Билл Болдуин - Осада
Не успели Облачники опомниться от этой новой нежданной напасти, небо разверзлось — в буквальном смысле, как будто в нем открылось окно. В это окошко высунулся маленький разлагатель и повел огонь с ужасающей точностью. Первый разряд ударил в егерей с собаками, подняв их, словно тряпичных кукол, на двести иралов в воздух вместе с грязью и осколками дерева.
— Вилф! Ник! Это последний рейс на Громкову. Скорее! — прокричал странно знакомый женский голос по невидимому громкоговорителю.
Невидимому… Внезапно Брим понял, откуда шел шум. Корабль-невидимка! Причем свой — ведь кто-то на борту зовет их по имени!
— Вилф! — растерянно оглядываясь, проревел медведь. — Ты где?
— Я тут, Ник! — крикнул Брим сквозь грохот мощных гравигенераторов, указывая на люк, внезапно возникший в воздухе. — Смотри! Это НЕВИДИМКА — один из наших! Лезь на борт!
Разлагатель выстрелил снова, расшвыряв оставшихся лигеров во все углы Вселенной. Урсис, похоже, пришел в себя и опрометью кинулся к люку.
Брим последовал за ним, таща обе лучевые пики. Мешок с провизией больно молотил по спине. Урсис подскочил, и не менее четырех пар рук втянули его на борт — одна из них принадлежала старшине Барбюсу. И тут Брим увидел, кто пришел им на выручку — не кто иной, как его бывший старший помощник на борту «Звездного Огня» Надя Труссо!
— Давай, шкипер, — крикнула ему она. — Пора убираться отсюда. Тут поблизости происходит какая-то заваруха, и все лигеры в пределах светового года шпарят сюда.
Брима втащили в люк Барбюс и еще трое крепких ребят в форме Имперского Флота. Брим еще никому в жизни так не радовался.
— Спасибо, старшина, — выдохнул он, пока за ним задраивали люк.
Барбюс, очень серьезный, снял мешок у Брима со спины.
— Рад стараться, адмирал. Но за спасение вам следует благодарить капитана Труссо. Это она вычислила, что вы отправились на эту планету. Мы уже несколько дней шастаем в тылу у гадских Облачников.
Труссо, посовещавшись о чем-то с Урсисом, кивнула.
— В этот люк, генерал. Я понимаю, как это важно, но пожалуйста, поторопитесь.
— Я скоро, — пообещал Урсис, потрепав ее по плечу. — Нельзя допустить, чтобы Облачники сняли с нее кожу. — И он нырнул в дверь крошечного шлюза. Брим, глядя на Труссо, одобрительно кивнул.
— Благодарить будешь потом, шкипер, — сказала она. — Надо вывести этот корабль на дорогу, пока новые лигеры не набежали. — Маленькая, преждевременно поседевшая, с круглым лицом, смеющимися глазами, вздернутым носом и пухлыми губами, она выглядела, как настоящий эльф. У нее была складная фигурка с чуть великоватыми руками и ногами и пышной грудью, которая даже под флотским плащом неизменно привлекала мужские взгляды. Еще до войны, будучи старшим помощником Брима на корабле Имперского Флота «Звездный Огонь», она проявила себя великолепным пилотом, выполнявшим самые многообразные обязанности с жизнерадостной самоотверженностью градгроутского святого. К тому же она была очень искренней и чрезвычайно сексуальной — в неслужебные часы. Между ней и Бримом возникла большая симпатия, и им не раз стоило труда не выйти за рамки профессиональных отношений. После ее назначения капитаном на корабль-невидимку «Норд» их дружба приобрела несколько более интимный характер, хотя Леди Удаче еще предстояло дать им случай на нечто большее, чем торопливые объятия.
Через некоторое время корабль содрогнулся, и разлагатель выстрелил один-единственный раз. Урсис вернулся в отсек.
— Спасибо, капитан, — сказал он. Брим никогда еще не видел его таким измученным. Труссо, наверное, тоже заметила это и сказала:
— Не за что, генерал. Если что-то подобное случится со мной, я надеюсь, что и обо мне кто-нибудь позаботится. Проводите генерала в мою каюту, — велела она одному из матросов. — Постоянное место после подберем. — Урсис ушел, и она с подчеркнутым безразличием сказала Бриму:
— Между прочим, с тебя причитается — согласен?
— И не что-нибудь, а логийское номер один. Целое озеро, если задержишься в Громкове — а если нет, я тебе вышлю.
— Мы простоим в Громкове около суток. И если ты улизнешь с работы на пару метациклов, я поймаю тебя на слове. Озеро не озеро, но пару ящиков для всего экипажа…
— Уговор. — Брим надеялся, что никто не заметит, как он покраснел. — Скажи мне только, где тебя искать.
— Оставлю записку у посольского портье, — кивнула она. — А теперь пошли на мостик и будем выбираться отсюда. — По узкому трапу она провела Брима на тесный мостик, где небольшие гиперэкраны были почти полностью прикрыты сенсорно-проекторными панелями, маскирующими корабль. Указав Бриму свободное сиденье, она дружески — и весьма провокационно — подмигнула ему и прошла к пульту офицера по маскировке. Всмотревшись в мириады разноцветных символов на дисплее, она кивнула, села в левое пилотское кресло и закрепила ремни. Второй пилот, рыжая красотка с явно неуставными волосами до плеч, кратко отрапортовала, и обе начали ускоренную до предела предстартовую проверку.
Они почти немедленно поднялись в воздух и поднялись сквозь завихрения непрекращающейся бури в абсолютный покой космоса. В узкую щель гиперэкрана, сквозь летящий снег и облака, Брим мельком увидел внизу ферму Южных. Он улыбнулся, вспомнив и медведей, и аромат свежего хлеба, наполнявший их теплую, уютную кухню. Все казалось таким мирным там, внизу. Ему даже показалось, что он видел Чеснока, храброго старого дрошката, и Брим с волнением подумал: такой народ победить нельзя!
В следующий момент «Норд» ушел в облака, и вскоре перед Бримом открылось безбрежное звездное пространство. Через четыре дня они вернулись в Громкову, а на фронте Брим так и не побывал.
Глава 6. Загадочное затишье
Вечером, взяв на вахте обещанную записку от Труссо — и милое послание от Марши Браунинг, на которое тут же ответил, — Брим отправил свой рапорт в Авалон. Кроме краткого отчета о гибели ноф Вобока, он почти не содержал новой информации. Брим, несмотря на свои приключения в тылу врага, так и не добрался до линии фронта Но это сообщение будет последним, которое он составляет с чужих слов.
В первые же метациклы после посадки «Норда», доказав военным медикам, что находится в полном здравии, он убедил Бородова и Урсиса в том, что единственный способ давать правдивую информацию о войне — это самому в ней участвовать. Медведи поначалу сопротивлялись, но в конце концов сдались, и Бородов договорился обо всем еще до вечернего чаепития. Через два дня Брим должен был явиться на дальнюю учебную станцию, чтобы поступить в экипаж ЗБЛ-4 Так он станет участником боев, а не просто наблюдателем.
Труссо ждала его у посольства. В Громове, как обычно, шел снег — он начался еще с метацикл назад. Улицы и здания оделись в белое покрывало, а высокие деревья на проспекте Молоко превратились в фантастические черно-белые скульптуры. Ответив на приветствие почетного караула десантников у посольства, Брим спустился по широкой лестнице, недавно расчищенной, но уже снова заметенной снегом, и стал оглядываться в поисках служебного глайдера. Надя Труссо умела очаровывать транспортников обоего пола, как никто во Вселенной. Но никаких глайдеров у посольства не наблюдалось — там стояли только нарядные белые сани, украшенные орнаментом из золотых листьев и запряженные тремя громадными пегими дрошкатами. Ямщик на высоком облучке был одет в высокую шапку с двумя перьями завенкока сбоку, теплый красный кафтан с золотым позументом и блестящие черные сапоги. Увидев Брима, он взмахнул своим длинным кнутом и, улыбаясь во весь рот, указал на сани.
Там лежала груда разноцветных одеял, и Брим расхохотался, разглядев закопавшуюся в них Труссо. Она ухмылялась во весь рот, словно отмочила лучшую шутку во Вселенной.
— Полезай ко мне, Вилф Брим, — это единственный способ не замерзнуть!
Брим, ухмыльнувшись в ответ, залез в сани и начал разгребать одеяла, но она ухватила его за руку.
— Плащ-то сними, дуралей, — в нем ты точно замерзнешь!
Брим поднял брови и заметил, что плащ Труссо уже лежит на противоположном сиденье.
— Неужто там так тепло?
— Вот сними плащ, тогда узнаешь. — Она хихикнула. — Мне тут очень уютно.
— По тебе заметно. — При ближайшем рассмотрении оказалось, что Труссо сидит, укутанная всего в один громадный плед. Брим скинул плащ, частично размотал ее и забрался в ее кокон.
— Ух, как здорово, — облизнулась она.
— Ага. — Он обнял ее за плечи, укрываясь поплотнее. — А так еще лучше.
— Что же дальше? — спросил он. Она широко раскрыла глаза.
— Что может быть дальше перед посольством, посреди проспекта Молоко? Да еще когда эти десантники смотрят. Ты, похоже, куда распутнее, чем я думала.
— Не знаю, — засмеялся Брим. — Зависит от того, какое распутство у тебя на уме.
