Александр Владимиров - Кочевники
Вскоре суйбаши понял, что совершенно стар. Конечно, он был моложе своего покойного брата, но уже той ловкостью Шахрух не обладал. Как же он ошибался, когда считал себя еще о-го-го каким. Вот и теперь суйбаши разглядывал зверюшку, что жарилась на костре. Шахрух надеялся, что этот маленький зверек, что не ушел от него, съедобен. Да еще ко всему прочему очень хотелось пить, а как утолить жажду, когда существовала Яса Чингисхана?
Шахрух снял с палки тушку и оторвал сочную, как ему тогда показалось, ножку и надкусил. Отложил в сторону. Если зверек не съедобный, он умрет даже от небольшого кусочка. Просидел почти час, и лишь убедившись, что живот не скрутило, не парализовало конечности, впился зубами в мясо. Впервые с того времени, как стал военным министром, Шахрух ел с удовольствием.
Когда последняя обсосанная косточка упала на землю, он решился нарушить священный закон первого монгола. Он уже давно заметил, что слышит звук падающей воды. Тот доносился откуда-то из глубины пещеры. Поэтому поднявшись с колен, суйбаши направился к воде. Остановился, подставил руки под небольшие ручейки, что стекали по камням. Вода была прохладной. Набрав немного в ладони, Шахрух сделал глоток. По телу пробежала приятная истома. Стало легко. Тяжесть куда-то пропала.
— Вот теперь, я готов, — прошептал суйбаши. Направился к костру и поднял с земли палаш, прикрепил к поясу. — Теперь стоит осмотреть место нападения.
Он вышел из пещеры, хотя правильнее было бы сказать, выскользнул. Маленькими перебежками подбежал к краю скалы и упал. Немного прополз и только после этого приподнял голову, чтобы осмотреться.
Внизу коричневый снег. Такого он никогда в жизни не видел. Вспомнился один год. Тогда погода сыграла над кочевниками злую шутку. Неожиданно выпал снег. Правда, тогда он был белый. Сверкал и блестел в лучах Юлдуз. А потом тот в течение пары дней растаял, не оставив о себе ничего, кроме памяти. Да вот только память имеет свойство стираться. Последующие поколения никогда не видели такой снег.
— Когда это было? — Прошептал Шахрух. Попытался вспомнить. — В середине девятой эпохи Джучи? Лет так сорок назад?
Точно он ответить просто не смог. Единственное, что кроме снега помнил суйбаши, так это то, что был он тогда совсем молод. Неожиданно он понял, что это был его последний год в качестве хана улуса. Потом умер Бяслан, и о свободной жизни кочевника можно было уже не думать.
Этот снег от крови кочевников был коричневым.
Существ, что напали на караван, по близости не было. Шахрух встал и стряхнул снежные комья с брюк. Начал медленно спускаться с горы в долину, выставив впереди себя палаш. Если кто и вздумает напасть на него, то он прихватит его с собой. У кровавого снега остановился. Опустился на колено, взял в руку и жижу. Заплакал. Вспомнилось лицо брата. Тот день, когда они с караваном покинули Джучистан.
— Я найду тех, кто убил вас, — прошептал он.
Вернул снег на свое место.
Кайрат взглянул на дервиша. Не ожидал ягычи, что тот скоро так вернется, да к тому же один. Даже испугался, не случилось ли что с сыном, но Ширэ Джиладкан его утешил:
— Все нормально, ягычи. Я сюда по другой причине прибыл.
Воин удивленно взглянул на дервиша. Хотя вспомнив, что совершенно недавно наблюдал караван, направлявшийся в Запретную зону, сразу сообразил, связано явно было с ханом Улукбеком. Получалось, что Великий хан умер, а его наследник еще не получил права на власть.
— Кто сейчас правит Ченгези? — спросил он Ширэ Джиладкана.
— Пока никто, — проговорил нищий, но тут, же спохватился и поправился: — Курултай.
— Курултай? — Удивился ягычи. Такого еще, за почти семисотлетнюю историю планеты, никогда не было. Ханы сменяли друг друга по очереди, когда предыдущий правитель пребывал во здравии. — Курултай? — Повторил Кайрат.
— В какой-то степени. — Улыбнулся дервиш. — Три младших хана, хатун и главный министр. Да вот только этому нельзя позволить длиться очень долго. Пока все складывается мирно, но кто знает. — Ширэ Джиладкан сделал паузу: — Кто знает, — повторил он, — но долго это продолжаться не может. Ханы, сорившиеся при Улукбеке, по-прежнему будут враждовать, ягычи. Ведь кто-то должен быть главным и иметь решающий голос. Война между Улусами, что затихла на какое-то время, может вспыхнуть с новой силой.
— Раз ты здесь, уважаемый, — молвил Кайрат, протягивая Ширэ Джиладкану пиалу с кумысом, — значит, духи предков уже приняли решение, кому быть?
— А ты не глуп, ягычи, ой не глуп.
Дервиш улыбнулся. Кайрат встал и подошел к выходу из юрты, выглянул наружу и дал указание воинам, чтобы те никого не впускали, и лишь потом вернулся на свое место.
— И кто этот счастливчик?
— Хан Урнур.
Ягычи задумался. Вообще-то это можно было бы предвидеть. Хан Урнур единственный, кто открыто не пошел против решения духов. Если власть временно отдать Мэнэру или Улзию, вернут ли они ее Едугею, когда тот после обучения в Запретных землях, вернется в Джучистан? И сейчас Кайрат был полностью согласен с предками.
— Мне нужен человек, что сможет доставить ярлык во дворец, — проговорил между тем Ширэ Джиладкан.
— Человек?
— Конечно. Или ты считаешь, что я отправлюсь в дальний путь, оставив твоего сына в запретных землях одного, ягычи?
— Не думаю. Да вот только кого послать. Чойжи? Он доедет на своем шаламгае куда быстрее, чем любой всадник. Или кого-нибудь из нукеров?
— А почему бы тебе самому не отправиться в путь, ягычи?
— Мне? Так ведь я даже не умею управлять шаламгаем.
— Лично я, ягычи, не вижу сложностей. Возьми с собой Чойжи. Вдвоем вам будет сподручнее.
— Скорее всего, — согласился с ним Кайрат, — так и нужно поступить. Но как быть с тайгой? Нам без проводника ее не преодолеть, да и амулетом, что подарил мне тайджи Девлу, я не умею пользоваться.
— Не велика проблема, — улыбнулся Ширэ Джиладкан и вытащил из-за пазухи свой талисман. — Теперь, — проговорил он, — смотри в его центр. При этом старайся не отводить взгляда, иначе у меня ничего не получится.
С этими словами он начал раскачивать амулет, как маятник из стороны в сторону, что-то нашептывая. Кайрат-бек и сам не заметил, как погрузился в гипноз. Очнулся он после того, как Ширэ Джиладкан щелкнул пальцами.
— А? Что? Где? — Проговорил он.
— Все нормально, ягычи. А теперь постарайся вспомнить дорогу?
Кайрат прикрыл глаза и представил путь. Казалось, что он ходил по нему уже ни один раз. Неожиданно ягычи понял, он знает, как пользоваться амулетом меркаитов. Он покосился на дервиша.
— А шаламгай я умею водить, уважаемый?
— Нет. Я не ставил перед собой цель обучить тебя вождению механизма. Мы ведь договорились, что в путь ты отправишься с Чойжи. Если батыр решит тебя обучить, им пользоваться, то так тому и быть. Но это будет зависеть только от него, а не как уж ни от меня.
И тут дервиш вспомнил, что основную миссию он не выполнил. О доставке ярлыка договорился, а саму пайцзы не отдал. Втащил из сумы, что висела у него с боку, и протянул ягычи вместе с бумагой. Кайрат взял в руки и отвесил поклон.
— А теперь пойдем, поговорим с Чойжи, — предложил Ширэ Джиладкан.
Из-за страха умереть, так и не познав истину, Шахрух шел не спеша по кровавому следу. Постоянно оглядываясь и озираясь. В руках он сжимал палаш, сожалея, что не полностью ослушался Великого хана и не взял с собой карахому. Хотя с другой стороны вступать в схватку с демонами сейчас в его планы не входило. Ближе к вечеру, суйбаши понял что устал. Путь, проделанный им, был длинным. Он впервые решил поискать себе место для ночевки. Лучше конечно если бы это была пещера, тем более в горах в это время стало еще холоднее, и старенький чапан, прослуживший ему лет двадцать, уже с трудом согревал. Да вот только рассчитывать на нее не приходилось.
Пришлось двигаться дальше. Ругаться, проклинать все на свете, но идти. И вскоре Шахрух получил долгожданную награду за все свои усилия. Впереди, чуть выше над тропой он разглядел в скале темное отверстие.
— Хвала Небесам, — прошептал суйбаши, — наконец-то удастся отдохнуть по-человечески, а не сидеть на этом холодном ветре.
Шахрух еле сдержался. Одно мгновение и он забыл об осторожности.
— А, что если это ловушка? — Вдруг прошептал он: — Или там находится одна из этих тварей? Стареешь, Шахрух. Ох, стареешь.
Отошел в сторону от дороги, положил палаш на снег, и стал осматривать окрестности пытаясь определиться, как лучше туда забраться. Причем так, чтобы наделать как можно меньше шума. Путь был только один, и у суйбаши ее больше сложилось впечатление, что это ловушка.
— А выхода у меня нет, — прошептал старый воин.
Суйбаши поднял оружие и сделал шаг навстречу судьбе. Пришлось приложить немало усилий, чтобы оказаться на скале у самой пещеры. Затем вбежать в грот и остановиться. Замереть в ожидании нападения и разочароваться.
