Андрей Ливадный - Последний рубеж
Ни оружия, ни одежды…
Убедившись, что за ним не наблюдают, Иван попробовал приподняться, опираясь на локоть. Это удалось, и он получил возможность осмотреть свою ногу.
Три параллельно изгибающихся розовых шрама тянулись от колена к бедру. Значит, та тварь все же успела глубоко вонзить когти, не только порвав скафандр, но и нанеся глубокие раны. Теперь ему было неудивительно, что он так быстро начал терять силы после рокового удара. Судя по шрамам, ранение оказалось глубоким, что неизбежно наводило на мысль о быстрой кровопотере.
Я вообще не мог выжить в джунглях при таком ранении.
Прислушавшись к ощущениям своего организма, Иван с возрастающим недоумением понял, что не чувствует никаких последствий тяжелейшей травмы. Нога не болела, даже кожу в районе шрамов не стягивало, а мышцы, которые наверняка были порваны ударом когтистой лапы, послушно сокращались. Да и сознание, вернувшись к нему, оставалось ясным с первой секунды после удивительного "пробуждения".
Ситуация резко выходила за рамки обыденности. Все произошедшее с ним нельзя было объяснить с позиций привычной логики.
Шайгалов был в курсе всех проводимых в джунглях исследований и прекрасно отдавал себе отчет, что организм человека даже после иммунных прививок не способен справиться с вредоносным воздействием исконной биосферы Афины.
Ему явно помогли, он уже не ставил под сомнение тот необычный женский образ, что сохранила память, но откуда в джунглях могли взяться люди, и почему они стали помогать ему?
* * *Ответ на заданные самому себе вопросы Иван получил спустя четверть часа, когда его сомнения и чувство неопределенности достигли своего апогея.
Завеса листвы внезапно раздвинулась, и под своеобразный полог вошла та самая женщина. Образ, который сохранила память Шайгалова, ничуть не изменился, он сразу узнал ее, хотя сумрак скрывал многие детали.
Увидев, что Иван пришел в сознание, незнакомка улыбнулась, но он чувствовал, что несколько разделяющих их шагов похожи на бездну. Она замерла в нерешительности, затем осторожно приблизилась.
Шайгалов решил, что проявлять инициативу преждевременно.
Она человек, вне сомнения, – он размышлял с внутренним напряжением, чувствуя, как организм возвращается в привычное состояние собранности, концентрации внимания, разум работал ясно, словно не было тяжелого ранения и длительного беспамятства.
За годы войны полковнику Шайгалову не раз приходилось общаться с представителями разных (порой совсем не дружественных) планетных цивилизаций, возникших в результате Великого Исхода и прошедших четырехсотлетний путь развития либо деградации в условиях чуждых биосфер. Борьба за выживание накладывала неизгладимый отпечаток на энное поколение колонистов, а прессинг чуждого мира порой оказывался столь силен, что видоизменял людей не только психологически, но и физически.
…Она тоже несла в своем облике печать изменений. Шайгалов сразу заметил некоторые своеобразные черты незнакомки. Например, ее уши выглядели заостренными, как у мифического эльфа, брови чуть приподняты, разрез глаз широкий, взгляд пристальный не моргающий…
С точки зрения мужчины она красива, – невольно оценил облик незнакомки Иван. Стройная, гибкая фигура, спокойное симпатичное лицо, вот только взгляд непонятный, двоякий, в нем за несколько секунд успело промелькнуть выражение радостного удивления, настороженности, уверенности в своих силах и… растерянности.
Такая гамма чувств, которую она даже не попыталась скрыть, для полковника, который в силу должности и жизненного опыта хорошо разбирался в людях, говорила о сильной, но противоречивой натуре его спасительницы.
Конечно, он не был столь самонадеян, чтобы претендовать на полное понимание: они еще не сказали ни слова, лишь обмен взглядами выдал некоторые узнаваемые оттенки чувств.
Она не стала приближаться, а присела на мягкий ворох свежей благоухающей терпкими ароматами травы. Ее движения были плавными, тягучими, но не медлительными, их наполняла необъяснимая грация и сила.
Вообще-то Иван не забывал, что они находятся на приличной высоте, где-то в гуще древесных крон. Если местные жители, присутствие которых на планете не смогла определить ни одна кибернетическая система, живут среди "верхнего" яруса джунглей, то они по определению должны быть сильными, ловкими, привычными к акробатике…
Звук ее речи прозвучал неожиданно: два слова, произнесенные на незнакомом Шайгалову языке, не резанули слух, а лишь отозвались звенящей наряженной нотой: вне сомнения, это был один из языков древней Земли…
– Я не понимаю, – ответил Шайгалов на интеранглийском.
Она внимательно выслушала ответ, некоторое время продолжая испытующе смотреть на Ивана своим проницательным, немигающим взглядом.
Он внезапно поймал себя на ощущении, что его собственный взгляд тонет в ее глазах. От этого вдруг начинали путаться мысли, становилось не по себе, странная, непривычная дрожь пробегала вдоль позвоночника.
Тем временем незнакомка протянула руку и словно по волшебству извлекла из гущи листвы тонкую ветвь, на которой, как на обыкновенной вешалке, крепилась такая же, как у нее, сплетенная из трав туника.
Неадекватная замена скафандру, – подумал Иван. – Удивительно, как я вообще до сих пор жив?
Он все же рискнул одеться, хотя предполагал, что любая из трав может вызвать внезапную аллергическую реакцию организма.
Пока он облачался в странную и непривычную одежду, его спасительница приблизилась и, заметив, что Иван закончил с нехитрым гардеробом, взяла его за руку, настойчиво поманив за собой.
Ее ладонь была мягкой и теплой.
Сердце вздрогнуло от прикосновения, да и она внезапно побледнела, словно испытала в этот момент своего рода шок.
Не смотря на явное взаимное смущение, она не отпустила его руки, только ее пальцы вдруг передали дрожь, а ладонь сжалась еще крепче.
Свободной рукой она отодвинула полог листвы.
Иван увидел некое подобие плавного спирального спуска, со всех сторон защищенного густым сплетением ветвей и лианоподобных растений.
У него не вызывало сомнений, что они идут по толстой, причудливо изогнутой ветви дерева.
Босые ноги ощущали шероховатую фактуру коры, сколько метров до земли – совершенно непонятно. Вокруг смыкается зелень, и везде видны следы человеческих рук, тщательно переплетавших между собой различные растительные формы.
Иван понимал: бесполезно задавать вопросы, между ними пролегла незримая семантическая пропасть, но многое становилось понятно и без комментариев. Дорога, по которой они шли, была явно сформирована искусственно, но чтобы вырастить такой удобный, широкий "серпантин", сформировав его из молодого побега, который постепенно, по мере роста закручивали вокруг ствола исполинского дерева, наверняка потребовался не один десяток, а может и добрая сотня лет. Количество ответвлений спирального спуска, наводило на мысль о развитой инфраструктуре искусственно созданных дорог или улиц, проложенных сквозь кроны деревьев на высоте нескольких десятков метров от земли.
Город. Город на деревьях, – подумал Иван. Само слово "город" означало крупное поселение, значит людей, переживших катастрофу колониального транспорта "Сакс" было много, несколько тысяч человек, как минимум.
Они сохранили знания и сумели выжить без явных защитных устройств, пользуясь только приемами прогрессивной ассимиляции[19].
Не удивительно, что мы не смогли обнаружить сохранившийся очаг цивилизации, – подумал Шайгалов, по ходу поражаясь странному, изощренному, порой даже причудливому виду живых конструкций, о предназначении которых можно было лишь догадываться. – Слияние с исконной природой планеты послужило идеальной маскировкой, – продолжал мысленно рассуждать он, – учитывая, что все «ярусы» влажного тропического леса переполнены жизнью, на фоне проявлений которой очень сложно выявить небольшую группу людей, сосуществующих в тесном контакте с исконными биологическими формами.
* * *Спиральный спуск привел их к основанию исполинского дерева. Пространство обширной площадки было тщательно очищено от ветвей, опавшей листвы и прочего "естественного" мусора. Плотно утрамбованная земля не сохраняла следов, в этом Шайгалов убедился сразу, и потому он не мог судить, насколько многолюдно бывает у основания дерева.
Секундой позже Иван услышал характерный присвист сервомоторов и, присмотревшись, увидел, как из сумрака со стороны еще одного исполинского древовидного растения к ним приближается человекоподобный кибернетический механизм – андроид серийной модели "Хьюго БД-12", какими оснащались все без исключения колониальные транспорты эпохи Великого Исхода.
