Виталий Абанов - Элита Империи
— Это приказ Рок.
— Но Рональд!
— Рок! — полковник перешел на особый командный язык, не повышая голоса, но словно выталкивая слова. На некоторое время все замолчали. Потом экран погас.
— Странно… — пробормотал Рок себе под нос. Потом повернулся и посмотрел на него, так, будто только что увидел.
— Ну, раз уж ты теперь сидишь на моей шее, давай знакомиться. Меня зовут Рок. — и он протянул руку.
— Стажер Дорбан, сэр! — Перси вытянулся в струнку. Рок посмотрел на него, на свою руку и заметил:
— Стажер, вы соблюдаете субординацию?
— Да, сэр!
— Ну так вот, зарубите у себя на носу, что в ударных истребительных никто не обращается к друг другу по званию. Разве что если хотят оскорбить. Вы хотите обидеть меня, стажер?
— Никак нет, сэр!
— Так пожми руку и не называй меня больше "сэр"! Или я должен ждать какого-то стажера?!
— Конечно… Рок. — Перси торопливо пожал протянутую руку.
— А теперь… кстати, как тебя зовут?
— Перси Дорбан.
— Так вот, теперь, Перси ты со скоростью звука понесешься в свою каюту и наденешь комбинезон СК 2М. А потом найдешь меня в отсеке В-13. Быстро! — лысый выразительно сверкнул глазами и Перси понесся выполнять приказ.
Он уже почти добежал до своей каюты, когда гулкий звук сирены разнесся по коридорам. Ярко-синее дневное освещение мигнуло и погасло, сменившись тусклыми красными огнями аварийного освещения.
— Внимание! Сорокасекундная готовность! — прогремел голос и где-то загремели многочисленные ботинки, взвыли в голос сирены поменьше, добавляя свою толику страха и тоски в общий диссонанс человеческого переполоха. Перси в растерянности остановился, на секунду забывшись от такой резкой перемены. Кто-то толкнул его в плечо и проорал на ухо:
— Какого хрена ты не в комбинезоне, пижон?! Сигнала не слышал?!
— Тридцать секунд. Двадцать девять секунд. — монотонно отчитывал голос. Перси открыл было рот, сказать, что он и шел за комбинезоном и вот его каюта, но этот невежливый тип явно не был склонен к разговорам. Вместо этого он подхватил Перси под локоть твердой хваткой и повлек за собой. В тусклом аварийном освещении Перси не мог разглядеть чин своего похитителя, но он исходил из того, что на всем этом судне нет ни одного человека ниже его рангом, а потому лучше подчиниться.
— Шевели ногами! — прошипел тот, кто держал Перси за локоть и Перси последовал приказу.
— Двадцать секунд до входа в боевой режим. — неслось вслед им из коридоров.
— Быстрее! — они остановились перед какой-то перегородкой, где похититель отпустил руку Перси и с размаху хлопнул по переключателю. Перегородка с шипением поднялась и Перси буквально втолкнули внутрь. Его похититель не смог удержаться на ногах и ввалился в помещение вслед за ним.
— Десять секунд. Начинается откачка атмосферы. — дверь с шипением закрылась за ними и на панели загорелся красный огонек, который говорил о том, что та заблокирована. Перси огляделся. Он сидел на мокром силуминовом полу, наверху, под потолком змеями свисали шланги с какими-то раструбами… это была душевая!
— О черт! — выругался кто-то рядом.
— О черт! Ну и попадет же мне сегодня. — повторил он и встал на ноги. Наконец-то Перси мог рассмотреть своего похитителя подробнее. Комбинезон с нашивками лейтенанта Военно-Космических Сил Империи обтягивал стройную женскую фигуру. Волосы были тугим узлом связаны на затылке, на поясе висела кобура из которой выглядывала рукоятка "Тигр — М".
— Ну, что, вылупился? Ты-то откуда на мою голову свалился? — вздохнула лейтенант, прислонившись к стене душевой.
— Сэр, то есть мэм, я стажер, мэм. Перси Дорбан. Направлен к лейтенанту Року Уистлеру.
— "Дикие кошки"? Он же не берут стажеров. Хотя, какая разница… я между прочим сейчас на мостике быть должна. Траекторию рассчитывать. — без всякой связи с предыдущими словами заметила девушка, садясь на пол.
— Ох и влетит мне… какого черта ты делал в коридоре без комбинезона? Хотел сдохнуть, когда атмосферу откачают? — Перси уже начал привыкать к ее манере перескакивать с одной темы на другую.
— Я как рез шел к своей каюте, где лежал мой комплект СК-2, мэм. — ответил Перси, чувствуя, что пол под ним подрагивает — махина "Гермеса" выходила на заданный курс. Лейтенант звонко расхохоталась.
— Ты хочешь сказать, что… ха! Тысяча чертей! Я зря притащила тебя в душевую!
— Кстати, а зачем вы это сделали… мэм? — осторожно поинтересовался Перси.
— Зачем? Если старик говорит — боевая тревога, это значит — боевая тревога. Через тридцать секунд откачивают воздух отовсюду, кроме медпункта, камбуза, душевых и спортзалов. Ближайшая душевая — эта. Меня зовут Кэллахан. Лейтенант Сандра Кэллахан. — лейтенант пошарила в кармане и извлекла на свет пачку сломанных сигарет. Пожала плечами и бросила пачку на пол. Встала и подошла к терминалу, набрала код и выжидая, уставилась на экран.
— Лейтенант Кэллахан, сэр.
— Кэллахан, где вас черти носят? — спросил появившийся на экране тип с маленькими щегольскими усиками.
— Майор, я застряла в душевой, сэр.
— Ну так выходите оттуда. Я жду вас на мостике. Сегодня ваше дежурство, не забыли?
— Я не могу сэр. Атмосферы нет.
— Почему? Я вижу, комбез на вас, закройте шлем и вперед.
— Сэр я не одна. Здесь стажер и у него нет комбинезона.
— Что? Стажер? Что он там делает?
— Это я приволокла его сюда, сэр. — созналась Кэллахан: — он был в коридоре без комбинезона когда раздалась тревога и…
— Понятно. — майор посмотрел куда-то в сторону и ничего не выражающим тоном заметил: — в таком случае, лейтенант, боюсь вам придется сидеть там вдвоем еще полтора часа. До окончания тревоги.
— Сэр…
— Приятно провести время, лейтенант. — изображение погасло. Кэллахан некоторое время смотрела на пустой экран, потом выругалась. Негромко, но с чувством. Села рядом с Перси и сказала:
— Ну что, стажер… сидеть нам еще долго. Может хоть анекдот расскажешь?
— Как скажете, мэм… — Перси начал вспоминать все анекдоты и смешные истории, какие он только знал. И когда через полтора часа дверь в душевую открылась под дружное ржание и сальные шуточки техников, он уже иссяк.
— Эй, Сандра! Здорово повеселилась?
— Смотрите, какой шустрый стажер у "Диких кошек"!
— Лейтенант! У меня порвался СК! Пригласите меня в душ на следующей тревоге! — и так под улюлюканье и хохот они вышли из душевой 345 АН. Впереди улюлюкающей толпы стоял, широко расставив ноги здоровяк Боргкхарт, уже знакомый Перси по инциденту в ангаре.
— Сандра, как это понимать? — прогудел он, наклоняясь.
— Отстань, Борг. — и лейтенант Кэллахан прошествовала к выходу, оставив недоумевающего Боргкхарта позади.
— Сандра! — здоровяк посмотрел ей вслед, потом повернулся к Перси и скривился, словно съел лимон целиком:
— Опять ты? Ну, на этот раз я тебе задам… — и он схватил Перси за грудки и встряхнул так, что тот едва не вывалился из форменного кителя. Перси попытался вырваться, но с тем же успехом он мог разжать лапы у робота-погрузчика.
— Борг! Оставь парня в покое! — откуда-то появился лейтенант Рок и вцепился в объемный бицепс здоровяка.
— Рок, этот тряпкосос сдал меня крысе из ВП, угробил месячный запас спирта и затащил мою девушку в душевую во время тревоги! И если ты не дашь мне отвернуть ему голову прямо сейчас…
— Борг, остынь!
— Этот гаденыш…
— Врежь ему, здоровяк!
— Эй, сто кредиток на Борга!
— Борг, немедленно прекрати! Ну, сам напросился… — Рок развернул здоровяка и коротким движением ткнул его в правый бок, под ребра.
— Ох! — здоровяк осел на пол, бледный как полотно. Уистлер вырвал наконец изрядно помятого Перси из его рук и встал между ними.
— Ну, все, повеселились и хватит! Расходитесь. Или, что, у кого-то дел мало? — сказал он повернувшись к столпившимся техникам. Те стали расходится, негромко ворча себе под нос, однако не осмеливаясь выразить свое недовольство открыто.
— А что до тебя, стажер… Начать свою карьеру с того, что поссориться с лучшим летчиком эскадрильи… Ты мог бы поступить проще — высунуть свою глупую голову в шлюз и рвануть рычаг разгерметизации. — Уистлер поджал губы и добавил:
И надень, ради всех святых, комбинезон!
— И это еще не все лейтенант. — капитан линейного крейсера "Гермес", Садфиззули Рахман продолжал делать выволочку своим проштрафившимся подчиненным. Он делал это вполне по-флотски: неторопливо, спокойно и в частном порядке. Ничего из происходящего сейчас на мостике не записывалось и не вносилось в протокол, и ничего не могло попасть в личное дело офицеров. Это было по-флотски. Флот сам разбирался со своими. И если что-то все-таки выбиралось наружу, то это означало, что кто-то не может справится с этим сам, внутри своего подразделения. Рахман не хотел прослыть таким капитаном, а потому делал выволочку тщательно и с пристрастием. Офицеры, стоящие перед ним тоже предпочитали иметь дело с Рахманом, потому что подобные беседы, как уже говорилось выше, никуда не записывались. Хотя это и было своего рода нарушением, но из тех нарушений, что давно уже стали традицией. А на традициях держался весь флот.
