните, нас даже не досматривали, потому что я, миллиардер Волошин, прибыл из города на "роллс-ройсе", и выходили мы даже не через VIP-зону, а через отдельный конфиденциальный проход, в котором мне ничего не стоило взять под свой психоконтроль всех, кто нас видел. В результате все таможенники, полицейские и пограничники под присягой покажут, что прошло там три человека, сколько и выходило. Еще троих они попросту не видели, равно как в ближайшие несколько недель не смогут увидеть их и на видеозаписи -- если она вообще делалась.
Я заключил, что МИБ сообщило о побеге Таука в УБ -- видимо, через тот же канал, через который УБ сдало им капитана. Следовало ждать сюрпризов. И сюрприз произошел. Когда мы вышли на дальние орбиты Стагола и находились вне контроля любых средств слежения -- и имперских, и федеральных, -- я связался с Рубалькабой по личному каналу. Он сделал вид, что не узнает меня. Я попытался применить ментальный щит, чтобы добиться у него ответа. Включились фильтры, и связь пропала: видимо, управленцы ожидали такого поворота. Пользуясь резервным каналом, я вышел напрямую на заместителя начальника УБ генерала Глумова. Увидев меня на экране, он схватил что-то со стола (я застал его в кабинете) и проглотил. Видимо, это был альфастопан или что-то в этом роде, потому что Глумов сразу перестал быть внушаемым. Конечно, мощности моего щита никакой альфастопан не может противостоять, разве что в смертельной дозе, но у меня не было времени преодолевать его действие, потому что у Глумова тоже сработал фильтр, и больше с ним связаться я не смог.
Тогда мы попытались действовать другим путем: я попросил капитана Муханова связаться с откомандировавшим его в мое распоряжение департаментом специальных операций Космофлота. Его вежливо и очень удивленно выслушал диспетчер, после чего сообщил, что в их штате капитан Муханов, лейтенант Ливингстон и мичман Лахти не значатся, о корабле "Вездеход", серийный номер сорок пять, они ничего не знают, не имеют такой машины в своем реестре, и, вообще говоря, серия джамперов кончается номером сорок четыре, а сорок пятый будет спущен со стапелей не раньше, чем через два месяца.
Ким замолчал. Марша и Хайке уставились сначала на него, потом на Мишу, потом друг на друга.
- Я проверил через сеть, -- сказал Миша. -- Ни меня, ни вас, госпожа лейтенант, ни вас, госпожа мичман, нет в штатном расписании департамента. Себя я нашел в штатном расписании департамента скоростных перевозок, на прежнем месте службы, с указанием "в длительном отпуске по состоянию здоровья", вас обеих -- с точно таким же указанием в штате Специальной службы флота, видимо -- на тех местах, откуда вас и перевели. Связываться с семьей я не стал, не хочу подвергать их опасности. Ясно и так, что планы начальства в отношении нашей миссии и нас самих поменялись, а что они умеют быстро и эффективно подчистить все следы и спрятать концы в воду -- это, я думаю, вы знаете и без меня. Говорят, когда в семьсот девяностом из-за разгильдяйства диспетчерской службы флота погиб крейсер "Бетлехем", комиссия Галактического Совета пять лет не могла найти концов -- весь экипаж числился живым и в отпуске, а крейсер -- в ремонте то на одной верфи, то на другой.
- Ты хочешь сказать... -- от волнения мичман Лахти забыла официальный тон. -- Ты хочешь сказать, что нас... списали? Это значит -- мы... вне закона?
- Это значит, -- ответил за капитана Ким, -- что нас всех втравили в самую грандиозную аферу в истории Галактики, что нам нужно, по-хорошему, рвать когти отсюда куда подальше, но мы решили добиться полной правды и ясности, пусть даже это рискованно и трижды рискованно. Мы действительно пришли на Землю нелегально, о посадке обоих кораблей не знает ни одна живая душа, ни одна диспетчерская нас не фиксировала, а системы слежения внешней обороны мы обманули.
Марша Ливингстон опустила лицо на руки, упертые локтями в консоль.
- Господи, как хорошо, что я одна, -- тихо сказала она. -- Миша, поклянись, что это все так.
- Христом Богом клянусь,vot-tehkrest, -- отозвался Миша и торжественно перекрестился. -- А впрочем, проверь сама. Зайди на кадровый сервер флота и поищи себя. Только заходи не под своим логином. У тебя есть, скажем, курсантский логин со времен учебы?
- Конечно, -- отозвалась Марша и склонилась над консолью. Под ее ловкими пальцами в толще пульта раскрылся терминал выхода во внешние сети. Быстро передвигая руками по поверхности консоли, она вышла во флотскую сеть и зашла в ее закрытую от посторонних часть, в качестве логина и пароля набрав кодовое название своего училища и учетный номер специальности. Прошло около минуты. Марша подняла растерянное лицо.
- Все так, -- прошептала она и посмотрела на бортинженера. -- Хайке, тебя тоже нет, то есть ты показана в отпуске и в штате безопасности флота. Вот это да. Только не связывайся с семьей, ты их под такую угрозу поставишь!
Хайке чуть не плакала, но справилась с собой и довольно спокойно проговорила:
- У меня только родители, но они далеко, на Эриадоре. Я не буду с ними связываться. Миша, что же теперь делать?
Миша покосился на Кима. Тот вздохнул и сказал:
- У нас с Легином сегодня ночью созрело одно предложение, так что, поскольку все теперь в курсе, я думаю, стоит его обсудить.
Все повернулись к Тауку.
Йон, все это время молчавший, проговорил:
- Рассказывай, дружище.
Таук встал. Обросшее мягкой светлой бородой, его лицо было мрачно, начавшие отрастать волосы под светом потолочных панелей рубки казались совсем белыми. Таук быстро потянулся, звякнули пряжки на его хайкерской куртке.
- Предложение такое, -- сказал он тихо. -- "Лось" и "Вездеход" остаются здесь. Они сейчас замаскированы так, что обнаружить их можно, только наткнувшись на них. И, если никакие хайкеры больше не будут ночевать на этом месте, есть возможность, что дня три они смогут здесь простоять. А трех дней нам с Кимом за глаза хватит. В общем, идея вот какая... После того, как мы с ним в паре вышли из Красного Дома вместе с Клю и Йоном, вынесли оттуда наши вещи и еще кое-что в придачу, я понял, что вдвоем с ним мы спокойно можем попробовать пройти к Президенту и спросить старика Нормана прямо в лоб, что это за ерунда происходит, в конце концов.
Йон нервно засмеялся.
- Ты что? -- удивился Реми.
Клю тоже засмеялась:
- Не обращай внимания, братец. Мы с Йоном просто насмотрелись на этих двоих в паре. Если они сделают, как предлагают... -- Клю захихикала и не договорила.
- То что будет? -- спросила Ирам.
Подавив смех, Йон объяснил:
- Судя по тому, как эти ребята ходили с нами по Красному Дому, они не просто дойдут до Нормана и зададут ему вопросы, они еще и получат исчерпывающие ответы. Альфастопан альфастопаном, но никакой блокиратор не справится с мощностью Кима, а Легин сделает остальное. А включить какие-нибудь фильтры при личном общении будет трудновато.
Некоторое время все молчали, обдумывая услышанное.
- Ну как, Марша? -- спросил вдруг Миша своего помощника. -- Будешь участвовать в нашей противозаконной деятельности?
Марша вытерла уголки глаз и спокойно сказала:
- Я не вижу здесь ничего противозаконного. Если государство прогнивает настолько, что его высшие чиновники участвуют в заговорах и входят в сговор с преступными элементами, то честные граждане имеют полное право требовать отчета от избранных ими официальных лиц. В Конституции сказано...
- О, Боже, -- пробормотал Миша.
- ...в Конституции сказано, -- упрямо продолжала Марша, -- что в случае неудовлетворительного исполнения демократически избранной властью своих функций народ имеет право потребовать от чиновников устранения недостатков или даже сместить их любыми конституционными средствами.
- Люблю родную демократию, -- серьезно сказал Миша. -- До слез прошибает.
- Прошу прощения. -- Ким осторожно потряс Джессли за плечо. -- Придется мне вас разбудить, второй раз за сегодня. Слышите меня?
Джессли открыла глаза.
- Слышу, слышу. Будите, что с вами сделаешь. Я уже выспалась.
